Зелёный патруль - Райдо Витич

— Добить эту тему надо, — согласно поддакнул Сван.

— Так вы только туда?

— Только, — заверил Сван. — Ночи как раз хватит, чтобы графу привидеться и язык развязать.

— Не понял, вы уже договорились?

— Конечно! — улыбнулся Иштван. — Я договорился.

— А если бы разговор не зашел, без меня бы ушел?! — возмутился Чиж.

— Нет, стукнул бы перед отбытием тебе и Сван.

— Ну, спасибо! Тоже мне, напарник.

— Не скрипи, — толкнул его в плечо Сван. — Честно, сказал бы не он, так я.

Николай не поверил, но промолчал.

К двенадцати, после посиделок в комнате Иштвана и обсуждения как лучше Раймунда Тулузского разговорить, троица двинулась к боксу, оставив Яну четкие инструкции по прикрытию их самоволки.

— Влетит, — не сдержал тот вздоха.

— Фигня война, главное маневры, — деловито ответил Иштван, заряжая пистолет снотворными ампулами. Чиж сунул фото Стаси во внутренний карман, застегнул куртку и подмигнул парню:

— Не переживай, ты в любом случае, ни при делах.

Мужчины нырнули в коридор перехода, отсалютовав дежурному — другу Иштвана.

Ровно в двенадцать ночи патрульные оказались около замка графа Тулузского. Три гарпуна взметнулись вверх, закрепились на крепостной стене. Дальше дело техники: тенями по стене, угрями мимо сонных стражей. Черные фигуры в черноте ночи никто не заметил, на легкий скрип двери внимания не обратил.

Бойцы вжались в стену в холле у лестницы вверх, решая, где искать графа.

Второй этаж, — показал Чиж.

Резонно, — согласился Иштван. Показал на пальцах: идем с обходом сверху вниз, здесь не повезет, переходим в другую башню.

Замок здоровый, — предупредил жестом Сван. Товарищи отмахнулись и скользнули к лестнице вверх.

Два стражника посапывали у стены при входе в коридор слева, пришлось их снять, истратив по ампуле — пусть спят крепче — бойцам спокойней. Сван остался прикрывать товарищей, те начали поиски. Дверей много, стражников в коридоре не меньше — обойма ушла на их благодатный сон и минут тридцать времени, чтобы проверить комнаты за дверями. В одной спали девушки, видно служанки, в других никого не было. И только в самой дальней комнате, за поворотом и под охраной двух стражников находилась, видимо господская спальня. На широкой постели под балдахином мирно сопели мужчина и женщина. Судя по богатому убранству интерьера, спящий был господином, возможно, самим Раймундом Тулузским. Но понятно, не спросишь, не узнаешь.

Мужчины осторожно вошли. Чиж выстрелил в руку женщины, впрыскивая снотворное, Иштван осмотрел комнату, заглянул за дверь в углу — небольшая зала была пуста.

Для разговора по душам, самое то, — заверил жестом напарника.

Зачем? Здесь поговорим, — поморщился тот в ответ, навис над спящим, прикидывая как разбудить его, чтобы не устроил шум.

Элементарно, — улыбнулся Пеши. Убрал пистолет, накрыл рукой рот мужчины. Тот распахнул глаза, хотел вскочить и замер, увидев две фигуры в черном. Зрачки расширились от страха и непонимания.

— Тс, — приложил палец к своим губам Чиж. — Граф Тулузский?

Мужчина медленно склонил голову, нахмурился: сон ли, явь эти двое похожие и не похожие на людей? И что делать — схватиться за меч, призвать на помощь стражу или святых?

— Мы не причиним вам вреда, нам нужно лишь, чтобы вы ответили на несколько вопросов. Вы видели эту женщину? — выставил перед его лицом снимок Стаси Николай.

Граф хлопал ресницами, с ужасом разглядывая голову то ли женщины, то ли мужчины, что смотрела на него и даже моргала. Но где же тело? Как эти двое могли засунуть голову в маленький квадрат то ли пергамента, то ли железа? Они не люди и показывают не человека! — вывод пришел сам и граф подумал, что видно умер и его допрашивают в чистилище. Но странно, отчего оно напоминает ему его же спальню?

— Ну, граф, вы видели эту женщину? — поторопил его Иштван, убрав ладонь с губ мужчины.

— Женщину? — прохрипел, ничего не соображая. Какая женщина позволит обрезать свои волосы?

— Женщину, граф, женщину!

— Э-э-э… нет…

— Смотрите внимательней! — качнул снимком Чиж.

— Нет! — с ужасом уставился на него Раймунд. — Вы кто?

— Считайте — ваш сон. Скажите, кто-нибудь появлялся в ваших владениях в последние время, слышали ли вы о чем-нибудь из ряда вон?

Мужчина замотал головой, не спуская растерянного взгляда с Николая:

— Пилигримы ходят, но… Я не понимаю, вы?…

— Мы хотим лишь ответов, граф. Получим и уйдем. Рассказывайте.

— О чем? — сел осторожно.

— Обо всем, что происходило в ваших владениях в последнее время.

— Э-э-э… Дрязги с папой Иннокентием и королем Филиппом. Катары раздражают их.

— Ерунда. Вы не подчиняетесь королю, вы сам король, а места богатые… Но не об этом речь. Что происходило в последнее время, какие слухи достигли ваших ушей?

— Венецианцы, слышал, хотят взять Византию, флот ушел к Босфору. Крестоносцы сговорились с дожем Донло и взяли Задар. Он докучал им…

— Мы спрашиваем про ваши земли!

— Здесь все спокойно. Что вас интересует? Свадьбы, турниры? Тогда, что?… Ах, да. После наложения интердикта на королевство Филиппа, священники бегут к нам. А я не запрещаю вести мессу, не препятствую проповедям Доминика, другим конгрегациям не чиню препоны. Бог с ними… Надо пресечь?

— Нас не интересуют церковные дела, поговорим о светских. Особенно о слухах или необычных явлениях.

— Каких? — Раймунд искренне был растерян, не понимая, что нужно двум странным незнакомцам. — Говорят, видели младенца с двумя головами, но я тому не верю. Еще видели ведьму…

— Поговорили, — прошипел Иштван, закатив глаза к потолку.

Тупо, — согласно качнул головой Чиж: а что собственно, мы хотели?

Сел на постель, убрав снимок в карман:

— Граф, какие-нибудь явления не свойственные вашему окружению или этому времени года…

— Была гроза! Средь бела дня при чистых небесах, сверкнула молния и пожгла траву у аббатства…

— Мимо. Еще?

— Да Бог мой! Не понимаю, что вам надо! Вы кто?!

— Тихо, граф, договорились же.

Раймунд осел, пристально оглядел незнакомцев:

— Вы люди?

— Нет. Видения.

— Могу спросить вас о себе, судьбе своего графства?

— Можете, — кивнул Иштван и больше ни слова, хоть граф упорно ждал.

— Так значит, все спокойно, тихо и ничего из ряда вон? — спросил Чиж вновь.

Мужчина развел руками: сколько можно об одном?

— Мне нечего скрывать от небес, я чист пред Богом и живу по совести. А если вы на счет Бертама, то он сам затеял историю и сам виновен в своей смерти. Леди Флерюзина знатного семейства дочь и совращать ее щенку с рук не могло сойти…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});