Меч богов (ЛП) - Корделл Брюс Р.

- Обычно? - мир, казалось, содрогнулся, и ноги Демаскуса подогнулись. Он чуть не упал рядом с умирающим ракшасом. – О чём ты говоришь?

Смех Калкана прервал очередной приступ кашля. Кровь выплеснулась у него изо рта.

- Пусть ты этого и не помнишь, но мы уже встречались, Демаскус, - прохрипел он булькающим голосом. – И неоднократно. Я преследовал тебя, охотился на тебя, исполняя волю моего божества… Много, много раз… столько, что я уже потерял им счёт. И мы увидимся вновь.

С этими словами Калкан умер. Из-под его капюшона вспыхнул голубой свет, столь яркий, что Демаскус был вынужден отвернуться. Когда он снова посмотрел на ракшаса, и он сам, и его одеяние, и необычный диск исчезли. От Калкана осталась лишь груда серого пепла.

Демаскус опустился на колени возле неё. Милостивые боги, - подумал он. – Во что Огма вообще втянул меня?

Нет, всё не так просто. Переплётчик являлся лишь последним из множества богов, которые обращались к нему за помощью. Если Калкан говорил правду, то он преследовал его на протяжении множества жизней. Но как это вообще возможно? Он ведь даже не подозревал о том, что происходит…

Внезапно Демаскуса осенило. Чтобы сберечь свои воспоминания, он должен был запечатать их в кольцо. Вуаль могла по своей воле пробуждать память о некоторых моментах его прошлого, чтобы связать обрывочные сведения в единое целое, но, будучи глашатаем Судьбы, она не имела возможности переносить всю полноту его сознания от воплощения к воплощению. Тем не менее, Спираль Иоун, которая хранила подробности о тех многочисленных деяниях, что он совершал во славу своих божественных покровителей, всегда возвращалась к нему, так или иначе. И за это он был ей благодарен. Однако золотое кольцо сохраняло в себе лишь те воспоминания, которые он сам решал поместить в него. Если Калкан всегда нападал на него исподтишка, убивая до того, как он успевал передать их Спирали…

Неудивительно, что он ничего не помнит. Пусть он и продолжал возрождаться снова и снова, нить его жизни после гибели каждый раз обрывалась в ничто. В пустоту.

И в этой пустоте скрывался Калкан.

Но в этот раз ему удалось выжить! Благодаря той плате, которую он получил от Огмы, он изменил сложившийся расклад. Когда он вернётся на корабль, то снова призовёт ящик, в котором хранится Спираль, и всем его будущим воплощениям уже будет известно об этой угрозе.

- Я никогда не забуду тебя, греховная демоническая тварь!

Внезапно его сердце пронзил холод металла. Опустив взгляд, он увидел, что из его груди торчит лезвие длинного меча. На острых гранях клинка поблескивала алая кровь.

Демаскус упал набок возле груды пепла, которая осталась от тела Калкана. Подошедшая к нему сзади Бренвин возвышалась над ним. Её лицо выражало одновременно страх и решимость.

- И ты, Бренвин? – выдохнул он.

Символ Огмы издал звук, похожий на перезвон колокольчика, и голос, напоминающий голос аватара, зазвучал в его голове.

Я дарую тебе это воспоминание, чтобы тебе было ведомо о том, что твоя немезида является последователем моей немезиды.

Экзорцессум издал стон – последний обет его меча был исполнен. Мир померк. Тело Демаскуса вновь очутилось в знакомой гробнице, а дух его устремился ввысь – бесконечная спираль перерождений вновь влекла его в будущее.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Эйрспур

Год Нестареющего (1479 ЛД)

- Пылающие владения! – взревел Демаскус, изо всех сил цепляясь за остатки тающего видения. Его крик эхом отразился от стен гробницы. Его гробницы, если верить показанному ему амулетом Огмы фрагменту воспоминаний. За годы, которые прошли с того момента, когда Демаскус впервые посетил Фаэрун, он, должно быть, успел сменить множество тел, каждое из которых оканчивало свой путь именно здесь…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- В чём дело? – напряжённым голосом спросил Чант. Отойдя от него, ростовщик стоял в нескольких шагах поодаль.

