Паладин. Странствующий рыцарь - Шелонин Олег Александрович

– Я приветствую всех вас, господа! Не хочу говорить длинные речи, так как прибыли мы сюда отдыхать и прибыли даже раньше намеченного срока, чтобы послушать божественный голос великого артиста Амбре де Сака, который здесь проездом. Поприветствуем величайшего певца всех времен и народов и приступим к нашему скромному завтраку. Надо подкрепиться перед представлением.

Высший свет Босгона отозвался на речь державного дружными рукоплесканиями артисту, который любезно раскланялся, соизволив приподняться из-за своего стола. Зазвенели чары, кубки, послышались здравницы, и скромный завтрак начался. Он был очень скромный. Состоял всего лишь из семидесяти перемены блюд. Видя, что глаза у Кевина становятся все круглее и круглее, и то же самое происходит с животом, Офелия пнула его под столом ногой.

– Тебя что, в ордене, правилам этикета не учили? Они ж тебя завалят, болван!

Юноша опомнился, торопливо скрестил вилку с ножом на тарелке, и облегченно выдохнул. Слуги тоже вздохнули с облегчением, и прекратили ему подваливать на блюдо изыски королевской кухни. Нет, рыцарь правила этикета знал прекрасно. В ордене их этому обучали, но на практике монастырское меню было таким скудным, что нужды скрещивать вилку и нож не было, а потому, оказавшись среди такого изобилия пищи, юноша слегка растерялся.

– И это называется скромный завтрак? – отвалился он от стола, осилив свою дозу. Нож и вилка грозным предостерегающим крестом лежали на тарелке.

– Ну да. Во дворце обычно он состоит из ста пятидесяти перемен блюд, но здесь кухня послабее.

Кевин присмотрелся. Более привычные к таким завтракам гости от каждого блюда отведывали по чуть-чуть, клевали как воробушки. Только Зырг наворачивал все подряд, да еще и требовал добавки. За его креслом скопилась длинная вереница слуг с подносами, на каждом из которых находилась очередная перемена блюд, которые он, не церемонясь, принимал из их рук, ставил перед собой на стол и начинал наслаждаться жизнью.

– Если это завтрак, то какой же будет обед? – покачал головой юноша.

– В Босгоне иногда доходит до трехсот перемен блюд, – просветила своего рыцаря Офелия.

– Да это ж насмерть закормить можно, – покачал головой Кевин.

– Гениально, – ахнул Люка, – готовая тема для диссертации. Где тут салфеточки? Надо зафиксировать для памяти.

– Я тебе зафиксирую. Сиди и делай вид, что ты культурный человек.

Король, лениво ковыряясь в своей тарелке, настороженно поглядывал на команду Кевина, гномиков и мучительно о чем-то размышлял. Затем поднял кубок.

– Предлагаю тост господа в честь племянников подгорного короля, удостоивших нас своим присутствием на этом пиру.

Тост, разумеется, поддержали, и, как только были осушены чары, к удивлению Кевина, Гиви тоже поднялся, вернее, встал с ногами на свое кресло, чтобы его было лучше видно, и произнес ответную речь.

– От имени подгорного короля выражаем вам свою признательность, Ваше Величество, за оказанную честь! Позвольте от нашего дяди передать вам маленький, скромный подарок.

Король с любопытством уставился на коротышку.

– И где он?

– Сейчас, – Гиви ткнул кувалдой уминавшего рядом шашлык брата.

– Чего сидишь, придурок, доставай!

– Ща. – Вано вытер об штаны жирные руки, достал из кармана что-то напоминающее приличный булыжник, озабоченно повертел его перед глазами. – Немножко запылился. – Гномик потер булыжник о рукав, заставив его засверкать.

Все ахнули. Это был огромный еще не обработанный алмаз.

– А коробочка где? – требовательно спросил Гиви.

– Слушай, потерял, да? Ничего, выкрутишься. Ты ж у нас языкастый.

Король подпер щеку рукой.

– Как Гиви и Вано появляются, жди приключений, – вздохнул он. – Ладно уж, давайте без коробочки. Это, надеюсь, скомпенсирует то, что вы тут учините.

Граф де Рейзи неопределенно хмыкнул.

– Что, – повернулся к нему король, – уже учинили?

– Да ерунда, – отмахнулся Леон де Рейзи.

– Всэго одын бочка вина, слюшай, – заволновался Вано.

– Такой мэлочь! Нэ считаэтся! Тьфу! Твою мать, Вано, не сбивай меня, говори нормально, мы ж все-таки в культурном обществе!

– Э, Гиви! Не мельтеши. Сядь лучше, покушай. Смотри, какой шашлык! Совсем, как у нас дома!

