Игра предателя - Сэнди Митчелл

— Рад слышать, — глухо отозвался талларнец.

Мы продолжали двигаться вперед, следуя в кильватере Пожирателей Миров. Для этого вовсе не требовалось быть следопытом: путь громил наглядно отмечали тела культистов, которые пытались им помешать. На каждой развилке переходов, на каждом пересечении с сервисными туннелями направление к конечному пункту было очевидно.

— Определенно это находится в часовне, — доложил я Детуа.

Он в свою очередь известил меня о том, что в некоторых местах по периметру оборона культистов слабеет, потому что они отступают, дабы встретить новую угрозу.

— Десантники Хаоса направляются прямиком туда, — подтвердил я наши догадки.

Внутреннее пространство драги стало для меня таким же сюрпризом, как и чуть раньше — ее внешний вид. Я ожидал встретить лабиринт коридоров, подобный тому, что находится в чреве звездного корабля. Но проходы внутри этого сооружения были широкими подобно городским бульварам, а потолки настолько высокими, что некоторые комнаты, которые оставались по сторонам, напоминали скорее небольшие здания. В целом только свет люминаторов над головой и слабое ощущение замкнутого пространства, которое не мог бы упустить ни один парень из улья, каким являлся и я, напоминали о том, что мы все еще находимся внутри некоего сооружения. Многие из перекрестков, по размерам равные уличным, содержали следы наскоро организованной обороны; тела разнообразно вооруженных культистов лежали повсюду в разной степени расчлененности. На стенах и полу зияли следы от попаданий пуль и лазерных болтов.

Было также очевидно, что Предатели, при всем их воинском умении, тоже не всегда могли пройти такие заставы без потерь. Даже обычное вооружение представляло для них угрозу, если его было достаточно много, а еретики, с которыми приходилось сражаться громилам, смогли расположить на пути несколько тяжелых орудий поддержки пехоты. Для глаза опытных воинов, каковыми были вальхалльцы (я полагаю, что и талларнцы тоже), было очевидно, что продвижение вперед становилось для хорнитов труднее с каждым шагом. Изобилие малых, незначительных, но все же ранений замедляло их.

— Стоп. — Ворхеез, на этом перекрестке оказавшийся впереди, решительным жестом подкрепил выдохнутое по воксу сообщение. — Впереди движение.

Мы одним броском преодолели отделявшее нас от передового солдата расстояние и осторожно выглянули на перекресток. Как и ранее, здесь тоже была баррикада, наскоро сваленная, с тем чтобы встретить продвигавшихся вперед проклятых исполинов, и столь же походя, как и предыдущие, отброшенная ими в сторону. Но в этот раз один из защитников, кажется, еще шевелился.

— Выживший, — произнес Бежье. — Мы можем допросить его и уж точно выяснить, что же здесь такое происходит.

— Прошу вас, — сухо предложил я, зная по опыту, что не следует даже надеяться получить годную информацию.

Пытать мазохиста является делом выдающейся непродуктивности, как уже удалось убедиться живановским следователям. Но если Бежье хочет попробовать — пусть старается сколько угодно. Это по меньшей мере на какое-то время избавит меня от его внимания.

Мы снова двинулись вперед, прижимаясь к стенам широкого прохода — по привычке и из очевидного здравого смысла. То, что культисты, которые были на виду, уже слегка потеряли форму, дабы с нами сражаться, не значило, что здесь не могло быть других, относительно не пострадавших, ждущих в засаде за тем, что осталось от баррикады.

— Чисто, — доложила по прошествии нескольких секунд Маго, на всякий случай все же швырнув за преграду пару фраг-гранат, просто чтобы убедится доподлинно.

Мы окружили выжившего, и я вгляделся в лицо очередного из погибающих культистов. Как и заметил Ворхеез, он был еще жив, но и только. Я был уверен, что близкие взрывы гранат, брошенных Маго, не особенно его приободрили. Он слабо подергивался; куски металла, застрявшие в таких частях тела, что глядеть на это было больно даже его врагу, тихо брякали о покрытие палубы. Но он все-таки сумел протянуть руку и ухватиться за мою штанину возле колена.

— Она идет, — произнес он с выражением имбецильного восторга на лице. В тот момент, я думаю, он уже не мог разобрать, кто мы такие. — Новый мир грядет!

— Кто еще идет? — дернулся Бежье, отбросил пинком его руку и присел на корточки рядом с несчастным. — О чем ты бормочешь?

Он навел лазерный пистолет на живот допрашиваемого — явно излишний жест; не забывайте, что большая часть кишок фанатика уже и так была разбросана по полу. Видимо, также осознав это, комиссар быстро перевел ствол на руку лежащего человека. Оружие рявкнуло, дырявя ладонь едва живого культиста.