Демаскусу снова вспомнилось, как он расплетает свои волосы, чтобы снять с себя божественные амулеты. Внезапно ему в голову пришла тревожащая мысль: зачастую серийные убийцы собирают трофеи. Неужели эти безделушки, полученные в уплату от богов, и являются чем-то подобным?

Его охватила дурнота, и он согнулся, стараясь сдержать приступ рвоты.

- Что… что ты вспомнил? – спросила Рилтана. Её голос, как и у ростовщика, слегка дрожал. Возможно, от тревоги – а, возможно, из-за страха. Они опасались, что после того, как он вернёт себе воспоминания, то станет кем-то иным. Но сам он не ощущал в себе никаких перемен. Это был всего лишь обрывок, фрагмент, хоть и довольно долгий…

Выпрямившись, Демаскус протёр глаза.

- Я вспомнил Калкана, - произнёс он. – Он и правда является моей немезидой. Он убивал меня уже множество раз. Благодаря символу Огмы я впервые смог вспомнить об этом, - он потёр небольшой свиток между пальцами. В магическом свете свечей он вспыхнул жёлтым.

- Впервые? – переспросил Чант.

- Впервые за все свои перевоплощения. Судя по всему, я хранил большинство своих… воспоминаний о прошлых жизнях в реликвии, называемой Спиралью Иоун, но каждый раз, когда я погибал от его руки, у меня не было времени, чтобы поместить туда память об этом. Никто из моих предыдущих «я» понятия не имел, что за мной кто-то охотится. Несмотря на то, что все они обладали и силой, и знаниями, и целой кучей божественных артефактов.

- Проклятье, - выругался Чант.

- Последнему из моих воплощений удалось изменить сложившийся расклад. Четыре года назад я убил Калкана, но одна из его подчинённых прикончила меня прежде, чем я успел добраться до своих вещей.

- Погоди-ка, ты убил Калкана? – спросила Рилтана. – Не может быть, ведь…

- Он такой же, как я, - прервал её Демаскус. – Он тоже способен возрождаться после смерти. Но, в отличие от меня, он – ужасающий монстр, превосходящий в своей порочности самого худшего из демонов, истинное воплощение зла, - он содрогнулся. – И он помнит все свои прожитые жизни. Ракшасы… не в силах очиститься от своих греховных деяний с помощью забвения, - как могу я, подумал он. Хотя Спираль и помогает ему получить большую часть своих воспоминаний после перерождения, она сохраняет лишь те из них, которые он сам помещает в неё. Не это ли является благословением для его следующего «я», которое делает свой первый вдох в новой жизни?

Итак, где же его ларец, украшенный резьбой в виде черепов? Сузив глаза, он обвёл взглядом мавзолей.

- Что ты ищешь? – спросил Чант. – Мы можем помочь. – Перегнувшись через край саркофага, он принялся изучать покоящиеся в нём останки.

- Здесь тебе не найти своего реликвария, - раздался новый голос. - Я уже искал его.

Из находящегося по другую сторону от бассейна тоннеля в мавзолей вошёл Калкан. В дрожащем свете свечей его тень казалась ожившим ночным кошмаром. В нос Демаскуса ударила вонь гниющей плоти, и его живот скрутило.

Внезапно его пальцы онемели – как и в тот раз, когда его последнее воплощение столкнулось с ракшасом в древнем святилище. Его мышцы сковала судорога. Сейчас он не обладает даже малой толикой своей прежней силы! Милостивые боги, Калкан снова его прикончит!

Судя по всему, вид их противника произвёл на его спутников столь же ошеломительное впечатление.

- Ты знаешь, кто я, Меч? – спросил Калкан.

- Ты – Калкан, - выдавил из себя Демаскус. – Из-за чего ты преследуешь меня? Почему ты просто не убил меня перед лавкой Чанта, когда я явился туда, чтобы забрать свой шарф? Зачем ты хотел, чтобы я проделал столь долгий путь?

Ракшас склонил голову. Тени, отбрасываемые его изогнутыми рогами, плясали на стене.

- Откуда тебе известно о том, что я тебя преследовал?

- Картинки в твоём жилище, - вмешалась Рилтана. Демаскус кинул на воровку быстрый взгляд. – Лишь полный безумец станет так зацикливаться на ком-то. Либо безумец, либо убийца, изучающий свою жертву.