Лунный зверь - Альфред Ван Вогт

Он и Приди обсуждали это тихими голосами, в которых ощущалось замешательство, весь туманный полудень и прохладный вечер, в конце концов решив ночевать с запертыми люками под охраной часового на «вороньем гнезде».

Уорделла разбудили возбужденный вопль. Солнце только поднялось над горизонтом, когда он выбрался на палубу полуодетый. Он успел заметить, переступая порог, что крышка люка аккуратно откинута.

Нахмурив брови, он присоединился к небольшой группе людей, собравшихся вокруг пушек. Комендор Арт Зоут сердито показал на повреждённую гарпунную пушку.

— Гляди, капитан, эти сволочи отрезали наш гарпунный канат и подсунули нам какую-то медную проволочку или черт знает что. Посмотри на эту дрянь.

Уорделл тупо взял протянутую ему проволоку. Все это казалось бессмысленным. Он услышал, как комендор продолжал:

— И эту чертову дрянь они запихнули также и в оба оставшихся гарпунных комплекта, которые теперь годятся только для подметания на топ-мачте. Они понаделали отверстий в палубе и, пропустив проволоку через них, привязали к шпангоуту. Ничего плохого в этом не было бы, будь эта дрянь хороша, но эта проволочка… черт!

— Дайте мне кусачки, — процедил Уорделл. — Мы начнем убирать ее, и…

Но, удивительное дело, кусачки не смогли перерезать проволоку. Он напряг все силы, но проволочка, кажется, лишь слегка засветилась, хотя, возможно, это был зрительный обман. Сзади кто-то произнес тихим голосом:

— Мне кажется, нам предлагают сделку. Но на какого же кита они нас готовят?

Уорделл стоял совершенно неподвижно, пораженный странным смыслом этих слов: «На какого же кита они нас готовят?»

Он выпрямился, приняв решение.

— Друзья, — сказал он громко, — давайте позавтракаем. Нам ничего другого не остается, как идти напролом.

Уключины скрипели, вода тихо плескалась о борт шхуны… и с каждой минутой Уорделлу их положение нравилось все меньше и меньше.

И тут до него дошло, что шхуна направляется вовсе не прямо к подлодке, а под углом и на палубе ее можно было рассмотреть очертания какого-то предмета.

Уорделл поднял бинокль — и тут же замер, не в силах пошевелиться от изумления. Да, действительно, он не ошибся, там была… гарпунная пушка.

Сомневаться не приходилось! Такой же формы, они даже не изменили конструкцию, длину гарпуна и… «Постой! А какой же у них канат?»

Он различил игрушечных размеров барабан с медным отблеском, который все рассказал ему.

«Они дали нам, — подумал Уорделл, — канат, такой же крепкий, как у них, который выдержит что угодно. — И снова по телу его пробежали мурашки, и он вспомнил фразу моряка: „На какого же кита…“».

— Ближе! — отдал команду он хриплым голосом.

Уорделл лишь смутно осознавал, что то, что он делает, — простое безрассудство. «Осторожно, — сказал он себе, — слишком много идиотов уже жарятся в аду. Такая идиотская храбрость…»

— Ближе! — повторил он.

В пятидесяти футах от них темнел длинный корпус корабля и была ясно различима даже подводная его часть; не было видно ни малейшей царапины от разрывов снарядов, которыми они осыпали чужеродное судно, ни каких-либо следов повреждений.

Уорделл открыл рот, чтобы отдать приказ, намереваясь под прикрытием пулеметов забраться на борт корабля, но тут раздался громовой раскат.

Он был похож на какой-то катаклизм — словно одна за другой заговорили чудовищные пушки. Грохот эхом отразился от бесплодных холмов и стал перекатываться по естественной чаше залива.

Длинный корабль, имеющий форму торпеды, тронулся с места. Быстрее, быстрее… Он сделал огромный полукруг. Языки пламени вонзились в воду за кормой. А потом, оставив позади шлюпку, он направился в сторону узкого пролива, ведущего в открытое море.

Внезапно рядом с кораблем поднял брызги первый разорвавшийся снаряд, за ним последовал второй и третий. Уорделл заметил вспышки пламени, вырывавшиеся Из ствола трехдюймовой пушки, установленной на далекой палубе «Альбатроса». Вне всякого сомнения, Арт Зоут и Приди решили, что сейчас настал критический момент.

Но чужой корабль не обращал на выстрелы никакого внимания и продолжал двигаться своим курсом к выходу из залива, рассекая волны между разрывами снарядов. Когда он оказался в глубоких водах на расстоянии мили от шхуны, выстрелы прекратились. Небо не сотрясали грохочущие раскаты. Корабль продвинулся еще немного по инерции, а потом остановился.

И остался там, молчаливый и безжизненный, как в самом начале, выделяясь темными очертаниями на фоне беспокойных волн. Арт Зоут, несомненно, понял всю бессмысленность дальнейшей стрельбы.

В воцарившейся тишине Уорделл слышал тяжелое дыхание гребцов. Шлюпка дергалась при каждом ударе весел и продолжала покачиваться, когда все еще не успокоившиеся воды залива ударяли по бокам…

Вернувшись на судно, Уорделл вызвал к себе Приди. Он налил два стакана, одним глотком выпил свой и произнес:

— Вот мой план: мы снарядим небольшую шлюпку и отправим трех человек вдоль побережья за помощью. Очевидно, что мы не можем долго играть в кошки-мышки здесь, не зная правил игры. И недели не пройдет, как трое здоровых мужика доберутся до полицейского кордона на Мысе, а может, понадобится и меньше времени. Что скажешь?

Ответить Приди не успел: неожиданно распахнулась дверь и в комнату бесцеремонно ворвался человек, державший в руках какие-то два темных предмета. Он пронзительно закричал:

— Смотрите, капитан, что одно из этих чудовищ только что забросило к нам на борт: плоскую металлическую пластину и пакет с чем-то. Она исчезла прежде, чем мы даже смогли увидеть ее.

…Внимание Уорделла привлекла металлическая пластина: она показалась ему совершенно бессмысленной. Толщиной она была в полдюйма, в десять дюймов длиной и в восемь — шириной. Одна ее сторона была серебристого металлического цвета, а другая — черного.

Вот и все. После этого Уорделл увидел, что Приди поднял пакет и открыл ее.

— Смотри, кэп! — выдохнул помощник. — Здесь фотография машинного отделения, нарисована стрелка, направленная на бак с горючим… и какой-то серый порошок. Наверное, он восстанавливает солярку.

Уорделл отложил металлическую пластину и протянул руку, чтобы взять пакет. Однако остановился, когда до него внезапно дошла вся необычность черноты этой пластины.

Она была трехмерной. Поражала невероятная глубина пластины. И это бросилось ему в глаза. В бархатной полнейшей темноте вспыхнули яркие точки света.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});