— Вы только себя послушайте, — захихикал он, подтянувшись к самой груди Бежье во внезапном порыве вернувшихся сил — что само по себе заставило толстого комиссара громко втянуть воздух от неожиданности, — а затем влепил ему поцелуй взасос, прямо в губы.

Бежье отпрыгнул назад; на его лице смешались изумление, возмущение и брезгливость. Столь сложная гримаса, надо признать, показалась мне чрезвычайно комичной. Маго, Ворхеез и еще двое вальхалльцев выдали очередь придушенных, но все равно громких смешков.

— Сами поймете, — закончил мысль умирающий.

— Злобный дегенерат! — выплюнул ему в лицо Бежье. — Да как ты смеешь!.. Я не... Это отвратительно!

На секунду мне показалось, что он в порыве злобы расстреляет лежащего, но культист не оставил ему даже этого удовольствия, скончавшись раньше, чем толстый комиссар успел осуществить свою незатейливую месть.

— Если вы уже закончили тут играться, — саркастически обронил я, — не думаете ли, что нам пора двигаться дальше? Спасать планету, мешать призванию демона, еще не запамятовали?

— Вы думаете, сэр, что он об этом говорил? — спросил меня Юрген, покачивая мелту, будто она могла оказаться полезна против какого-нибудь выплюнутого варпом отвратительного исчадия (если его, конечно, успеют призвать). — Когда сказал, что она идет?

— Все возможно, — отозвался я. Мои предыдущие встречи с демонами были милосердно коротки, за что оставалось лишь благодарить их неспособность долго оставаться в физическом мире. И в то время меня совсем не заботило, имеют ли для демонов какое-то значение вопросы пола. — В любом случае он, вероятно, имел в виду, что ритуал уже начался.

— У нас нет времени, чтобы им разбрасываться, так ведь, да? — Грифен снова построила отряд. — Живее, ребята, часики тикают.

— И вам тоже пора, — посоветовал я талларнскому сержанту. — Как ваше имя, кстати?

— Махат, сэр. — Он отдал честь, заработав полный черной злобы взгляд от Бежье, и, не замечая его, отвернулся, дабы последовать за Грифен.

И внезапно дурное предчувствие, которое я ощущал тупой болью в глубине живота, настолько знакомой, что я уже притерпелся и почти забыл о ней, — вдруг оно возобновилось с удесятеренной силой, заставив меня содрогнуться. Юрген удивленно посмотрел на меня, затем порылся в одном из подсумков и вынул флягу-термос:

— Немного танны, сэр? Кажется, она вам не помешает.

— Совсем не помешает. — Я сделал пару глотков ароматной жидкости из горлышка, ощущая, как она медленно прогревает все внутри на пути в желудок. — Благодарю вас, Юрген.

Откладывать что-либо на потом уже было поздно. Если я был прав и призвание демона уже началось, то для нас не осталось бы надежды на спасение, промедли мы сейчас. И все, казалось, были готовы к предстоящему, кроме меня (да, вероятно, и Бежье. Он оказался настолько не в своей тарелке, что удивительно было, как его сознание еще не пошло ко дну. Это, я полагаю, лишь подтверждало ту старую поговорку, что Император бережет слабых на голову).

Я кивнул Грифен:

— Выдвигаемся, сержант.

Мы бегом двинулись по переходам, держа в головах только цель, ждущую впереди. Достигнуть ее — и чем быстрее, тем лучше!.. Я подумал на скаку, что даже не сама мысль о столкновении с демоном настолько пугает меня. По-настоящему страшны были слова умирающего культиста. Что значит «новый мир», который он упомянул? Ничего хорошего — в этом я был уверен точно.

Я был словно разодран на части. Страх того, что мы можем найти в сердце этого гнездилища зла, тянул меня назад. Но он уступал стальной, закаленной опытом уверенности в том, что, если мы не встретим это именно сейчас, нас неминуемо ожидает смерть или что-то худшее. Я видел на своем веку достаточно, чтобы знать: есть множество вещей гораздо более неприятных, чем смерть.

Вместе со всеми я торопился вперед, к столкновению, которое должно было определить судьбу не только этого мира, но и всего сектора Галактики.

Глава девятнадцатая.

Прошлое всегда остается с нами.

Гильбран Трус. Собрание сочинений

Чем глубже мы проникали в это сердце тьмы, тем большую резню видели вокруг себя. Культисты Слаанеш, вероятно, защищали место проведения ритуала из последних сил, снимая с периметра остававшихся там бойцов. Детуа докладывал, что все наши отряды начали продвигаться вперед и в паре уязвимых мест баррикады врага пали перед ними.