Снова в школу (СИ) - shellina

— Ее зовут Анастасия Мыльнина. Дочь вольного сапожника. Окончила обязательные для обучения восемь классов секторальной школы. Дальше работала: то официанткой в забегаловках, то стриптизёршей. Тело красивое, так что не удивительно, что решила его использовать для заработка, — Игнат пристально разглядывал Анастасию. В его глазах не было ни грамма похоти, только интерес ученого, узревшего неизвестный ему вид бабочки, которая только наполовину вылупилась из куколки, и он теперь ждет, чем кончатся ее трепыхания: рождением прекрасного создания или смертью. — Скорее всего, подрабатывала нелегальной проституцией. Но вот в чем странность, — он потер подбородок. — Ни у Анастасии, ни у кого из членов ее семьи никогда не было ни одного проявления дара. А сейчас, — он указал на девушку рукой, словно я не разглядел ее сияющих изумрудным светом глаз.

— Как она здесь оказалась? — я подошел к стеклу, разглядывая свое такое странное приобретение. Тут стоило еще раз сказать спасибо покойным Грачевым, за разрешение на проведение бесчеловечных опытов над людьми.

— Вариантов до хрена, — Люба щелкнула ногтями по монитору, и картинка сменилась. — Она же не принадлежит ни к какому клану даже на правах вассалитета. Плюс ничего собой не представляет, как особо ценный сотрудник, а красивые сиськи не делают ее более защищенной от подобного рода неожиданностей, — и она с мрачным видом кивнула на емкость, в которую была помещена девушка. — Ее могли просто похитить, и никто не хватился бы, поверь. Даже ее родители погрустили бы пару недель и смирились. В том, что убили и избавились от тела натешившись вдоволь очередной нелегальной проститутки нет никакой тайны. Такое сплошь и рядом, каждый день происходит.

— А вот и нет, — Игнат вытащил какую-то смятую бумагу и бросил ее на стол. — Девчонка не просто так здесь оказалась, она добровольно согласилась на участие в эксперименте, который проводил концерн «Маготех». Что еще за «Маготех»? — мы с Любой синхронно пожали плечами. — Я забрал все ее бумаги у отца, матери давным-давно нет в живых. Об ее пропаже отец заявил несколько недель назад, когда от дочери длительное времени не было никаких известий, а у любящего папаши как раз на руках был заключенный договор, поэтому он сразу отмел вариант, где Анастасию убивает похотливый клиент, лелея надежду вытащить компенсацию за потерю кормильца с этого самого «Маготеха».

Я схватил договор и прочитал о том, что до конца эксперимента Анастасия Мыльнина, двадцати лет отроду считается собственностью «Маготеха» или компании-преемницы, то есть моей компании. При этом она сама абсолютно добровольно отдает себя в это фактическое рабство без срока давности, потому что окончание эксперимента определяет тот, кто его проводит. Я посмотрел на подпись экспериментатора и выругался. Даже, если мы извлечем ее из этого бака без последствий, эксперимент для нее не закончится уже никогда. Слишком уж условия контракта были однозначны и не оспоримы. При том ни о том, какой именно на ней будут ставить эксперимент, ни предупреждений, что он может плачевно закончится не было. Похоже, что умом Анастасия Мыльнина двадцати лет не слишком блистала, может, поэтому и выжила в ходе эксперимента.

— Ты что-то там увидел? — Игнат пристально посмотрел на меня, я же пожал плечами.

— Нет, только то, что, похоже, девушка читать научилась с трудом, и то, не смогла осилить договор до конца, — тихо ответил я, не сводя пристального взгляда с Насти. — Собственно, как и ее отец.

— Почему? — Игнат взял договор и пробежал по нему взглядом. — Ну, не слишком, конечно, стандартный контракт, но и ничего слишком страшного. Ты же как правопреемник сможешь освободить ее от выполнения условий?

