Георгий Юматов - Наталья Тендора

Жора и в жизни был очень верным – прожил с одной женой огромное количество лет. Очень любил животных. Очень. Был невероятно предан своим собакам. В его доме всегда обитали два, а то и три питомца. Его привязанность к ним характеризует его как замечательного человека – животные же очень хорошо чувствуют отношение к себе.

…Муза часто приезжала на съемки «Стряпухи». Помню, что меня всегда поражало, насколько Жора легко подчинялся жене, безропотно слушался Музу. И это при том, что он был настоящий мужчина. Помню, как она часто каким-то властным тоном к нему обращалась: «Жора, я тебя прошу…» И он тут же все беспрекословно выполнял. Однако я не настолько близко знала эту пару, чтобы судить об их взаимоотношениях. Во всяком случае, окружающих удивляло, сколь нежно и трепетно Жора относился к Музе. И именно это я, в первую очередь, и хотела бы подчеркнуть. Редко в актерской среде встретишь хороших семьянинов.

Знаю, что и в доме он все делал своими руками. Был хорошим кулинаром, любил и готовить, и вкусно поесть. Словом, был настоящим русским мужичком. В его блюдах всегда было много зелени, на столе обязателен был черный хлебушек… Готовил он смачно, с чесночком.

Очень любил сам ходить по рынкам. Всегда звал с собой за компанию: «Никто не идет на рынок? Ну, тогда я пошел…» Так было на съемках «Стряпухи». А на рынке – огромные краснодарские помидоры, огурцы… Помню, у него вечно была полная авоська всякой этой снеди. Жоре доставляло огромное удовольствие самому выбирать продукты, а при случае, и поторговаться. Как он хвастался нам, что умудрился снизить цену на рынке вдвое! При этом его популярность была фантастической – его на каждом шагу узнавали и, думаю, сразу снижали цену.

Когда случилась с ним беда, я очень близко приняла это к сердцу: ведь он, как никто, не мог этого сделать. Но – случилось! У людей в жизни, видимо, бывают такие моменты, когда внутри срабатывает какой-то непонятный механизм, приводящий человека к самому краю пропасти… Мы можем только гадать, что произошло.

О Жоре, могу сказать одно: у меня о нем самые-самые светлые, позитивные воспоминания.

Кинематограф, безусловно, потерял очень хорошего правдивого русского актера. В нем это было заложено. Он еще много что мог сделать. Потом он был в ролях всегда разнообразен, всегда что-то привносил и от себя лично. Помню, как в одной роли он привнес такую красочку… В «Петровке, 38» он сыграл заику. И это вышло у него столь органично, что я абсолютно в это поверила и даже спросила у друзей: «А что, Жорка стал заикаться, что ли?» То есть он всегда был в поисках каких-то новых находок, что очень ценно для актерской профессии…

Сейчас идет повсеместная халтура, ремесленничество, когда не понимают, как надо работать над образом – девочки, как клоны, друг на друга похожи… Мужики тоже все как один – накачанные, лысые, в куртках, этакие боевички-братки…

А Юматов, безусловно, был индивидуальностью. Личностью. Человеком, который мальчиком прошел Великую Отечественную войну, был ранен. Когда он пришел в кинематограф, то принес с собой эту правдивость. Так было и в жизни – за что ни брался, все делал с душой. Касалось ли это питания – то была настоящая русская пища. Не рафинированная, не изысканная – всякие там осетры, белуга, икра… А простая еда – картошечка, лучок, чесночок, селедочка… – все родное, русское. То, что ели его дед и прадед. Ну и, конечно, как все российские мужички, он любил под это дело выпить… Все это в нем присутствовало в полной мере.

Даже особо не зная его быта, могу предположить, что он довольствовался малым. Ему не нужны были какие-то шикарные особняки и квартиры. Им с Музой достаточно было кооперативной квартиры, которая, кстати, была весьма запущена, ведь в доме всегда жили собаки. Но суть не в этом. Главное – в Жоре никогда не было того мелкого мещанства, которое сегодня у нас поголовно дало корни: если у одного особняк двухэтажный, то я давай сделаю трехэтажный, а если у тебя трехэтажный, то я «запузырю» четырехэтажный… Если у тебя семь комнат, значит, у меня будет по крайней мере четырнадцать! Вот это соревнование друг перед другом, эта зависть, которая присутствует сейчас, разрушает наши души.

В 60-е годы, близкие к послевоенному времени, все как-то скромно жили. И для Жоры внешняя атрибутика была неважна. Он бы сегодня в нашу жизнь не вписался. Такие люди, для которых любимое дело – смысл всей жизни, когда теряют театр или кино, просто погибают в нищете. Это их жизнь. Не нажива и деньги, не интерьеры и машины, не дачи, а работа. Творчество. Оттуда они черпают свою энергетику и отдают ее с той же щедростью. Одним из самых ярких представителей этой породы людей был, конечно, Жора Юматов. Всегда жил своей работой, думал только о ней. И если у него была роль, он в ней раскрывался. А ведь когда в 90-е годы многие актеры нашего возраста вдруг остались не у дел…, это очень пагубно повлияло на психику человека.

На него всегда было очень приятно смотреть – у него была очень широкая открытая улыбка. Мне это в нем всегда нравилось. При случае он обязательно успевал встречному знакомому сказать какое-то доброе слово. Он ко мне всегда очень хорошо относился. Едва заприметив, уже издали кричал: «Привет, красотка! Привет!» И мне это было приятно. По отношению к женщинам, Жора был очень симпатичным. И это тоже «красочка» его характера.

При этом он был очень сложным, неоднозначным человеком. Мог и матюшком кого надо послать… Правда, сама я никогда не слышала, но мне об этом говорили. Когда выпьет, естественно. Он, как все творческие люди, порой мог быть несдержан. Он, как такой многослойный пирожочек, – был разным… При случае, верю, мог и двинуть кого-то… В Жоре сидел боевой дух. Это в нем было с фронта. Ведь в людях, которые так близко видели смерть, кровь, сами шли в бой, это ощущение глубоко укоренилось, на всю жизнь. То были неистовые личности…

В нем не было абсолютно никакой чванливости. Для всех он был просто Жора – свой человек, свой парень. В общении с окружающими чрезвычайно прост, без всяких там актерских «штучек».

Муза тоже была сердечным человеком. К сожалению, жизнь ее обделила – она же была очень яркой характерной актрисой, а в кино, по большому счету, так и не состоялась. Ролей было достаточно, но все это были лишь мелкие эпизодики, а какую-то глобальную роль она так и не получила…

Валентина Березуцкая: «Озорно посматривал на девчат»

Хотя Жора с Музой жили в доме у метро «Аэропорт», я его больше знала по театру и кое-каким совместным работам в кино. В театре он появлялся редко, в наших спектаклях не участвовал, только так: «здравствуй» и «до свидания»…

Согласна, это была странная пара. Притом что Муза была хорошей актрисой, о ней, как о человеке, никто из наших коллег, проживавших в этом доме, особенно хорошо не отзывался. Жору многие считали сиротой, раз он вынужден был пацаном уйти на фронт. И хотя он был сильно выпивающим, заводным и очень вспыльчивым, о нем, как ни странно, говорили в один голос: «Хороший малый… хороший!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});