Враг Самогеты - Анна Пушкина

то вы бы это… посторонились. – Силуэт опирался о стену и неуверенно стоял на ногах. – Если, конечно, не желаете встретиться лицом к лицу со своими праотцами.

Говоривший сделал еще шаг, и в свете луны, проникающем сквозь дыру в потолке, показался мужчина в капюшоне. Балабол, с облегчением выдохнула я. Пьяный в дымину, но все же он. Маги и стража замерли, но убирать направленные на меня руны не спешили.

– Я что… неясно выражаюсь?

Маг, что держал меня заклинанием, отлетел куда-то в сторону, и я съехала по стенке вниз. Теперь маги угрожали не только мне, но и своему князю. В этот момент в таверну вбежал Худой Элл. В три секта он оценил сложившуюся ситуацию и резко приказал:

– Все вон!

Ослушаться Элла никто не посмел. Воины нахмурились, но все же вышли, при этом каждый осмотрел меня с ног до головы словно я была кобылой на торгах. Князь склонил голову и, кажется, попытался встать прямее, но у него не получилось. Дождавшись, когда таверна опустеет, Элл щелкнул пальцами, и два единственных почти растаявших огарка свечей загорелись в массивной покосившейся люстре под потолком. Я осмотрелась в полумраке. Кто-то здесь хорошо постарался, круша всю мебель: не осталось ни одной целой лавки. Единственная чудом уцелевшая длинная стойка, скорее всего, «выжила» только потому, что вся ее столешница заставлена пустыми и полупустыми бутылками и бочонками.

– Элл, что за дела? Я же сказал, меня не тревожить.

Худой маг тяжело выдохнул и посмотрел на меня.

– Убирайся, – рявкнул Мор.

Взгляд мага скользнул по острию сай. Я так и не успела их вернуть. Не раздумывая, протянула саи хозяину. Элл шагнул в мою сторону, молча забрал оружие и напоследок шепнул:

– Если можешь, помоги ему, – на моей памяти он впервые со мной заговорил. Мы обменялись взглядами. Элл смотрел на меня практически с мольбой, а я на него – с непониманием.

В пару шагов Худой Элл покинул пустую таверну и предусмотрительно закрыл за собой дубовую дверь. Вдалеке послышался его недовольный окрик, кажется кого-то отчитывали. Вдруг стало тихо, будто еще недавно меня не искало полгорода.

Мор рассматривал меня из-под капюшона.

– Ну и переполох ты устроила, – он указал пальцем на дыру в крыше. – Если соскучилась, могла просто попросить проводить тебя ко мне.

Привычный веселый тон разговора не вязался с сиплым голосом. Я посмотрела на него через турею.

– Прекрати, – зарычал он. – Не надо меня рассматривать.

– Тогда сними капюшон.

К удивлению, он послушался.

Видок еще хуже, чем я рассчитывала. Синяки под глазами, глубокие морщины на лбу, щетина, взъерошенные волосы. Сейчас он походил на того бродягу, что сдал меня страже. Только с большим отличием – глаза. Не заплывшие от пьяного угара, а скорбящие, наполненные тянущей на дно печалью. Такое не спутать ни с чем, и ему явно не помогали все эти галлоны выпитого переброда.

– Ты прав. Надо было попросить отвести меня к самому голосистому балаболу в этом княжестве. – Я сняла черный плащ и небрежно кинула на стойку. – Требуется собутыльник?

По его губам скользнула искренняя полуухмылка. Он шаткой походкой добрался до столешницы.

– Вот этот хорош, – протянул мне какую-то бутыль. – Тортен из самого Арнахольда темных, рекомендую.

Он скользнул взглядом по разбросанным бутылкам.

– Стаканов, кажется, не было.

– Ничего, и так сойдет. – Я отхлебнула из горла.

Слишком сладко для меня. Не такое уж и крепкое: или балабол пожалел меня, или просто не привык пить с орками.

– Зачем пришла? – Мор протянул свою почти пустую бутылку, и мы чокнулись.

– Поговаривают, местный князь скоро пропьет свое княжество, – я сделала еще один большой глоток. Ночь, похоже, будет долгой.

– Я не князь, – тихо добавил он. – Им должен был стать Иритан.

– Вы были близки?

– Он заменил мне отца при живом папаше, – Мор скривился. – Наш отец замечал только старшего сына, а меня словно не существовало. Я родился с весьма скромным магическим потенциалом. Недостойный наследник великого Гелиуса Самогеты.

Ничего себе, скромный потенциал – он же сквозь стены проходит, подумала я, но перебивать не стала.

– Я не встречал человека великодушней, чем Иритан. Он был истинным князем. При правлении моего отца Самогета стала сильнее и богаче, но при правлении Иритана она стала бы великой.

– А при твоем правлении? – подтолкнула я его к самым темным мыслям. Делясь с кем-то тьмой в сердце, ты понемногу лишаешь ее власти над собой. И я хотела помочь Мору, облегчить эту тяжелую ношу.

– Ты же сама сказала – пропью. – Он горько усмехнулся, приподнял бутылку и отпил.

– Когда ты открыл портал в мою родную деревню, я опоздала. Карктар умер. Мой учитель, мой отец. Лучший отец во всей пустоши Хангар. Орк, чье имя славила вся орда. Цебир знал о возможном нападении тварей, Карктар предупреждал его, но он ничего не сделал. Я так разозлилась на Цебира, винила его в смерти отца и по собственному желанию покинула орду. Если ты хоть что-то знаешь об орках, то слышал, любой, кто покинет… – я осеклась, произнести это вслух было выше моих сил.

– Будет считаться предателем и вернуться не сможет, – закончил за меня Мор. – Мне жаль, – добавил он.

– Мне тоже.

Он потянулся к новой бутылке и внезапно замер, что-то изменилось в его лице. Мор многозначительно посмотрел на меня.

– Ты называешь своего вождя по имени. – В блеклом свете я заметила тень ухмылки на его лице и вздернутую бровь… – Злючка влюблена в своего вождя… – Он зачем-то подошел ближе.

Орчьи уши! Неосторожно, как неосторожно с моей стороны. Я берегла нашу с Цебиром тайну от всех и позорно выболтала ее Мору. Возможно, не только балаболу сегодня надо было выговориться.

Князь сделал еще один решительный шаг ко мне, продолжая игриво улыбаться. О чем бы сейчас он ни думал, кажется, мне это не понравится.

– Или скорее… Это бедный вождь хочет мою злючку обратно. Это многое объясняет.

– О чем ты? – Теплые руки Мора вдруг легли мне на талию, и я замерла, ища в себе силы оттолкнуть его.

– Тому, кто вернет Цебиру беглеца в невредимости, обещают большое вознаграждение.

– Много обещают? – Вместо того, чтобы отодвинуться, я зачем-то сама приблизилась.

– Не будь у меня целого княжества, я бы обдумал это всерьез.

Его ладони опустились ниже талии. В этот момент моя рука сама поднялась, чтобы врезать ему, но я не успела. Он ловко ее перехватил, развернул меня, прижимая к себе спиной, но тут же отпустил.

Я гневно развернулась к нему лицом, не понимая, что хочу сделать, и застыла. Мы остановились, не двигаясь, напротив