Курс Йоги 110. Теория йоги. Введение в фундаментальную аксиоматику йоги - Виктория Бегунова

Рис.5. Классической йогой вы готовите взлетную полосу для самолета быстрых методов.

Итак, у человека есть огромная необходимость утвердиться в классических методах. Классические методы – это потребность всех людей. Прежде чем заниматься быстрыми методами, нужно научиться себя контролировать. На меня производит странное впечатление, когда приходит человек с психическими отклонениями и пытается практиковать быстрые методы. Первый шаг - вы должны быть готовы работать над собой долго-долго (в идеале бесконечно), чтобы исключить время, быть довольным тем, что уже идете этими методами. Еще раз, средство достижения цели и сама цель сливаются, и возникают предпосылки для спонтанного выхода в особое состояние таковости Вселенной. В каждой точке пространства Вселенная просветлена. Наши друзья буддисты упирают на открывающийся ясный свет - основу Вселенной. Иногда они говорят о пустотности. Много существует попыток описать быстрые методы йоги. Если проблеск случается и человек волеизъявляет жить по-новому, а формально это означает, что он волеизъявляет третий принцип йоги (отказ от страданий и оказание помощи в преодолении страданий всем живым существам), то тут в полном объеме можно использовать быстрые методы йоги уже безопасно.

На этом мы закончим изложение введения в аксиоматику йоги. Напомню, что мы старались излагать все своими словами, без использования санскрита, со своими шутками, песнями и прибаутками, только лишь по одной причине – чтобы было понятно. Это не значит, что мы не могли бы излагать моменты очень формальным трудным логическим языком, доступным двум с половиной посвященным города Москва. Толку бы от этого не было. Поэтому я еще раз хочу обратить ваше внимание: здесь вроде как все просто, но это не значит, что здесь были озвучены какие-то несерьезные темы. Конечно же, аксиоматика йоги требует более серьезного подхода. Но в Открытом Йога Университете первоочередная задача - обучение будущих преподавателей йоги, которые будут делать что-то полезное для блага всех живых существ. Для этих целей изложенного введения в аксиоматику йоги более чем достаточно, а если хотите глубже изучать, можете сделать это сами.

Шаг дополнительный

Дополнительные материалы.

Дополнительные материалы.

"Достоевский дал мне больше, чем любой мыслитель, больше, чем Гаусс!"

Альберт Эйнштейн.

Друзья, некоторые книги, фильмы, другие произведения искусства, иногда дают нам больше в осмыслении принципов устройства мира и его тайн,чем сухие теоретические построения. Здесь мы приводим некоторые материалы, которые, на наш взгляд, помогут вам лучше прочувствовать разные аспекты йоги.

Роберт Шекли. Заяц (фантастический рассказ)

Я подъехал к Марсопорту через несколько часов после того, как прибыл корабль с Земли. На его борту находились буры с алмазными головками заказ на них я оформил больше года назад. Мне хотелось заявить свои права на эти буры, пока их никто не перехватил. Я вовсе не хочу сказать, что их могли украсть: все мы тут, на Марсе, джентльмены и ученые. Однако здесь всякая мелочь достается с трудом, а украсть по праву первого — это традиционный способ, каким джентльмены-ученые добывают необходимое оборудование.

Едва я успел погрузить буры в джип, как подъехал Карсон из Горной группы, размахивая чрезвычайно срочным, весьма аварийным ордером. К счастью, у меня хватило соображения выписать сверхсрочный ордер у директора Бэрка. Карсон воспринял свою неудачу с такой учтивостью, что я подарил ему три бура.

Он понесся на своем скутере по красным пескам Марса, которые так красиво выходят на цветных фотографиях и так безбожно забивают двигатели.

Я подошел к земному кораблю: меня вовсе не волновали космолеты, просто хотелось взглянуть на нечто еще не примелькавшееся. Тут я увидел зайца.

Он стоял возле космолета и смотрел на красный песок, на опаленные посадочные шахты, на пять зданий Марсопорта; глаза у него были огромные, словно блюдца. На его лице, казалось, было написано: «Марс! Вот это да!»

Мысленно я застонал. В тот день мне предстояло столько работы, что и за месяц не переделать. А заяц входил в мою компетенцию. Как-то в приливе несвойственной ему фантазии директор Бэрк сказал мне: «Талли, ты умеешь обращаться с людьми. Ты их понимаешь. Они тебя любят. Поэтому назначаю тебя главой Службы безопасности на Марсе».

Это надо было понимать так, что в мое ведение передаются зайцы.

