Отступник - Наталья Шитова

— Да не о том я, Валяюшка! С тобой-то что теперь будет?!

— Ты не переживай так, Сергей, — вздохнул Шеп. — И Валя, и Мрон будут жить у нас в Логове. Пока все это не забудется.

— Что значит „забудется“?! Ты что, Шеп, полагаешь, такое может забыться? — в крик начал Сергей, но вспомнив все-таки о спящих, понизил голос. — Может быть сородичи ваши в таких делах профаны, но ты-то, Шеп, ты должен представлять себе, что твой мил-друг натворил! Начнется расследование, и на Вальку спустят всех собак. Может быть, лес прочесывать ради него и не станут, хотя это еще вопрос… Я не знаю, насколько добросовестный в районе уголовный розыск. Но уж выйти из леса ему точно не дадут. Во всяком случае, в Лешаницы и близлежащие деревни Вальке путь заказан, это-то хоть вы оба понимаете?! Он же жизнь свою сгубил!

— А много ли стоит моя жизнь? — пожал плечами Валентин. — Вот Мирошкина жизнь обошлась дороговато, это да. Хотя если надо было бы посечь их всех, до одного, я не стал бы раздумывать. Шеп прав: хорошо, что мальчик всего этого не видел. Надеюсь, он постепенно придет в себя и не станет вторым Цьевом. А я как-нибудь со своими мертвецами разберусь… Так что жизнь моя, Сережа, многого не стоит.

— Да уж, — вздохнул Сергей. — Тебе в Логове самое место сейчас. Так что Лидушка проснется, и мы оба уйдем в деревню.

Валентин замотал головой и протестующе поднял руку:

— Нет-нет! Я думаю, что возвращаться в Лешаницы сейчас нельзя никому. Если у властям вдруг окажется не до тебя, Сергей, то Пряжкин может проявить нездоровую инициативу и навестить тебя. И уверяю тебя, он не будет церемониться с тобой…

— Ну что он может со мной сделать? — недоверчиво усмехнулся Сергей.

— Все, что угодно, Сережа. Ты, конечно, парень неслабый, но их много, они озлоблены и хорошо вооружены. А с тобой Лида, — серьезно проговорил Валентин. — И я уверен, что возвращаться вам в деревню прямо сейчас не стоит. Если из-за меня достанется вам обоим… Одним словом, Сережа, не усугубляй. Моя жизнь и так будет несладкой. Так не превращай же ее в пытку.

— Валя прав, — поддержал Шеп своего друга. — Сейчас я разбужу Цьева, и он проводит Сергея и Лиду в Логово. Несколько дней вы там проживете. А когда станет ясно, что же происходит в деревне, вы вернетесь…

Сергей хотел возразить, но потом отмахнулся:

— Ладно, какая разница? Поживем и в Логове, надеюсь, там не хуже, чем в убежище Хранителя… А почему мы не все вместе пойдем?

Шеп немного подумал и пояснил:

— Дождемся, пока Мрон сможет идти… И проведем небольшую разведку в деревне… А потом сразу же придем в Логово… Не волнуйся, Сергей, все будет нормально. Вот жаль только, что мне нечем вас накормить здесь. Буди Лиду, я напою вас травяным чаем, а Цьев доведет вас до убежища, где есть картошка и покормит вас…

Все так же недоверчиво качая головой, Сергей побрел будить свою подругу, а Шеп направился в закуток, где тихо спали в обнимку Кшан и Цьев.

Шепу было жалко тормошить лешонка, но больше провожать людей было некому. Цьев долго таращил глаза, вникая в просьбу Шепа. Видно было, как поручение возмутило его, но спорить с Хранителем он не стал: в последнее время все чаще чувствовалось, что несносный лешонок иногда преодолевает себя, взрослея.

Осторожно, чтобы не разбудить Кшана, Цьев выбрался из его рук и покорно пошел за Шепом.

Глава 19. Семьнадцатое июня. После полудня. Василий

В небольшом уютном помещении билльярдной было тесно. Приехавшие вместе с Пряжкиным парни тихонько гудели в уголке, обсуждая события. Их было девять, и многих Василий помнил еще по прошлому году. Они были тогда курсантами базы. Теперь они приехали погнять новичков и заодно самим пройти интенсивные тренировки.

Пряжкин вернулся еще затемно, когда Василий и несколько помятых, но держащихся на ногах хлопцев пытались навести в усадьбе хоть какой-нибудь порядок. Конечно же выломанные двери и мусор сами по себе не были большой проблемой. Но наведение порядка вылилось в нечто дикое: при тщательном подсчете потерь выяснилось, что четверо парней мертвы.

Один труп, голова которого была обмотана спортивной курткой, Василий нашел в подвальном тренировочном зале, имитирующем открытую местность. Парня так сильно приложили головой о валун, что даже слой ткани не спас его череп. Признаться, Василий был озадачен. Тот, кто учинил все это, вовсе не выглядел силачом…

Еще двое погибли в тренажерной. Их шеи были не просто вспороты, а практически перерезаны тем диковенным круглым оружием, которое диверсант метал дважды. Василий был удивлен тем, как самому ему удалось избежать смерти. Он до сих пор не мог понять, что заставило его тогда так быстро отреагировать и повалиться на пол. Если бы не это движение, подсказанное, не иначе, дремавшим до поры инстинктом, он тоже был бы трупом.

Четвертого мертвеца Василий нашел на полу у входа во внутренний подвал и едва расцепил окровавленные руки, стиснутые на полированной деревянной рукоятке ножа, торчащего из груди.

Василий вытащил нож и хотел было оставить его рядом с телом. Но что-то заставило его передумать. Что-то необъяснимое… Нож оставлял совершенно непонятное ощущение. Рукоятка привычно и удобно помещалась в ладони Василия. Его рука словно бы помнила о том, что если не он, то кто-то, заложивший в него свои ощущения, когда-то пользовался таким оружием. Не в силах расстаться с ножом, Василий расстегнул свой поясной чехол и втиснул находку туда рядом со своим охотничьим ножом…

Остальные ребята были живы, но шестеро находились в довольно тяжелом состоянии. Летающий диск надрезал одному лицо, заглубившись даже в носовой хрящ, а второму попал в шею, правда, сзади, поэтому рана была для жизни неопасна. Шестнадцатилетнему мальчишке, взятому на работу в усадьбу на лето, ампутировало кисть. Младший инструктор Смагин, пока его не увезли, бился в истерике, вцепившись в перебинтованную ногу. Кроме рассеченной до самой кости голени, у него была нехорошая колотая рана под ключицей, мало кровоточащая, но странно воспаленная. Василий сам перевязывал Смагина и удивлялся тому, как этот невозмутимый и сдержанный человек потерял всякое самообладание. Сильный молодой мужчина рыдал, как ребенок, повторяя, что для него все кончено. Василий пытался успокоить его, но тщетно: было совершенно очевидно, что даже если ногой парня займется самый искусный хирург, спортивной карьере Смагина наступил неминуемый конец. Еще у одного парнишки обнаружился перелом челюсти, а последним, кого не смогли привести в чувство, был совсем мальчишка с длинной светлой челкой. Бедняге пришелся по затылку слишком сильный удар, и хотя крови не было ни капли, Василий подозревал, что дело серьезное.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});