Зимние призраки - Дэн Симмонс

Помощник шерифа Прессер отрицательно покачал головой и повел Дейла к заднему крыльцу. Он достал ключ и отпер заднюю дверь.

– А разве для этого не требуется ордер? – спросил Дейл, входя вслед за полицейским в холодную кухню. В доме пахло плесенью и крысиным пометом.

– Этот дом уже не принадлежит Стеффни, – сказал Прессер, засовывая руки в карманы форменной куртки. На кухне было холоднее, чем на улице. – Все документы на дом принадлежат банку в Принсвилле с тех пор, как жена доктора Стеффни умерла в этом доме несколько лет назад.

– Но Мишель говорила… – начал Дейл и осекся. Он вдруг понял, что кухня не просто пустая, она нежилая. Штукатурка облетела с потолка, обнажив ребра балок, дверцы шкафов оторваны. На всех столах пыль, крысиный помет и куски штукатурки. В некоторых местах плитки пола были выбиты, а в некоторых испорчены стекающей с потолка водой. Древняя плита вывернута со своего места, некоторых ее частей уже не было. Холодильника нет. Газовые трубы, вентили, канализационная труба отрезаны. В раковине полно битого стекла и плесени, словно кто-то много лет назад бил здесь бутылки и так все и оставил.

– Ничего не понимаю, – сказал Дейл. – Мишель говорила, что они с подругой занимаются ремонтом, приводят дом в порядок, чтобы продать его.

– Да, – отозвался помощник шерифа Прессер. – Вы нам уже сообщали это вчера ночью.

Он жестом попросил Тейлора передать ему фонарик, зажег и кивком предложил Дейлу следовать за ним в коридор и в другие комнаты.

Дейл, пораженный, остановился в конце засыпанного штукатуркой, воняющего затхлостью коридора. Там, где когда-то была ванная комната первого этажа, унитаз был с корнем выдран из пола, керамическая раковина разбита, а на месте старинной ванны на когтистых лапах было пустое место. С гостиной и столовой дело обстояло еще хуже.

Широкие деревянные половицы были сняты в обеих комнатах, торчали только края явно прогнивших балок, под которыми чернела дыра подвала. Но даже если бы троим мужчинам удалось перебраться по гнилым бревнам через комнату, им некуда было бы идти дальше: некогда грандиозная лестница на второй этаж исчезла бесследно. С нее давным-давно сняли все ступени, перила, столбы и арматуру. И потолок над огромной дырой в подвал, где когда-то был лестничный пролет, рухнул. Дейл видел через образовавшееся отверстие разбитые перекрытия второго этажа, и через прогнившую крышу – даже нависшие тучи. Дейлу все это напомнило фотографии Лондона после бомбежки, какой-нибудь разрушенный дом в Сохо. Снежинки пролетали между сломанными балками и исчезали в подвале, белые хлопья совершенно поглощала непроницаемая тьма.

– Мишель говорила, что они с этой ее Дианой ремонтируют дом… – начал Дейл снова и замолк. «Я же высаживал здесь Мишель в ту ночь, когда спас ее от черных собак на школьном дворе. Она зашла внутрь. Я же говорил об этом полицейским».

Дейл молчал и смотрел на полицейских, которые разглядывали его.

– И вы знали об этом вчера ночью в больнице, когда снова и снова задавали мне одни и те же вопросы, – произнес он.

Помощник шерифа Прессер кивнул.

– Мы знали, что никто не живет и никто не приезжает сюда вот уже десять лет. Теперь мы знаем кое-что еще. Поедете вместе с помощником шерифа Тейлором в его машине.

Прессер развернулся на каблуках и вышел из мертвого дома.

Дейл считал, что офис шерифа располагается в высоком здании суда на центральной площади Оук-Хил-ла, но оказалось, что он находится в низком кирпичном доме шестидесятых годов, в квартале от здания суда. Здесь было несколько кабинетов с закрытыми жалюзи окнами, искусственная елка с одинокой гирляндой, которая помаргивала цветными лампочками на стойке дежурного, и несколько стеклянных отсеков, которых хватило бы четырем-пяти помощникам шерифа. Прессер повел Дейла в самый дальний отсек, где было две стеклянных перегородки. Окно выходило на улицу, на боулинг-центр «Голд Делюкс». Здание было наглухо закрыто.

«Что ж, – подумал Дейл, когда помощник шерифа указал ему на свободное кресло, – они хотя бы еще не взяли у меня отпечатки пальцев».

– Офицер, – начал он, – клянусь, я ничего не понимаю. Мишель сказала мне, что они с подругой живут в этом доме, когда я встретился с ней… когда я впервые случайно наткнулся на нее здесь, в Оук-Хилле, несколько недель назад. Именно сюда она попросила отвезти ее в ту ночь, когда позвонила мне и сказала, что возле школы на нее напали собаки. Шериф может это подтвердить…

Прессер вскинул руку тем же жестом, каким приказывал помолчать помощнику шерифа Райссу. Дейл умолк.

– Мистер Стюарт, – начал помощник шерифа, – я должен сообщить вам о ваших правах. Шериф звонил мне, он вернется завтра поздно вечером или утром послезавтра, он хочет лично поговорить с вами, но он уполномочил меня провести эту беседу. У вас есть право хранить молчание…

– О боже! – выдохнул Дейл. – Меня в чем-то подозревают?

– Скажем так, я сейчас обязан зачитать вам ваши права, – сказал полицейский. – Наверное, вы сотни раз видели подобную сцену по телевизору, но я обязан это сделать. У вас есть право на адвоката. Если вы не имеете возможности нанять адвоката, он будет назначен вам…

– Господи, – повторил Дейл. Он чувствовал себя так, будто его снова сбили с ног. В голове пульсировало. – Значит, меня подозревают в причастности к исчезновению Мишель.

– Нет, не подозревают, – сказал Прессер. – Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Итак, не хотите ли вы позвонить своему адвокату, мистер Стюарт?

– Нет, – глухо ответил Дейл, понимая, что делает глупость, но ему было все равно.

– Я сейчас включу магнитофон, мистер Стюарт. Вы осознаете это, согласны ли вы, чтобы наша беседа была записана?

– Да.

Магнитофон был старый, бобинный. Дейл глядел, как вертятся бобины, как ползет коричневая лента, пока Прессер говорил в микрофон, называя дату и время допроса, полное имя Дейла и свое имя, а потом ставил микрофон на стол. Голос полицейского и собственный голос звучали для Дейла откуда-то издалека. – Но если меня не подозревают в причастности к исчезновению Мишель, зачем же мне тогда зачитали мои права? Какое еще преступление было совершено?

– Во время нашей беседы вопросы буду задавать я, – ровным тоном произнес помощник шерифа Прессер. – Но я должен сказать вам, что ложное заявление о преступлении, похищении или разбойном нападении, когда таковые не имели места, преследуется по закону.

Дейл едва не засмеялся.

– Разбойное нападение еще как произошло, офицер. И Мишель Стеффни лежит где-то, может быть, умирает, из-за того, что вы тут тратите время на беседы со мной. Вот это и есть настоящее преступление!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});