Звездная Золушка - Ольга Пашнина

Я нажала на кнопку включения, и экран засветился.

– Здравствуйте. Вы находитесь в главном меню. Пожалуйста, выберите способ взаимодействия с вашим устройством. Чтобы выбрать голосовое общение, произнесите «один» в микрофон. Чтобы выбрать общение при помощи шрифта для слепых, переключите боковой слайдер из нейтрального положения. Чтобы выбрать обычное общение, коснитесь пальцем экрана.

Разумеется, я сразу же коснулась экрана и принялась читать информацию, появившуюся на нем.

КПК, строго говоря, предназначался не только для слепых, но и для глухих, немых и вообще для инвалидов. Он настраивал экран так, чтобы можно было читать при помощи местного аналога шрифта Брайля, он мог быть «голосом» немого владельца, он умел прокладывать маршруты для инвалидной коляски, и… в общем, проще было перечислить, чего он не мог.

Выяснила я и то, зачем в комплекте аккумуляторы, оказавшиеся набором сенсоров, вводимых под кожу. Один из них был предназначен для немых – он каким-то хитрым образом считывал не то колебания гортани, не то мысленные импульсы и передавал информацию на динамик, благодаря чему немой обретал пусть механический и немного неестественный, но все же голос. Второй аккумулятор предназначался мне. Он подключал сонар и лидар для ориентации в пространстве, мог переводить любую информацию либо в голосовое воспроизведение, либо на специальный язык. Там были еще какие-то функции, но какие именно, я пока разбираться не стала.

КПК был аналогом браслета, созданного для меня отцом на Земле. Так что мне даже не пришлось вновь его осваивать! А как тяжело было делать это в детстве… Сонар вообще изначально был гидролокатором и использовался для обнаружения подводных объектов. А лидар оценивал расстояние и форму предметов в любом помещении при помощи отраженных лучей, которые он посылал с невероятной скоростью. Широкое использование этих устройств таким своеобразным способом первым популяризовал один писатель[2]. Он подал отличную идею и мог бы помочь не только слепым, но это оказалось никому не нужным и в обиход не вошло. А вот отец разработал часы. Здесь, в далеком космосе, обе технологии применялись для инвалидов широко, что было просто замечательно.

Я не получала информацию в таком виде, в каком мы привыкли получать ее благодаря зрению, но точно знала форму и размеры окружающих меня предметов, а также расстояние до них. Еще различала движение, даже в самом темном помещении. В общем, я снова стала собой, едва выполнила некоторые манипуляции, как велела инструкция. Сначала я почувствовала боль от укола и небольшое головокружение, потом, словно экран перезагрузился, перед глазами все померкло. Когда зрение и другие чувства вернулись, я перестала быть беспомощной, зависящей от очков девушкой и обрела уверенность в собственных силах. КПК мог работать в пределах сотни метров, через толстые стены и воду и не мог быть отключен никем, кроме меня.

Кстати, про отключение…

Хорошо, что в зале был полумрак, потому что я точно покраснела. Той ночью в отеле Грейстон заставил меня снять очки и, похоже, знал, что делает. Когда не видишь, когда ты беспомощна, все ощущения, доступные тебе, обостряются в несколько раз. Я никогда не забуду этого чувства: его губы касаются шеи, и, кроме этого прикосновения, во всем мире больше нет ничего. Пожалуй, иногда я буду эту штуку отключать. Благо делается это нажатием на определенную точку за ухом. Ха, так я скоро стану киборгом. Хотя… будто раньше было иначе.

Я не стала пока включать сенсоры. Мне достаточно зрения, чтобы хорошо ориентироваться дома, да и ничто не угрожало моей безопасности.

Ужинать было рано, читать не хотелось, заниматься – тоже. После шоу, устроенного на уроке, и похода с Канди к Гику я отчаянно хотела расслабиться и ни о чем не думать. Можно было принять ванну или посидеть в звездном зале, изучая галактику. Но я выбрала иное. Совместим, так сказать, приятное для меня с полезным для Грейстона.

Спустя пять минут я по старинке стучала в его дверь.

– Заходи, Звездочка. – Разумеется, он сразу меня узнал.

Только я могла стучаться, а не попросить Эми сообщить обо мне.

– Соскучилась?

– Ну-у, – я сделала вид, что задумалась, – возможно.

Он сидел перед экраном, немного растрепанный и до ужаса милый. И не скажешь, что серьезный, взрослый мужчина, советник императора. Я даже не сказала бы, что Грейстон выглядел старше меня. Ему очень шли взъерошенные волосы и светлые рубашки. Хотя я не отказалась бы смотреть на него и в темных… и без. Ох, от подобных мыслей стало не по себе.

– Подумала, что тебе, возможно, стоит отвлечься.

– Иди сюда! – потребовал Грейстон.

А глаза-то загорелись… хитро так, в предвкушении. Эй! Я не имела в виду ничего такого, я просто хотела поболтать, может, выпить кофе… Да кто прислушивался к тому, чего я там хотела? Тем более что когда я подошла, меня сразу же «прибрали к рукам», а поцелуй заставил забыть и о том, зачем пришла, и о том, что меня так печалило. Было здорово целоваться, игнорируя сгущающиеся сумерки и сигналы каких-то устройств. Смеяться просто так, болтать о ерунде. Пожалуй, в этот момент все, о чем мечталось в детстве, исполнилось, и пришло понимание, что я не зря отпустила прошлую жизнь и рискнула поверить в возможность брака с Грейстоном. Да, я не знала его, ступала почти в неизвестность. Но как же чертовски права была интуиция…

– Звездочка, – Грейстон растрепал мои и без того взъерошенные волосы, – если ты будешь так ерзать и кусаться, я не смогу продолжить работать. Подумай хорошенько, какие последствия влекут за собой твои действия.

Настроение стало таким… таким приподнятым, шальным, веселым… Я отдыхала душой и телом, поэтому только хихикнула и опять легонько укусила Грейстона за шею.

– Ну все, ты сама напросилась! – рявкнул он мне в ухо и одним движением поднялся вместе со мной, чтобы в следующую минуту усадить меня на стол, не заботясь о том, что спиной я уперлась прямо в сенсорный экран компьютера.

– Выключи, – пробормотала я, еще сохраняя остатки разума, – иначе мы опять попадем в сеть.

– Сериал будет, – фыркнул Грейстон. – Побьем собственный рекорд?

Но компьютер все же выключил, а после опять вернулся к моим губам, ставшим после бесконечных поцелуев слишком чувствительными…

– Мм, что? – лениво протянул Грейстон.

Мы валялись на диване в конференц-зале. Зачем в конференц-зале диван? Вот и мне было интересно, но валяться на нем оказалось так приятно, что хотелось мурчать. Я тоже почти засыпала, но находила в себе силы болтать и не давала Грейстону окончательно провалиться в дремоту.