Изгои (СИ) - Владимиров Денис

— Я вызываю тебя! Вызываю…

— Ты хочешь доказать лживость моих слов? То есть, ты не благородный? — последнее произнес скороговоркой.

— Нет! Не… — тишина заставила того прерваться.

— И это Великий эльфийский Дом… собаки… традиции… подлог, — с горечью внятно вслух, тихо проговорил я, но каждый услышал, — Кронос, дай мне сил…

— Я — благородный! Благородный… Я могу поклясться на крови и перед богами!

— Нет, эльф, ваша кровь жидка и в ней нет первородного огня, как в нашей. Теперь доподлинно неизвестно кто ты, но ведешь себя, как самозванец! Ты сам себя выдал! Почему при словах о черни, ты так болезненно реагируешь? Заметь, ни один из уважаемых благородных из Великого Дома Серебряной ядовитой орхидеи и почтенные аристо рядом с ними, даже не допустили тени сомнений, у них даже не мелькнула мысль, что я обращаюсь к кому-то из них. Не так ли, господа?

— Так, — некоторые произнесли охотно, а другие сквозь зубы, но ответили все.

— Потому что они благородные. А я изначально обманулся, пытался даже тебя вразумить, отбелить… Но… но теперь прежде, чем вызывать меня на дуэль, ты должен подтвердить свой статус, заверить его не где-нибудь в лесной шарашке, а в уважаемой всеми имперско-герцогской канцелярии, при свидетелях, которым доверяет благородное сообщество. Однако, если ты в течение месяца этого не сделаешь, я обращусь к наместнику с просьбой наказать простолюдина-самозванца! Запомни, аристо скрещивает клинок только с аристо, или с представителем приравненного Императором к ним сословия. Остальные на территории Империи заслуживают только плетей. Благородные, я где-то не прав?

— Прав абсолютно! — первым заявил дер Вирго. Нелюди и аристо из лагеря противника тоже засвидетельствовали справедливость моих слов.

— Свободен! — бросил я сквозь зубы оппоненту, отвернулся от него и брезгливо сплюнул в сторону.

На руку остроухого, пытающуюся выхватить меч, легла другая — эльфа в возрасте, который наградил меня очень долгим и внимательным взглядом. Так намечают цель идиоты. Потому что, первое, что я сделаю сегодня, как разберусь с делами — убью именно его, если раньше не убьют меня.

Лэрг был в бешенстве — он улыбался. Сам просил, что нужно всех дискредитировать. Про один Дом обязательно растекутся слухи о непотребном поведении и неприемлемых традициях, еще и обоснованное сомнение в благородстве одного из представителей. Да, сотник не рад своей дурной инициативе, точнее передаче ее в мои руки. И ведь это еще только начало. Все мысли промелькнули в мгновение.

Турин хотел что-то сказать, но ему не дали. Место лже-эльфа занял сорокалетний мужчина с проседью в классической бороде. Нос чуть крючковатый, глаза пронзительно-голубые. На высоком лбу два параллельных шрама. На шее амулет со знаком Ситруса.

— Глэрд Райс глава Дома Сумеречных, я — лэрг Остин из Дома Хольц, не верю ни в справедливую волю прошлого наместника, ни в справедливость богов. Считаю, что тот владыка Демморунга не разобрался в ситуации, а небожителей ты ослепил щедрыми подношениями. Я верю лишь в истинную магию и в честную сталь, ее никто не поколеблет. Ты опорочил наше доброе имя, представив моего младшего брата, как наемного убийцу. И только кровь сможет смыть этот позор! Поэтому вызываю тебя на дуэль до смерти! Если, конечно, ты переживешь другие поединки. Сегодня. Здесь. Отказ неприемлем. В противном случае, я убью тебя или умру сам!

Что им двигало в реальности? Влияние божка? Паскли? Или, действительно, жажда отомстить? А может на него давили, он посчитал мои шансы пережить двойную дуэль очень и очень малыми, в результате и вроде бы верность кому-то покажет, и самому ничего делать не придется? Два атакующих амулета слепили в магическом зрении. Защитные — посредственные. Знакомая картина, как у подруги дер Ингертоса с бандой.

— Не слишком ли много условий, недостойный? Вижу, не всегда Ситрус наделяет разумом своих последователей, видимо, забирая часть мозга и передавая ее более умным. Что же, лэрг Остин, ты сам выбрал свою судьбу, а я выбираю сталь и магию. Если есть еще из твоего Дома сомневающиеся в справедливости богов и воли наместника, то пригласи и их. Пусть мне не нравятся погребальные костры в домах аристо, но кто я такой, чтобы вставать между ними и Марой, к которой они стремятся всей душой?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И авторитет Турина не помог или они все знали, что он не может выступить сейчас на моей стороне. Но что изменилось?

— Ты принимаешь вызов? — не среагировал на подначку бретер.

