Жестокая сказка - Александр Сапегин

— Мне было всего сто пятьдесят лет, совсем соплячка, когда мою голову втемяшилось желание иметь вторую ипостась. Это было так модно, все мои подруги и старшие драконы имели по две ипостаси, у девочек были свои кружки и секреты, они тайком ходили к эльфам и людям, а я одна выделялась из общества. Со мной было неинтересно разговаривать. О чём говорить с драконой, если она не разбирается в одежде и ни разу не целовалась с мужчиной? В университете только и разговоров было, что тот дракон или дракона закадрил или закадрила очередную «жертву» из простых смертных. Сейчас я понимаю, что меня осторожно и ненавязчиво, через друзей и мнимых подруг подводили к этому решению, но тогда, чтобы стать «своей», я решилась на Ритуал. Магические изменения оказались совсем не болезненными, было так интересно и необычно ощутить себя без крыльев, получить смазливую мордашку, руки, ноги вместо хвоста, лап и крыльев. По вечерам мы с подругами меняли ипостаси и убегали в человеческий город — это было так захватывающе и чарующе. Кавалеры и рыцари, балы, званые вечеринки и внимание мужчин, а какое наслаждение мне доставляло злопыхание смертных женщин, их бессилие перед несравненной Владычицей неба. Жизнь была полна приключений… Дура! Целый год продолжалось моё двойное существование, а потом умер отец. Мне кажется, что драконы слишком много взяли от людей и эльфов… думаю, что отцу помогли встретиться с Хель. До этого дня я не знала, что у меня есть враги, оказалось, что я глубоко заблуждалась. Несколько покушений на мою жизнь заставили искать помощи у дяди, который, до совершеннолетия одной дурочки, был назначен управляющим. Я имела глупость поверить ему и согласилась пожить в горах, пока всё не уляжется. Если бы я знала, что самый главный враг прячется за лучезарной улыбкой и добрыми глазами дяди, нежно гладящего по голове дракону, находящуюся в эльфийской ипостаси и ревущую в три ручья. Я летела в горы с надеждой на спокойствие, наивная. Поместье превратилось в тюрьму. Уже не помню, сколько дней просидела в нотриумной камере без еды и питья, но как только силы покинули меня… — Ягирра всхлипнула и накрыла голову крылом. — Дядя сам наложил на меня заклинание «тенёт»… Мерзавец, он не мог убить дракону, но смерть безродной эльфийки могла пройти незамеченной. Мне помогли бежать. Скрываясь от дядиных ищеек, я пробралась на Иланту. Вокруг полыхала война. Одинокая снежная эльфа оказалась никому не нужна кроме грабителей и насильников, драконы были далеко, но могли ли они прийти мне на помощь? Ответь! Молчишь… Чтобы выжить мне пришлось убивать и насильников и грабителей и не только их: эльфы, люди, гномы — всех не сосчитать, кто погиб от моей руки. Через месяц дорога назад закрылась навсегда. Последние «истинные» ушли на Нелиту, запечатав порталы. Если бы я знала, что для меня всё только началось, — дракона встала с камней и по брюхо вошла в озеро. Карегар, как зачарованный, смотрел на круги, образующиеся на воде от падающих с морды драконы слёз. — Через полгода пришла боль, тело стремилось принять истинный вид, я пыталась бороться с магическими оковами, но куда там. Скажу тебе без лишней скромности — я сильная магиня, пусть недоучившаяся и, тем не менее, всей моей магии было недостаточно, чтобы снять заклятие. Никому подобное было не по силам. Снять оковы могла только родная кровь. Боль, сотни лет ежедневной боли и непроизвольной трансформации, когда твоё эльфийское тело неожиданно покрывается чешуёй или во рту отрастают клыки, а тебя скрючивает в три погибели. Пещеры горы Берит надолго стали моим домом, там я пряталась от посторонних глаз. Тогда это было легко — ни людей, ни эльфов на сотни лиг вокруг не было. Редкие ватаги гномов-рудознатчиков охотно делились с Духом Гор лишней одеждой и новостями. Постепенно боль ушла, организм перестал сопротивляться, я вышла к людям и стала заниматься травами, а две тысячи лет назад встретила Ениру — Ларгу Белую, сразу опознавшую во мне дракона. Она-то и привела меня к тебе, — Карегар шагнул в воду и встал рядом с Ягиррой, он хорошо помнил старую ведьму. Как-то раз предсказательница заехала в долину и прожила в ней три месяца. Чёрный дракон не тронул одинокую женщину, наоборот, изредка приносил ей часть добычи в обмен на рассказы о внешнем мире. В один прекрасный день возка цавис на месте не оказалось, исчез, как будто его никогда не было. — Енира сказала, что отведет меня к моей судьбе. Когда я увидела тебя, то поняла, что ларга была права. Ты моя судьба. Ничего, что я не могла полететь с тобой в брачный полёт, но я могла просто жить рядом. Я запретила себе думать о крыльях и вспоминать о небе, но не смогла последовать своему запрету, наверно я слабая женщина. Сколько раз я порывалась уйти отсюда, чтобы не видеть парящего в синей выси дракона и от этого беспомощно опускать руки и ночами реветь в подушку, но не смогла. Я не один раз хотела сказать тебе о себе, открыть правду, вот только, что бы изменилось? Тогда бы и ты страдал от бессилия и невозможности что-либо сделать. Два страдальца — это чересчур.

— Как ты объяснишь твоё сегодняшнее перевоплощение? — Карегар осторожно коснулся крыла Ягирры.

— Родная кровь.

— Родная кровь?

— Керр — твоя и моя родная кровь. Не могу знать, что его подвигло окунуться в астрал, и как он передал энергию мне, но результат на лицо. Чудовищный удар маны разрушил внутренние оковы и снял заклятие «тенёт», — на Карегара было жалко смотреть, настолько он беспомощно выглядел. Старый дракон недоверчиво крутил головой, его широко распахнутые глаза пожирали рассказчицу, кончики крыльев опустились в воду.

— Но как? Керр, он же… действительно, — взгляд Карегара стал осмысленным, перед Ягиррой вновь был, спокойный, собранный представитель крылатого племени, — мастью он в тебя, а в меня фигурой. Тогда получается…

— Правильно, ты никогда не был силён в магии жизни, девять тысяч лет назад в университете не преподавали структуру и причину полиморфизма, но во всём сущем два начала: женское и мужское. Для Ритуала необходимы два дракона.

— И ты рискнула?

— Рискнула и теперь каждый день трясусь — как он и, что с ним происходит? Астральный удар заставил волноваться еще сильнее. Я знаю, что он жив, правда, от этого не становится легче, — дракона замолчала, молчал и Карегар. Владыки неба переосмысливали свою жизнь, у каждого она была намного длиннее, чем у простых людей или эльфов. На всей планете только один рау мог похвастать, что он старше хрустальной драконы, но это частность. Карегар придвинулся к Яге и накрыл ее своим крылом:

— Прости меня, из-за своей обиды я чуть не натворил дел и не потерял самое дорогое, что у меня есть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});