— Нет, — я продолжал смотреть на эту русалку. Идиотка, чем она вообще думала, когда вот это подписывала? — Мои юристы, — да-да, у меня их теперь аж четыре штуки, и все четверо очень сильно ненавидят друг друга, но со своими профессиональными обязанностями вполне справляются, — изучили всю подноготную «Маготеха». Этот концерн ликвидирован, он был фирмой-однодневкой. Акции, скорее всего, выпустили, чтобы привлечь инвесторов, деньги-то вот на такое нужны были существенные. Да и тачки внизу стоят непростые. Из всего этого следует, что я не являюсь правопреемником «Маготеха». Я являюсь владельцем всего этого, всего, что здесь находилось на момент покупки, включая частные машины и эту Анастасию Мыльнину. Так же, как и бака, в котором она плавает. Так же я, возможно, не являлся единственным собственником этого загадочного «Маготеха», потому как еще неизвестно, где витают семьдесят восемь процентов акций. Возможно даже у меня не контрольный пакет. Я, конечно, дал задание своим брокерам найти хоть какие-то нити, ведущие к остальным владельцам акций, но пока все глухо, как в этом баке с непонятным содержим, в котором плавает наш образец номер шестнадцать. А договор не оставляет ей шансов, потому что окончание эксперимента может объявить только подписавший этот договор экспериментатор, где, собственно, это и указано под сноской номер пятнадцать таким мелким шрифтом, что даже вы не обратили на нее внимание. А он не сможет этого сделать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Почему? — Вот сейчас вскинулась Люба. — Если для них это уже неважно, то можно найти его и заставить…

— Потому что он умер, — резко оборвал я ее попытку улучшить судьбу этой дурочки, которая сама загнала себя в такую непростую ситуацию. И тем более, я не буду говорить, что на этом проклятом договоре красовалась подпись моего отца. От ответа, который бы от меня непременно потребовали, отвлек ком. Кинув взгляд на руку и увидев на дисплее единицу, я прикрыл ее другой рукой и отошел от стекла. — Извините, мне нужно ответить.

Я вышел из этого подобия кабинета, который организовали эти люди от науки, и быстро поднялся по лестнице в галерею. У каждого центрового узла теперь стояли закованные в броню вооруженные парни и, надо сказать, подошли они к охране доверенного комплекса вполне ответственно, также как к избавлению от крысюков, которых на территории тринадцатого квадрата больше не фиксировалось. Я еще не знал толком, что именно буду здесь делать, мне бы с текущими находками разобраться, но, думаю, что это будет какое-нибудь производство. Да и лаборатории следует загрузить, чтобы полезные площади, специально под это заточенные, не простаивали. Пока же я выбрал себе под временный офис ту самую комнату со столом, где нашел ключи от мотоцикла и кусок бумаги, подтверждающий причастность моего отца к этому шалману. Закрыв дверь, я сел за стол и активировал ком.

— Ты очень вовремя, — прошипел я, даже не скрывая сарказма. — Если я не ошибаюсь, то ты обещала позвонить в вечер похорон, или я что-то путаю?

— Я искала информацию, которая могла бы компенсировать то, что не успел передать тебе Волков, — спокойный механический голос красавицы вместо того, чтобы успокоить, вывел меня из себя, но я постарался не показывать этого слишком уж откровенно.

— Ну и как, нашла? — на этот раз я добавил в голос столько патоки, что саму себе стало противно. Наверное, хорошо, что она понимает только смысловую нагрузку речи, а интонационная составляющая не вписана в ее код. Хотя, кто знает насколько она смогла усовершенствоваться, тем более, что первоначально ее задачей стояло отслеживание намерений.

— Информации слишком много, и она разрознена, — голос системы не изменился ни на йоту. — Но сейчас в ней нет насущной необходимости. Цикл полностью завершен, извлекайте из среды девчонку. Она — ответ на многие вопросы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сигнал погас так резко, что я даже не успел как следует на это среагировать.

— Да чтоб тебя! Ну почему ты не можешь просто взять и все мне рассказать, расставив по полочкам, не забыв приписать на них еще и циферки. Один — Волков простой мудак, которого использовали потому-то и потому-то. Второе — твою мать убили, потому что она влезла в этот квадрат без подготовки, без информации и вообще, скорее всего, перешла кому-то дорогу в своих внезапно открывшихся детективных начинаниях. Третье — все это, скорее всего, между собой связано, а волнения, которые все усиливаются происходят вот поэтому и поэтому! Неужели это так сложно? — но, сказав то, что посчитала нужным, эта дрянь больше на связь не выходила. Просто и очень доступно указав мне на мое место в нашем тандеме. — Да что ты вообще такое? — пробурчал я, поднимаясь со стула и направляясь к двери. — Интересно, я узнаю когда-нибудь ответ на этот вопрос, или он так и останется недосказанным? — вопросы были риторическими и не подразумевали ответов, поэтому, выйдя из комнаты и закрыв за собой дверь, я направился вниз, чтобы попробовать убедить Любашу вытащить Настю, которая, надеюсь, выживет и сумеет рассказать об интересующих меня вещах.