Пролегомены российской катастрофы. Трилогия. Ч. I–II - Рудольф Георгиевич Бармин

— в день открытия съезда, так, чтобы мы могли сказать ему: “Вот власть! Что вы с ней сделаете?”»

Гг. Аграновский и Вахитов! Где в этих ленинских речевках легитимность и передача власти от съезда большевикам?! Ленин открытым текстом глаголет, что власть надо брать до открытия съезда и поставить его перед фактом взятия власти большевиками. А вы что-то лепечете о легитимности большевиков, передаче им власти из рук II съезда Советов, сознательно вводите читателей в заблуждение. Но, может быть, Вахитов узрел легитимность большевистского переворота в обращении Ленина к членам ЦК 24 октября 1917 года: «Ни в коем случае не оставлять власть в руках Керенского до 25 октября. Взяв власть сегодня, мы берем ее не против Советов, а для них… политическая цель выяснится после взятия» (ПСС. Т. 34. С. 436).

Мог ли прожженный политик, лжец и демагог, всю сознательную жизнь посвятивший захвату власти, в канун воплощения этого замысла в действительность обещать отдать ее каким-то Советам?! В чьих руках оказалась власть после переворота, предельно откровенно высказал сам Ленин на ХI cъезде РКП(б), выболтав самую страшную тайну большевиков, о которой в течение более семидесяти лет умалчивали большевистские идеологи: «А государство это рабочие, это — передовая часть рабочих, это — авангард, это — мы, коммунисты» (ПСС. Т. 45. С. 85. Т. 44. С. 397). Советы были для большевиков декорацией, призванной скрыть подлинных носителей власти, и потому слова Ленина в письме от 24 октября 1917 года о том, что большевики берут власть не для себя, а для Советов, — это типичная ленинская тактическая уловка, призванная замаскировать подлинный смысл совершаемого переворота. Если для членов ЦК его смысл был очевиден, то обывателя, в руки которого письмо могло попасть, необходимо было дезориентировать, убедить его в том, что переворот совершается ради передачи власти Советам. Как профессиональный лжец, Ленин ради достижения своей цели оправдывал любые методы, в том числе сокрытие правды или подлинной значимости действий, совершаемых его партией или им самим (ПСС. Т. 41. С. 38, 309–311). В этом аспекте характерно обращение Ленина к делегатам Х съезда РКП(б): «Я думаю, что всем понятна разница между тем, что говорится здесь и бросается рабочим» (Десятый съезд РКП(б). Стенотчет. М., 1963. С. 538). И все годы большевистской власти народу бросали то, что сочтут нужным. Быдлу больше знать не положено. Его основная задача не знать, не обсуждать, а пахать.

Думаю, вышеприведенных примеров вполне достаточно, чтобы у читателя сформировалось однозначное мнение об авторах Гражданской войны в России.

Декрет о мире

После переворота первым декретом новой большевистской власти был Декрет о мире, не просуществовавший и суток в связи с начавшимся буквально на следующий день после переворота сопротивлением наглым насильникам.

Ленин хорошо понимал, что переворот вызовет ответную реакцию всей демократической общественности России, всех ущемленных этим переворотом в имущественных правах, то есть гражданская война будет неизбежной. И пытаться обвинять противоположную сторону в вооруженном сопротивлении — это логика убийцы-грабителя. Убийца-грабитель хочет меня убить и ограбить и осуждает мою попытку отстоять свою жизнь и имущество. Это — во-первых. Во-вторых, совершая переворот и узурпируя власть, Ленин кастрировал волю народов России, изъявивших желание все злободневные вопросы решить в рамках Учредительного собрания. В-третьих, совершая переворот, Ленин спрашивал ли у народов России, желают они жить в неведомом им царстве социализма?! Не спрашивал, на всех углах демагогически вещая, что только социализм спасет Россию от всех язв, то есть действовал как самозванец, насильник, кондотьер, потому и вел себя со своей уголовной братией как завоеватель, нещадно истребляя всех недовольных и даже тех, кто никакого недовольства не проявлял, по каким-то признакам, вызвавшим антипатию у ленинских ландскнехтов. Был бы честен, так бы и сказал: «Не мир я вам несу, а мировую революцию!» Что еще страшней любой войны. Но кто бы тогда пошел за ним?! Поэтому врал с первого дня захвата власти. И кровь полилась с первого дня переворота. Взбунтовалась Москва, взбунтовались некоторые воинские части под Петроградом, взбунтовались некоторые военные училища в самом Петрограде, взбунтовался Дон и т. д. И пошла гулять братоубийственная бойня по всей России. Забастовали железнодорожники, печатники, почтово-телеграфные работники, работники МИДа и других ведомств, забастовали учителя, которые держались дольше всех, почти год, не желая признавать самозваных узурпаторов; остановились многие заводы и фабрики. Особенно после разгона в начале января 1918 года Учредительного собрания и расстрела рабочих Петрограда, вышедших на демонстрацию протеста против этого разгона. Россия быстро погружалась в политико-экономический хаос. Глядя на кровавый оскал ленинских держиморд, национальные окраины поспешили отгородиться от них стеной сепаратизма, еще больше усугубляя общий хаос в центре. И в этих условиях все более обостряющейся нестабильности, массового недовольства самочинными захватчиками власти Ленин обращается к массам с, казалось бы, совершенно несвоевременной статьей «Как организовать соревнование?» (конец декабря 1917 года). Если кто-то будет пытаться найти в ней конкретные указания на соревнование по повышению роста производительности труда, организации производства — пустая трата времени. Человек, ни дня не нюхавший производства — ни промышленного, ни аграрного, — ничего и не мог дать по вопросам организации производственного соревнования. Человек, всю жизнь посвятивший себя шлифованию политических приемов захвата власти, мог ограничиться лишь дилетантской болтовней по указанной проблеме. Пафос статьи в другом — в обуздании мятежной стихии, возмущенной фельдфебельской сутью новой власти, в натравливании политически невежественных рабочих и крестьян на всех, кто осмелился иметь собственное мнение относительно уголовной рати Ленина и высказать его вслух. Суть ленинской организации соревнования в одном — в организации соревнования по строжайшему учету и контролю между коммунами города и деревни, Советами (ставшими уже большевистскими) рабочих, солдатских и крестьянских депутатов по «очистке земли российской от всяких вредных насекомых, от блох — жуликов, от клопов — богатых, и пр., и пр.» (ПСС. Т. 35. С. 204). Под насекомыми Ленин подразумевал богатых, тунеядцев, жуликов, разгильдяев, саботажников, буржуазных интеллигентов, хулиганов — короче, весь народ, не желающий работать на новых эксплуататоров под вывеской «народных комиссаров». И советовал беспощадно применять к ним разнообразные методы воздействия — тюрьмы, расстрелы и пр. И сознательно не растолковывал, кто такие богатые. Как известно, для безлошадного крестьянина однолошадный — уже богатый. Для представителя городских низов богатый любой, кто лучше одет, у кого жилье получше и т. д. Ленин со своей стаей в условиях царской России исписал горы бумаги, призывая рабочих к забастовочной борьбе. Но не мог смириться с мыслью, что и в условиях «народной» власти могут вспыхнуть забастовки. И для таких забастовщиков