В данном случае заяц выглядел лет на двадцать. Роста в нем было свыше шести футов, а тощего мяса на костях — от силы сто фунтов. В здоровом марсианском климате его нос успел стать ярко-красным. У зайца были большие, с виду нескладные руки и большие ступни. В бодрящей марсианской атмосфере он ловил воздух ртом, как рыба, выброшенная из воды. Респиратора у него, естественно, не было. У зайцев никогда не бывает респираторов. Я подошел к нему и спросил:

— Ну и как же тебе здесь нравится?

— Госпо-ди-и! — сказал он.

— Потрясающее ощущение, не правда ли? — спросил я. — Наяву стоять на взаправдашней, всамделишной чужой планете.

— И не говорите! — произнес, задыхаясь, заяц. От кислородного голодания он весь посинел — весь, кроме кончика носа. Я решил проучить его — пусть еще чуть-чуть помучится.

— Ты, значит, тайком забрался на этот грузовой корабль, — сказал я. Прокатился без билета на изумительный, чарующий, экзотический Марс.

— Ну, меня вряд ли можно назвать безбилетником, — проговорил он, судорожно пытаясь набрать воздух в легкие. — Я вроде как бы… вроде как бы…

— Вроде как бы сунул капитану взятку, — докончил я за него.

К этому времени он уже еле-еле стоял на своих длинных тощих ногах. Я вытащил запасной респиратор и нахлобучил ему на нос.

— Пошли, заяц, — сказал я. — Найду тебе что-нибудь перекусить. Потом у нас с тобой будет серьезный разговор.

По дороге в кают-компанию я придерживал его за руку: он так пялил глаза на все вокруг, что неминуемо обо что-нибудь споткнулся бы и сломал бы это «что-нибудь». В кают-компании я повысил давление воздуха и разогрел зайцу свинину с бобами.

Он с жадностью проглотил еду, откинулся в кресле, и рот у него растянулся от уха до уха.

— Меня зовут Джонни. Джонни Франклин, — сказал он. — Марс! Прямо не верится, что я и вправду здесь.

Так говорят все зайцы — те, что остаются в живых после перелета. Ежегодно делается примерно десять попыток, но лишь один или два человека умудряются выжить. Они ведь невероятные идиоты. Несмотря на проверки службы безопасности, зайцы каким-то образом прокрадываются на борт фрахтовика.

Корабли стартуют с ускорением порядка двадцати «g», и зайца, у которого нет специальных средств защиты, сплющивает в лепешку. Если он при этом и уцелеет, его прикончит радиация. Или же он задохнется в невентилируемом трюме, не успев добраться до каюты пилота.

У нас тут есть специальное кладбище, исключительно для зайцев.

Однако время от времени кто-нибудь ухитряется выжить и ступает на Марс с большими надеждами и глазами, сияющими, как звезды. Разочаровывать их приходится не кому иному, как мне.

— Зачем же ты приехал на Марс? — спросил я.

— Я вам объясню, — сказал Франклин. — На Земле приходится поступать, как все люди. Надо думать, как все, и делать, как все, не то окажешься под замком.

Я кивнул.

Сейчас, впервые в истории человечества, на Земле все спокойно. Мир во всем мире, единое всемирное правительство, мировое процветание. Власти стремятся сохранить все, как есть. Мне кажется, что они заходят слишком далеко, подавляя даже самый безобидный индивидуализм, но кто я такой, чтобы судить? По всей вероятности, лет через сто или около того станет полегче, но для зайца, живущего в наши дни, это слишком долгий срок.

— Значит, ты испытывал потребность в новых горизонтах, — сказал я.

— Да, сэр, — ответил Франклин. — Мне не хотелось бы показаться вам трепачом, сэр, но я мечтал стать первооткрывателем. Трудности меня не страшат. Я буду работать! Вот увидите, только позвольте мне остаться, прошу вас, сэр! Я буду работать не покладая рук…

— А что ты будешь делать? — спросил я.

— А? — На мгновение он смешался, потом ответил: — Что угодно.

— Но что ты умеешь? Нам бы, конечно, пригодился химик, специалист по неорганике. Случайно не в этой ли области проявляются твои таланты?

— Нет, сэр, — пролепетал заяц.

Этот разговор не доставлял мне ни малейшего удовольствия, но важно было внушить зайцу неумолимую, горькую правду.

— Так, значит, твоя специальность не химия, — размышлял я вслух. — У нас нашлось бы местечко для первоклассного геолога. На худой конец — для статистика.