По лицу сотника было видно, что все пошло совершенно не так, как он запланировал. А я тоже заложник ситуации.

— Конечно. Поединок состоится через двадцать минут после того, как я убью вон того эльфа.

Тот, не говоря ни слова, сделал шаг назад. А на его место встал второй униженный и оскорбленный. Он явно не был уверен в правильности собственных действий, едва заметно бегающий взгляд, нежелание смотреть прямо в глаза. Сам среднего роста, в шрамах и явно привычный к битвам. Но никаких сильных амулетов у него не имелось. Что его вело? Явно ведь не из этой компании, держался подчеркнуто от них независимо. В стороне. И знаки Ситруса не просматривались, хотя могли быть и на теле.

— Я — эрг Рангар из Дома Олли, Пятый Глаз Орла Демморунга, Шестой меч в свите прошлого наместника, считаю, что твое звание «Убийца Драконов» — фикция, сам ты ничего не стоишь, в доказательство убью тебя в честном поединке или погибну сам… И почему ты улыбаешься, глэрд Райс? — я действительно скалил зубы открыто, безмятежно, словно не меня собираются умножить на ноль, а готовы подарить что-то приятное.

Представлял в этот момент, как сниму кольцо Истеллы через год и устрою в борделе революцию. И фальши в этой улыбке не имелось. Поэтому оппонент еще сильнее занервничал.

Нормально.

И ведь он самый опасный из всех, за исключением эльфа, а тот явный маг. Здесь благородство не пустой звук, и этот товарищ явно сомневается в правильности собственных поступков. Что же… Тогда попробуем по-другому.

— Эрг, ты спрашиваешь, почему я улыбаюсь? Скажу так, жизненные тропы настоящего аристо извилисты и трудны, и всегда рядом находится зло. Зло страшное, зло первородное. Оно ждет и жаждет, когда человек оступится, когда сделает неверный шаг. Часто кажется, что Оно заслоняет собой все, и нет пути ни вперед, ни назад. В такие скорбные дни только славное прошлое наших предков, их великие деяния служат светом, маяком в этой непроглядной Тьме. Тогда появляются силы, отринуть низкое и подлое, тогда рождается в сердце собственный огонь. Огонь, разгоняющий нашу пламенную кровь по венам. Чувствуя его внутри и видя впереди такой же, ты идешь не взирая ни на что, понимая правильность поступков и предначертанность бытия. И тогда не дрогнет рука, сжимающая верный родовой меч. Не возникнут ненужные сомнения. Потому что тебе помогают сами предки, а ты, славя их, сам совершаешь не менее великие дела и поступки. Ты спрашиваешь, почему я улыбаюсь? Потому мое дело правое, а моя кровь кипит и горит, как и в венах моих предков, и рука не дрогнет. Никогда. А твоя?

Визави побледнел. А первый дуэлянт-аристо слушал затаив дыхание, его глаза широко распахнулись. Может и его вразумить получится? Почему нет?

Я же продолжил.

— И даже, если я умру от старости, а это произойдет. Все мы смертны, это порядок вещей, заведенный не нами. В этом кроется совершенство нашего мира, — у Остина чуть приоткрылся рот, он будто на стену налетел. Связка из «порядка» и «совершенства» заставила его слушать, едва не прикладывая к ушам ладони. Ясно. Сектант. Вот в чем причина, — Или погибну сражаясь, когда Зло окажется сильнее, то буду пировать за столом с Кроносом, куда тебе дорога в любом случае станет закрытой. Один шаг отделяет тебя от непоправимого и Бездны. Ты и лэрг Остин из Дома Хольц станете недостойны такой чести, потому что идете на поводу у подлых убийц, пытаясь завершить начатое ими. И бросаете тень на свои Дома гораздо большую, нежели молодые повесы. Поэтому в царстве Мары вы не обретете покой. И там вам будут задавать вопросы предки, здесь проклинать потомки, потому что именно ваши шаги послужат закатом для славных в прошлом семейств. А когда к тебе, подойдет великий прадед, который уничтожал, как скверну остроухих в Закатных войнах прошлого. Схватит тебя за грудки, посмотрит в твои лживые глаза, а его ты не сможешь обмануть, и скажет: «для того я проливал кровь реками, чтобы ты, паскуда, взял и обгадил все мои начинания? Для того я защищал нашу честь от недостойных на дуэлях, чтобы ты таким же стал?». Сплюнет презрительно в сторону, не произнесет, но подумает: «Эх, внучок, внучок… почему ты стал такой сукой? Как я мог такое допустить?». И винить будет себя. Потому что ты его опозоришь. Ты лишишь его жизнь смысла, как и поколений и поколений других предков. Он поймет, что его кровь стала жидка, из нее исчезла сила. И благодаря кому? Тебе. А дальше… дальше на совете Дома тебя отправят в Гратис, — помолчал, — Потому что это есть порядок. Порядок правильных вещей.