По залу прокатился смешок. Про принцев подгорного трона Гиви и Вано при дворе ходило много забавных слухов. Пока что они оправдывали свою репутацию бесшабашных обормотов, которым все по барабану.

– Ну, а вы маэстро, – вперил взор король в Амбре де Сака, – когда собираетесь порадовать нас своим искусством?

– Я представления даю по вечерам, как правило, в саду, – расслабленно махнул рукой маэстро, вальяжно развалившись в кресле. – Ко мне приходит вдохновенье, когда ночная мгла начнет сгущаться над землей, а в небе станут блекнуть краски алого заката…

– Как романтично… – заахали графини, баронессы и маркизы.

Прекрасная половина высшего общества Босгона таяла заранее.

– Ну что ж, пусть будет так, – не стал спорить король. – Господа, вам повезло. После завтрака, когда мы немножко отдохнем, у вас будет возможность подать мне прошения. Я сегодня добрый. Возможно, и удовлетворю. – Король многозначительно посмотрел на Кевина. – У вас, Рональд Ромейский, ко мне никаких прошений нет?

Кевин открыл, было, рот, но, получив от Офелии пинок ногой под столом, заткнулся. Скосив глаза, он увидел, как девушка отрицательно трясет головой.

– Нет, Ваше Величество. У меня есть мой верный меч и верные друзья. Что еще странствующему рыцарю надо?

– Мне говорили, что ты странный рыцарь, – король в упор смотрел на юношу, – и, кажется, не соврали…

28

– Что ты имеешь против того, чтобы потолковать со своим дядей? – сердился Кевин.

– Не знаю, но чувствую, что нельзя! – упрямилась девица.

– А конкретнее?

– Говорю же, не знаю! Что-то… не так.

– Шеф, – внушительно сказал Люка, – интуиция великая вещь. Прислушайся. Бабы, они сердцем чуют.

– Лучше ко мне прислушайся, шеф, – взмолился Зырг, глаза которого слипались. – Давай пару часиков соснем, пока король челобитные принимает, Надо ж все до ужина переварить.

После «скромного» завтрака, который растянулся до часу дня, его тянуло в сон. Гномики в совещании участия не принимали. Они, в отличие от Зырга, наваливались за завтраком не только на еду (кто посмеет на пиру сделать замечания лицам королевской крови?), а потому уже посапывали носиками в своих комнатах.

– Ладно, около короля полно охраны, сильнейший маг, о возможной засаде граф его наверняка уже предупредил… – Кевин задумчиво потер подбородок. По-хорошему, им здесь теперь вообще делать нечего, но рыцарский долг… – Отдыхай до обеда… тьфу!.. до ужина. Нет, не привык я к аристократическому образу жизни.

– А мы чем будем заниматься? – полюбопытствовала Офелия.

– Магией. Пора нашему учителю показать нам с тобой ряд фокусов. Кто знает, может, когда и пригодится. А то запустили мы с тобой учебный процесс. Все недосуг было.

– Это дело хорошее, – одобрил Зырг, – а я, пока вы занимаетесь, вас тут в уголочке покараулю.

С этими словами тролль сел на корточки у входа, обнялся со своей кочергой и тут же захрапел.

* * *

К ужину друзья умудрились опоздать. Авоськи и Небоськи оказалось не так-то просто добудиться. Не помогали ни щекотка, ни похлопывание по щекам. Выручил Зырг, которому очень хотелось повторить гастрономические подвиги за завтраком. Он знал верное средство. Как только тролль начал отнимать у спящих гномиков их молоты, то тут же был обласкан добротным гномьим матом и чуть не схлопотал этими кувалдами по голове. Успокоились буйные родственники подгорного короля, только когда поняли, что их будят для продолжения банкета.

А вечерний банкет был уже в полном разгаре. Он проходил все в том же просторном пиршественном зале, только столы теперь были расставлены вдоль стен, кресла отсутствовали, и цвет босгонского общества имел возможность, прогуливаясь по залу, вести приятные беседы, а в случае нужды подойти к столу и поклевать оттуда чего-нибудь съестного. Не возбранялось положить себе что-нибудь в отдельное блюдо и совместить полезное с приятным. Многие так и делали, прогуливаясь парочками с этими блюдами в руках по залу. Наметанный глаз Кевина сразу выделил в толпе короля, оживленно беседовавшего с Амбре де Саком. В руке у артиста была его золотая лира, вокруг шеи намотаны запасные струны. Граф Леон де Рейзи с Альбертом тоже присутствовали, но занимались больше вопросами охраны, чем отдыхом.