Рейтинговые книги
Читем онлайн Солнце сияло - Анатолий Курчаткин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 ... 73

- Никаких сомнений: не потяну! - Ловец, как мне ни хотелось получить от него обстоятельный ответ, остался все так же краток. - Первую заповедь коммерсанта знаете?

- Копейка рубль бережет? - не вполне уверенно спросил я.

- Нет, это, скорее, заповедь финансиста. Потеряй хоть миллион, но не вылети в трубу. Слышали когда-нибудь?

- Это значит, рискуй по возможностям?

- Именно, - подтвердил Ловец. - Вылететь в трубу мне как-то не хочется.

- Вы меня убили, - сказал я.

- Да бросьте вы. - Он как отмахнулся от моих слов. - Вон вас как с диском бросили. А вы живы. С диском-то - это покруче.

- Да уж с диском... - пробормотал я.

Всякое напоминание о судьбе записанного мною диска было мне - как задеть засохшую кровавую корочку на сбитом локте: сразу жуткая боль, жизни не угрожает, но в глазах такая кровавая пелена - жизни не взвидишь.

- Кстати, должен сказать, - продолжил между тем Ловец, явно желая закрыть тему журнала: вот сообщил - и все, точка, - должен сказать, очень мне диск ваш понравился. Я и сейчас его время от времени ставлю слушаю. Говорил вам об этом?

Подобное признание стоило дорогого. Меня внутри сразу так и согрело.

- Нет, не говорили. Спасибо, - ответил я. - Вообще впервые слышу ваше мнение на этот счет.

- Да? - он удивился. - А мне казалось, я вам уже тысячу и один раз его высказывал. - Он снова взялся было за нож с вилкой и отложил их. - А ведь, я понимаю, будь ваш диск фабричным, того, что произошло, просто не могло быть?

- Да уж наверняка, - подтвердил я. - А почему вы об этом?

Он помолчал. Он прикидывал, говорить, не говорить. И решил сказать.

- Да я все же хотел бы реализовать эту идею со студией. Не хочется ее хоронить. Да и техники сколько уже накуплено. Пропасть.

- Пропасть, точно, - я был с ним согласен.

Он собирал ее - как нумизмат монеты. И, как нумизмат свои монеты - в коробочки и кляссеры, так Ловец складывал ее штабелями, для того чтобы время от времени потоптаться около них и полюбоваться их растущей горой.

- Вот я и подумал, - сказал Ловец, - где студия, почему бы там не быть и производству? Я полагаю, можно совместить студию и печать дисков. Предположим, записали ваш диск - и тут же тираж. А?

- Хорошо, конечно, - отреагировал я без особого энтузиазма.

Другие бы обстоятельства, от слова "студия" я бы тут же вспыхнул и пошел гореть сухой соломой, обсуждая лакомую тему с жаром и рвением. Но его известие превратило меня в солому, обильно политую водой. Он-то уже выносил свое решение, пережил его - и сейчас лишь выложил передо мной, а мне еще только предстояло с ним сживаться. Предстояло распрощаться со своими светлыми планами влегкую вернуть долг к середине будущего лета. Предстояло выпрягаться из упряжки, которую тащил три месяца, и срочно искать себе новые оглобли и новый хомут.

- Вы, я вижу, не особо зажглись. - Ловец наконец вновь принялся за свой стейк. - Вы, я чувствую, уже не очень верите, что я возьмусь за студию. Но со студией - это еще посложнее, чем с журналом. Как вот мне арендаторов вытолкать? Они не хотят уходить, им здесь хорошо.

- Вы хозяин, а хозяин - барин. Кончился срок аренды - не продляете, и все.

Ловец поднял брови:

- Да? Они ведь тоже не чужие люди. Не с неба свалились.

- А ведь я вам, Сергей, - сказал я, - не знаю, как теперь долг отдавать буду. Раз вы журнал останавливаете.

Казалось, он даже не сразу понял, о чем я.

- А, - качнул он потом головой. - Ну что ж... отдадите, как сможете.

Обед наш закончился - во всяком случае, для меня - в таком же унынии, какое внушал стоявший на улице день.

Мы вышли на улицу - облака обрушились нам на голову мокрым бельем Господа Бога, развешенным им на просушку после капитальной стирки.

- Нет, вы, конечно, имеете все основания считать, что я только треплю языком насчет студии, - сказал Ловец, беря меня под руку и приближаясь ко мне лицом, чтобы ветер и снежная сечка не заглушали его слов. - Но знаете, нужно сойтись каким-то обстоятельствам, чтобы я занялся студией как реальным проектом. Толчок нужен. Толчок. Дайте мне его. Есть у вас мысль?

- Не знаю, Сергей, - сказал я, - что вам за толчок нужен. Откуда вы его ждете? У меня ощущение, вы его ждете оттуда. - Я ткнул пальцем вверх, указывая на небо.

- Вы полагаете? - через паузу произнес Ловец. И выпустил мою руку, сразу увеличив расстояние между нами. - Может быть, вы и правы, - донеслось до меня затем сквозь завывание ветра.

