Ты мой закат, ты мой рассвет (СИ) - Субботина Айя

— Тебе сил-то хватит, султан? Выразительно поднимаю бровь.

— Ладно, поняла, больше не буду засыпать первой, - пасует жена. И снова возвращает разговор к той само теме. - Расскажи все, хорошо? Я хочу закрыть прошлое.

Я беру паузу, чтобы вспомнить, как же все это завертелось.

Само собой, еще на свадьбе, когда истеричка Вика облила мою малышку вином и в итоге случилось то, что случилось, я дал себе обещание не оставить это просто так. Не помню точно, в какой момент созрела мысль устроить ей «веселье» в ответ, но, когда сидел в больнице под кабинетом и ждал вердикт врача, уже знал - на тормозах эту историю я точно не спущу.

Потом мы с Очкариком сделали паузу, я был на хрен больной, как после чумы, и все вопросы отошли на задний план. Кроме одного - что теперь будет с моей жизнью и с нами.

Но примерно через месяц Вика сама заявилась ко мне.

Почти как когда-то Наташка, почти с тем же «эффектом внезапности»: тупо разоралась за забором в дикий мороз и в распахнутой куртке, требовала, чтобы «сучка» вышла к ней на разговор или она сама подстережет ее и «сделает настоящей красоткой».

Вот тогда я понял, что эту тему нужно закрывать: быстро и жестко. А еще лучше, если грязно и без купюр, чтобы «подружка» поняла, что здесь нет «правильного мужика», который будет играть с ней по женским правилам и делать скидку на то, что некоторым бабам не дано думать головой, поэтому они думают тем, что у них между ног.

По своей работе мне не приходилось сталкиваться с истеричными женщинами и всякими бытовыми разборками, но пара коллег из соответствующих отделов рассказывали рабочие байки. Некоторые из них даже у меня, прожженного циничного мужика, вызывали шевеление волос на жопе. И в каждой из таких страшилок обязательно фигурировала сдуревшая от ревности баба.

На следующий день я связался с нудными ребятами, слил им все данные, которые у меня были, и начал думать запасной вариант на случай, если эта красавица нигде не замазалась.

Атак не бывает.

На моей памяти еще не попадался человек, чье имя так или иначе не фигурировало бы в каком-то деле. Даже если это неоплаченный штраф за превышение скорости.

Идеально чистых и прозрачных нет, хотя есть те, кого запачкало брызгами чужих разбирательств.

Честно говоря, ни на что интересное даже не надеялся.

Так что через пару дней, когда мужики позвонили мне, чтобы стребовать обещанный коньяк, я понял, что что-то выгорело.

В тонкой папке, которую мне принесли в обмен на «Хеннесси», которые мы тут же втроем и распилили, и правда была пара штрафов за превышение скорости и парковку в неразрешенном месте. Но меня заинтересовала другая бумажка.

Свидетельские показания гражданки Виктории Батьковны.

Предыстория у всего это была проста как мир: пенсионерка позвонила в полицию и сообщила о грабеже денег и драгоценностей. На дело выехала пара ребят. Пенсионерка показала, что к ней в дом заявились молодой мужчина и молодая девушка, отвлекли ее и украли дорогой семейный гарнитур из кольца и колье, и «гробовые». Ребята, как положено, пошли по квартирам опрашивать кто и что видел.

И оказалось, что в соседней квартире, которую хозяева время от времени сдавали посуточно, как раз вчера вечером «поселились» молодой мужик и девушка. Их, конечно, опросили.

Взяли данные «на всякий случай».

Вот так «подружка» Очкарика засветилась в протоколе и свидетельских показаниях.

В бумажке, которую молодой следак написал вдумчиво и явно «в охоту», значилось, что гражданин «Мельник ОТ.» - ее «знакомый».

С которым она, по ее же показаниям, провела всю ночь и весь день.

История с воровством закончилась, как это часто бывает, сливом: на следующий день в полицию позвонила дочь пенсионерки, сказала, что ее мама не дружит с головой, что у нее есть все справки и выписки врачей, и что это не первый раз, когда ее маме чудятся бандиты и ворюги. Просто сейчас пенсионерка пошла дальше и решила «заявить».

