Лезвием по уязвимости - Дина Серпентинская

Жизнь россиян менялась, и менялась не в лучшую сторону. За осенью 2014 года последовал сокрушительный декабрь, когда курс доллара достиг своей максимальной отметки и цены взлетели до потолка. Под удар попали самые слабые и уязвимые слои населения, а не вершители судеб, желающие сплотить Россию ненавистью к Западу и ко всему западному.

В начале декабря Ольга осталась без работы. Китаец, хозяин лавки, подсчитал, что при нынешнем курсе рубля торговлю вести убыточно. Здесь либо цену на яблоки в два раза поднимать (а кто их будет брать?), либо сворачивать лавчонку и уезжать. Но и здесь его охватило волнение: а что, если рубль продолжит падение и не удастся сбыть товар? Уехать сейчас, пока не поздно? С этой мыслью он решил распродать последнюю партию фруктов, а на вопрос Ольги о новом завозе отвел глаза.

Ее посетили первые опасения. Напряжение витало в воздухе, люди по рынку ходили озлобленные, китайские лавки закрывались одна за другой. Возможно, настал и их черед.

– Ты тоже закрываешься? Уезжаешь? – спросила она в отчаянии, видя, как павильон пустеет на глазах.

– Да, – признался китаец.

– Когда со мной рассчитаешься? Когда отдашь мне деньги?

– Поселясавтра, – сказал ей тот.

Но ни послезавтра, ни послепослезавтра китайца она уже не увидела. С утра пришла на работу, обговорив с ним накануне, что это их последний день, с расчетом в конце дня, но на двери висел замок. Час, полтора – хозяин все не приходил, мобильный телефон не отвечал. И Ольга поняла, что ее кинули, не заплатив за две последние недели, а это ползарплаты. Деньги. Она не сразу отошла от павильона, в котором отпахала столько лет, и, ударив по стене ладонью, разрыдалась от бессилия и обиды так, что согнулась пополам.

«Как мог он поступить со мною так? Я что, не человек?»

Мимо проходили люди, каждый в своих заботах и проблемах, но все они смотрели на нее какими-то пустыми стеклянными глазами. С одной стороны подлость, с другой – равнодушие.

«Пять лет на него проработала. Не год, не два, а пять! – сползла по стенке Ольга. – Как дура верила в порядочность и думала, пять лет работаю, не должен кинуть – как же? Какие люди подлые! Вот китаеза взял да проучил!»

И что ей оставалось делать? Пожаловаться на китайца? Бесполезно: тот был на пути в Поднебесную, а там затеряется как муравей в огромном муравейнике, которых миллиард. И как сказать в Трудовой инспекции, мол, кинул китаец «Саша»? Даже имени настоящего его не знала, работала полулегально, а значит, за чертой закона, и закон ее не защищал. Деньги спрашивать было негде и не с кого.

Но не это страшило ее. Она осталась без работы, и если в скором времени не подвернется ничего другого, то останется без средств к существованию. А это голод. Помощи ждать неоткуда, она одна, на ней маленький сын. Ольга готова была браться за любую работу: потребуется продавщица – пойдет продавать, уборщица – пойдет мыть полы, кассирша на автовокзал – сядет за кассу. По жизни неизнеженная, сильная, она следовала одному инстинкту – выжить. И раскисать особо было некогда. Домой пришла с газетой объявлений «Из рук в руки» и, пролистав, сразу поставила галочки напротив подходящих вакансий.

«А объявлений-то поубавилось!» – поразилась она.

Вечером зашла Людмила. Увидев на столе газету, спросила:

– Решила уйти от китайца? И правильно, ну его. С русскими надежнее иметь дело.

– А разве у меня есть выбор? Той работы больше нет.

– Как нет?!

– А так, в России нынче кризис. Китайская лавочка прикрылась.

– Ты это серьезно? Тебя что, уволили? После пяти-то лет? – изменилась в лице Людмила.

– Он продал последнюю партию и закрылся. Сегодня обещал расчет, но хрен там! Не заплатил за две недели, оставил с носом!

– Ну надо же… Ты с ним со дня открытия работала! Да чтоб его!

– Но мне от этого не легче. Работу новую искать, а это время… Хорошо хоть есть заначка. Те деньги, что я откладывала для Анечки, пойдут на нашу с Димкой жизнь. Куда деваться…

– Точно! Ты же собиралась дать на лапу главной в органах опеки, – вспомнила соседка, – мы больше к этой теме не возвращались. Ну и как?

– Да, я скопила пятьдесят тысяч и в этом месяце собиралась нести. Но, как видишь, этот гребаный кризис порушил все планы! – не удержалась и выругалась Ольга. – Вот отнесу я ей полтинник, а на что мы с Димкой будем жить? Плату за коммуналку никто не отменял, и питаться на что-то надо, а цены-то как выросли, смотреть аж страшно! Других сбережений нет. И неизвестно, как с работой будет, как быстро я ее найду. Придется с этим подождать.

– И правильно. Прокормить второго ребенка в кризис куда сложнее. Поэтому подумай лучше, на что вам жить.

– Я отложу поход к главной… На время. И государство должно платить мне как опекуну. Каждый месяц определенную сумму на содержание ребенка, – Ольга взялась было за старое.

– Не забывай, государство всегда рассчитывает минимум. Тебе в любом случае придется содержать девочку за свой счет. Вопрос: потянешь ли двоих детей? Ведь кризис только начинается…

Ольга не желала переливать из пустого в порожнее и поднимать эту тему в сотый раз, кому-то что-то доказывать, спорить. С позиции здравого смысла Люда была права и говорила очевидные вещи, но Ольга решала вопрос не умом, а сердцем, и не могла оставить кроху в детском доме, даже в ущерб себе и сыну. Она знала, что спор ни к чему не приведет, и перевела тему на подругу, ее жизнь.

– Как у вас дела? Что на работе? Как муж твой, Женька?

– Да знаешь, с каждым днем все тревожнее, – призналась та, – хоть нас, бюджетников, пока не трогают, но в больнице ходят слухи о сокращениях медсестер в 2015 году. И я могу быть в этом списке первой. И что тогда, училась не пойми ради чего? Да даже сейчас пройтись по магазину страшно: продукты дорожают на глазах. Народ скупает все: кто – тряпки, бытовую химию, а кто – автомобили, технику и ювелирку, еще по старому курсу доллара, когда он стоил тридцать пять рублей. Все понимают: прежних цен не будет, и вкладываются кто во что. Мы с Женькой прикупили новый холодильник, телевизор и утюг. Он бы и старый послужил, но раз такое дело, лучше сменить сейчас, чем через год, когда все будет стоить больше раза в полтора, а то и в два. Косметикой своей затарилась, лекарствами. Из супермаркета мы с мужем вывезли тележки две, потратились прилично, но перед Новым годом цены вырастут еще. И если есть возможность, набирай сейчас.

Ольга слушала с понурым видом, а дослушав, с раздражением ответила на дружеский совет:

– Прям