Я не знал - а и откуда я мог знать? - что судьба уже готова дать ему этот толчок, которого он желал, она уже выбрала его целью - ждать осталось недолго.

В месяцы, что последовали за крушением проекта Ловца с фотожурналом и, соответственно, моих иллюзий касательно собственной жизни, я много размышлял о том, что же такое свобода, откуда у человека потребность в ней и где пролегают ее границы - потому что всему есть предел и не может не быть его у свободы. Я даже стал делать для себя записи, чтобы закрепить обдуманное. Тогда-то я и пристрастился к этой новой отраве - бумагомаранию, что, думаю иногда, немногим лучше героина или марихуаны, а в сущности, та же наркозависимость.

И вот что я вывел для себя в те сеансы чернильного галлюцинирования на чем продолжаю стоять и сейчас.

Желание свободы - это совсем не человеческое желание. Хотя бы потому, что человек не знает, что такое свобода. Конечно, с точки зрения сидящего в тюрьме, свобода - это мир, находящийся за стенами тюрьмы, но, выйдя из нее, он вовсе не оказывается свободен. Человеческие отношения - это та же тюрьма, только ее стены лишены материальности. Человек огорожен запретами со всех сторон, ограничен чужой волей, традициями, сложившимися правилами - и выхода из этой тюрьмы не имеется, она бессрочна, в ней он родился и в ней он умрет.

Желание свободы, пришел я к выводу, дано человеку той высшей волей, которой сотворено все сущее. Дано для того, чтобы человек прорвался к себе, задуманному этой волей. Осуществился согласно ее замыслу. Стал тем, кем ему назначено быть.

Похихикивая, я бы выразил это так: желание свободы - все, сама свобода - ничто. Свобода в обычном понимании есть лишь у того, кто подобно Робинзону Крузо заброшен на необитаемый остров. Но что ему тогда делать с такой свободой? Эта свобода лишает его жизнь всякого смысла и цели.

Иначе говоря, свобода не вовне, а внутри человека. Он может обрести ее только там, в себе. Если исполнит вложенный в него замысел. Исполненный замысел - вот что такое свобода, и тут ее пределы: в границах вложенного в человека высшей волей намерения о нем.

Должен заметить, все эти размышления не были для меня предметом голой абстракции. Дело в том, что месяцы, последовавшие за нашим разговором с Ловцом, когда он объявил, что "не тянет", я занимался вещами, никак не входившими в замысел обо мне. Я организовывал с Леней Финько собственный рекламный бизнес. Ездил по всяким конторам, регистрируя фирму, выпрашивал подписи, печати, писал и переделывал устав, писал и переделывал бизнес-планы и вдоволь настоялся к разным начальникам, ведавшим сдачей в аренду квадратных метров.

Леня не делал ничего, он ходил в Измайловский парк кататься на лыжах. На Багамы, как собирался, он съездил и снова стал гонять на роликах, а только лег снег - вот встал на лыжи. Денег, хотя мы оба значились учредителями, Леня мне на все наши организационные дела тоже не давал. Я выдавливал из него частями - Франклин за Франклином - долг, и это считалось его взносом. "Только по дружбе, ей-богу, - говорил он в очередной раз, отдавая мне моего Франклина. - Мне это все сто лет не нужно, я еще гуляю".

О том, что деньги у него сгорели в банке и гулять ему не на что, я не напоминал. Я нуждался в Лене. Я знал, как склепать сценарий, снять клип, отмонтировать, а найти клиентов, разогреть их, ублаготворить, не говоря о финансах, - это все было для меня темный лес.

Боря Сорока, когда я рассказал ему, что мы с Леней затеваем агентство, покрутил пальцем у виска:

- Тронулись?

Сам он со своим компаньоном, ведавшим в их агентстве вопросами, требовавшими силовых решений, месяца через два после дефолта свалил из Стакана, снял - все с тем же компаньоном - неподалеку от метро "Преображенская" подвал, и они занялись торговлей радиотехникой.

- Почему это тронулись? - не без чувства уязвленности спросил я.

- Потому что реклама теперь - дохлое дело. Провалитесь, - с предвкушением сбывшегося предсказания заверил меня Боря.

Я и сам боялся того же. Но никакого другого дела, чтобы кормиться, я для себя не видел. Я надеялся на фарт. Что Бог не выдаст, а свинья не съест. О рекламе на телевидении я не мечтал. Листовки, буклеты, плакаты - я ставил на такую дешевенькую рекламу. Мне теперь, кстати, зарабатывая на хлеб, предстояло постоянно держать в уме, что заработанный кусок принадлежит мне лишь частью, а другая часть - сына: незадолго перед Новым годом, как тому в соответствии с законами природы и должно было случиться, я стал отцом мальчик родился весом три килограмма, восемьсот семьдесят граммов и ростом пятьдесят три сантиметра.

1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 ... 73
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Солнце сияло - Анатолий Курчаткин бесплатно.
Похожие на Солнце сияло - Анатолий Курчаткин книги

Оставить комментарий