Дело ушло в архив.

Но фамилия Виктории все равно осталась. Я посмотрел на дату.

Подсчитал в уме, сопоставил примерные сроки.

И получилось, что пока «подружка» проводила ночь со «знакомым», Пьеро сидел дома с трехмесячным сыном.

Мужикам я выставил еще одну бутылку коньяка, пожал руки и тут же позвонил Виктории (ее номер телефона значился в протоколе), сказав, что либо она со мной встретится, либо я подниму один интересный протокол, где она фигурирует в качестве свидетеля.

Она сразу согласилась, даже не напиздела на меня, какое я говно.

Я понятия не имел, что у них с Пьеро и идет ли дело к разводу или перемирию, так что просто блефовал и отчасти опирался на свой аналитический ум и интуицию. Когда баба даже спустя месяц не может успокоиться и угрожает «сопернице» чуть ли не физической расправой, с большой долей вероятности, эта баба до сих пор кипятком ссыт от своего мужика.

И хочет его вернуть.

Так что, когда «подружка» прискакала на встречу злая и с языком через плечо, стало предельно ясно - я прижал ее к ногтю.

Я не стал юлить и сразу выложил карты на стол.

Расписал во всех красках, как она, любящая жена и приличная мать, бросила сынишку на сопливого Пьеро, чтобы потрахаться с гражданином «Мельником ОТ.». И что, если она еще хотя бы подумает в сторону моей жены, все это узнает Пьеро.

Когда подружка, вместо того, чтобы молча слинять и забыть обо мне и Очкарике на всю оставшуюся жизнь, начала рассказывать мне, как тяжело любить мужчину, который не дает ей всего, что она хочет, я понял, что пора тушить свет.

Выслушивать страдания как-то вообще не хотелось.

На всякий случай напомнил, что я мудак и, если даже мне просто покажется, что она снова лезет к Йени, предупреждений больше не будет.

И свалил.

Больше мы с ней не виделись.

Никогда.

Глава шестьдесят пятая: Йен

— Ты... хотел защитить меня, - сквозь ком в горле еле-еле говорю я. Даже не верится.

Пока я пыталась выдрессировать своих тараканов, думала, что пропасть между мной и ним с каждым днем становится все шире, Антон, как умел, защищал меня от прошлого. Того самого, которое я от него скрыла, и за которое муж имел полное право на меня злиться.

Пока я думала, что между нами уже никогда ничего не склеить, он молча, не хвастаясь и не ставя это себе в заслуги, отгородил меня от Вики защитным барьером.

А я даже не подумала, почему вдруг бывшая лучшая подруга решила оставить меня в покое, хотя должна была добивать до самого плинтуса. Это всегда было очень в характере Вики: не просто отомстить нехорошему человеку, а растоптать его до состояния половой тряпки и показательно вытереть ноги.

— И даже не скажешь, что я поступил некрасиво и все это про высокое и правильное? - Антон кладет ладони мне на бедра, чуть-чуть тянет вниз, выразительно толкаясь навстречу.

Я прикрываю глаза, уговаривая себя сначала закрыть тему, а уже потом вспомнить, что у моего мужа просто потрясающая способность вышибать мне мозги всего парой минут работы языком.

— Мужчина, можешь ты побыть серьезным еще пару минут? - почти умоляю и на всякий случай укладываюсь на него сверху, складывая руки на его груди и упираясь в них подбородком.

— Могу, - с серьезным лицом соглашается мой майор, а потом щелкает языком, изображая звук секундной стрелки. - Время пошло.

— Я... Слышала один разговор. - Неприятно говорить об этом, но придется. - Речь шла о ребенке.

Антон спокойно пожимает плечами.

— Я вообще не понял, с какого перепугу она начала мне названивать. Пару недель что ли, тупо звонила и несла какую-то хрень про то, что я не сдержал обещание и все рассказал Пьеро, и теперь ее благоверный рогатый сомневается, что ребенок его. Хрен знает, что в башке у твоего бывшего.

— Он не мой бывший, - морщусь, вспоминая последние сообщения Вадика. И еще кое-что, о чем придется рассказать. - Вадик прислал мне ваше с Викой фото. Еще зимой.