Кровавый Дунай. Боевые действия в Юго-Восточной Европе. 1944-1945 - Петер Гостони

Поэтому основной удар операции «Весеннее пробуждение» был нанесен из района между озерами Балатон и Веленце. Танковые, пехотные и кавалерийские соединения 6-й танковой армии СС и 6-й армии пошли здесь в наступление на фронте шириной около 35 километров, частично без артиллерийской подготовки. Они направляли свой удар прежде всего против 1-го гвардейского укрепрайона 4-й гвардейской армии и 30-й стрелковой дивизии 26-й армии. Однако переход германских армий в контрнаступление не застал Толбухина врасплох. От перебежчиков он знал не только о подготовке наступления, но даже день его начала.

Германские войска встретили упорное сопротивление и были вынуждены преодолевать хорошо оборудованную линию обороны и брать одну позицию за другой, неся весьма чувствительные потери, особенно в танках. Ожесточенные бои продолжались весь день. 356-й пехотной дивизии (армейская группа «Бальк») удалось прорвать русские позиции у поселка Белыпёбаранд и при поддержке танков занять поселок Шерегели. При этом она углубилась в русскую линию обороны на 4–5 километров. Тем временем 6-я танковая армия СС достигла меньших успехов. Она смогла продвинуться только на 2–3 километра в глубину, не в последнюю очередь из-за болотистой местности, которая тут же сковала как своевременное развертывание сил, так и применение всех боепригодных танков. Поэтому из 504 танков и штурмовых орудий танковой армии лишь незначительная часть боевых машин смогла поддержать наступление мотопехоты. Дитрих: «Дороги были для тяжелых танков совершенно непроходимы. «Королевские тигры» со своими 67 тоннами веса (69,8 т. – Ред.) вязли в земле по верхнюю ветвь своих гусениц. Об их участии в боях не могло быть и речи!»

В ночь с 6 на 7 марта генерал от инфантерии Вёлер провел долгий телефонный разговор с Гудерианом. Вёлер сообщил, что он недоволен результатами первого дня наступления. Распутица и новый снегопад перечеркнули все надежды на значительный успех. Танковые части почти не принимали участия в наступлении, поскольку не могли действовать на бездорожье. Имевшиеся же дороги также были достаточно плохи, к тому же заминированы и перекрыты огнем противотанковой артиллерии. Поэтому бои вела по преимуществу только пехота, и такое положение сохранится и в ближайшие дни. Нельзя ожидать от нее быстрых успехов, потому что ей приходится вести ожесточенные бои, к тому же расходуя куда больше боеприпасов, чем это было предусмотрено. В остальном же русские в большей или меньшей степени ожидали здесь удара, так что о внезапности речи не идет. Успешнее всего развивалось наступление на Драве, поскольку там плацдарм был образован без ожесточенных боев. Против 2-й танковой армии русские задействовали одну новую дивизию. Наступление между двумя озерами завтра будет медленно, но определенно продвигаться вперед. Весьма жаль, что не была своевременно получена информация о невозможности наступления II танкового корпуса СС. От 6-й танковой армии СС вчера между 20 и 21 часами было получено донесение, что последний будет готов наступать. Но в действительности и сегодня корпус еще не перешел полностью к наступательным действиям.

Второй и третий дни наступления прошли в тяжелых и упорных боях. На участке кавалерийской дивизии спешившиеся кавалеристы, шестикратно превосходя обороняющихся, были вынуждены, обходя русские позиции, сражаться буквально за каждый метр. Между озером Балатон и каналом Шарвиз танковая дивизия СС также была вынуждена отвоевывать каждый метр территории: в каждый из дней она продвинулась вперед едва ли на 6 километров. Остановилось и наступление группы «Бальк». На участке III танкового корпуса в районе Шерегели происходили только отдельные локальные бои; командир корпуса генерал Брайт использовал день главным образом для приведения в порядок дорог и наведения мостов, чтобы иметь возможность использовать бронированные транспортные средства и подтянуть тяжелое вооружение.

За это время яснее обрисовались основные направления германских ударов, и маршал Толбухин начал маневрирование своими «подвижными резервами». Южнее Шерегели были подтянуты свежие стрелковые части, занявшие своевременно подготовленные оборонительные рубежи. Участок между озером Веленце и каналом Шарвиз также был существенно усилен: казачий кавалерийский корпус и бригада самоходных артиллерийских орудий заняла позиции между поселками Шимонторнья и Озора, рубеж которых отныне стал камнем преткновения для всего наступления 6-й танковой армии СС. Но Дитрих непременно хотел овладеть обоими населенными пунктами, прежде чем развернуть основные силы своей армии в направлении города Дунафёльдвар на Дунае.

9 марта войскам 1-й и 12-й танковых дивизий СС удалось прорвать позиции 135-го стрелкового корпуса (26-я армия) и к вечеру этого дня выйти на линию Бозотпатак – Дег – Уйходос – Эньинг. К этому времени в бой были брошены все резервы с целью форсировать наступление. Зепп Дитрих в эти дни почти постоянно был впереди среди своих сражающихся войск, чтобы на месте оценивать положение и помогать наступающим преодолевать трудности. Заметное влияние на ход операции оказывали не только сопротивление русских, проходимость местности и бесчисленные мины, но также и нехватка боеприпасов и горючего. Испытывал трудности также и II танковый корпус СС (2-я и 9-я танковые дивизии СС), который действовал восточнее канала Шарвиз в районе поселка Аба. Он перешел в наступление лишь 8 или 9 марта и сейчас отставал от других частей армии. Это отставание ставило под угрозу продвижение Дитриха на юг. Генералу, командовавшему этим танковым корпусом СС, группенфюреру СС и генерал-лейтенанту войск СС Вильгельму Биттриху, пришлось действовать на особенно сложной местности. От дождей и талого снега вся местность превратилась в бездонное болото, противник же действовал с хорошо оборудованных и укрепленных позиций и оказывал стойкое сопротивление. К тому же на всех окружающих высотах над полем боя господствовали противотанковые батареи русских, выводившие из строя многочисленные германские танки. Среди тяжелораненых оказался и командир 2-й танковой дивизии СС. Появление Зеппа Дитриха на выдвинутом вперед КП II танкового корпуса СС едва ли могло изменить положение. Даже 15 лет спустя после этого сражения обергруппенфюрер СС не мог забыть название отбитого его войсками поселка Калоз на канале Шарвиз, у места переправы через канал, «где приходилось сражаться буквально за каждый метр земли».

10 и 11 марта мотопехотинцы I танкового корпуса СС пробились к городку Шимонторнья, ворвались в него и форсировали 30-метровую реку Шио.

Сражение к западу от Дуная продолжалось уже пять дней. 3-й Украинский фронт находился в тяжелом положении. К 11 марта все резервы Толбухина – в том числе танковые и механизированные части, как и подразделения самоходных артиллерийских установок, – были брошены в бой. К этому моменту Ставка Верховного Главнокомандования подчинила фронту 9-ю гвардейскую армию, состоявшую из девяти стрелковых дивизий, свежую, недавно сформированную армию, которая была сосредоточена юго-восточнее Будапешта и предназначалась для наступления на Вену. Маршал Толбухин, ссылаясь на опаснейшее положение на фронте, просил у Ставки разрешение на использование 9-й гвардейской армии или части ее для соединений оборонительных операций. Ответ Москвы был отрицательным: 9-я гвардейская армия может быть задействована только в предстоящей Венской операции, которая должна начаться самое позднее 16 марта! Лишь с большим трудом удалось Толбухину заполучить две танковые бригады (около 50 танков Т-34) из состава 6-й гвардейской танковой армии, которые он спешно подчинил понесшей тяжелые потери 27-й армии.

12 марта сражение на перешейке между озерами приобрело особую напряженность. III танковый корпус (в составе двух танковых дивизий и одной пехотной дивизии), наступая вдоль южного берега озера Веленце, вышел к городку Гардонь и попытался развить этот успех в восточном направлении. Для его поддержки с участка фронта IV танкового корпуса СС была отведена 6-я танковая дивизия, которая теперь вместе с другими танковыми дивизиями III танкового корпуса действовала против неприятеля у городка Пустасабольч. Русский танкист Г.Н. Кузнецов, который вместе со своим Т-34 принимал участие в обороне этого места, даже спустя 17 лет вспоминал об ужасе этого сражения: «Будапешт в опасности. <…> Немцы хотят изменить здесь исход войны. <…> Мы должны отбросить их, мы должны разгромить их, так сказали наши офицеры, когда нас рано утром подняли по тревоге и бросили к фронту. Мы двигались навстречу врагу. <…> По дороге мы заметили вражеские танки. <…> К этому времени я побывал уже не в одном танковом сражении, но у меня до сих пор стоит перед глазами эта немыслимая картина – масса двигающихся на нас вражеских танков. Впечатление было такое, словно Гитлер сосредоточил здесь все силы, которые у него еще оставались.