Пространственное воплощение культуры. Этнография пространства и места - Сета Лоу

друг с другом и воспроизводят схожие основополагающие принципы.

Кроме того, одна из сильных сторон методологии эмоций, аффекта и пространства заключается в том, что она позволяет этнографам изучать разрозненные виды данных и социальных взаимодействий. Эмоциональные реакции на пространство часто дополняют то, что информант сообщает о пространстве, или то, что человек делает (или думает, что делает) в пространстве. Понятия эмоционального эксцесса или эмоциональной перегрузки, как показано в двух приведенных выше этнографических примерах, содержат догадки относительно того, как повседневные представления о пространстве и месте могут кардинально меняться благодаря различным способам эмоциональной фиксации или «приручения», чему посвящены работы Джеффри Уайта (White 2005, 2006). Понятия аффективной атмосферы и аффективного климата также дают этнографу теоретические и методологические инструменты, позволяющие исследовать связь между ощущениями в локальном, национальном или глобальном масштабе, а заодно демонстрируют способность аффектов, возникающих на уровне целой страны, проникать в повседневное пространство дома и городского района. К этим идеям мы вновь обратимся в следующей главе, где речь пойдет о транслокальности в производстве и переживании пространства.

8. Транслокальное пространство

Введение

Понятие «транслокальное пространство» охватывает разнообразие опыта и материальные аспекты повседневной жизни во множестве мест. Эта концептуальная рамка подразумевает, что человек, пребывающий в двух или более локациях, которые нередко разделены государственными границами и расстоянием, обладает эмоциональным, языковым и материальным доступом к обоим местам одновременно. Непосредственность подобного опыта и взаимопроникновение одного пространства в другое обеспечиваются технологиями, сделавшими привычным явлением отправку текстов, обмен сообщениями, мгновенные денежные переводы, общение через мобильные телефоны, портативные компьютеры или скайп112.

Для индивидов и групп, живущих внутри этих контуров, жизнь обладает качеством транслокальности: она пропитана идеями, словами, запахами, звуками и ощущениями каждого места и при этом все же подчинена структурным и материальным ограничениям телесности. Впрочем, порой транслокальность может и выходить за пределы отдельных тел благодаря аффективным процессам и циркуляции информации и коммуникаций. Таким образом, транслокальное пространство оказывается не просто неким опытом индивида или стационарной позицией, а частью сети множественных локальностей, общих для семей, городских районов, групп и сообществ. Для этнографов пространства и места эта концептуальная рамка дает еще одну «оптику», при помощи которой можно мыслить пространства (в особенности пространства будущего), а также исследовать способы преобразования традиционных городских пространств в мультикультурные места политических возможностей. В этой главе будут рассмотрены идеи, благодаря которым транслокальность представляется не просто перемещением между отдельными местами, а наложением и взаимосвязанностью мест в процессе пространственно-временного сжатия.

Одновременно с переживанием пространственно-временного сжатия посредством транслокальности происходит и расширение этого континуума, что делает еще более тяжким бремя бедных, а также семей рабочего и среднего класса, которые больше не могут трудиться и жить в одном и том же месте (Katz 2001). Социальное воспроизводство затрудняется в условиях структурной перестройки экономики, усиливающей миграцию на дальние расстояния для того, чтобы люди могли обеспечивать свои семьи, которые остаются дома. Например, жители муниципалитета Уэуэтенанго в высокогорной части Гватемалы в поисках наемной работы на плантациях в низинах встраиваются в постоянно расширяющиеся ежегодные циклы внутренней миграции, возвращаясь к своим семьям лишь на короткое время, что нарушает процессы воспитания детей, супружескую жизнь и уход за престарелыми родителями (Koizumi 2013).

В этой главе понятия глобального, транснационального и транслокального пространства рассматриваются с точки зрения их применения для этнографического изучения пространства и места. Будет отмечено, что транслокальность локализована в телах, пространственно-временных и социальных полях людей, живущих в различных транснациональных контурах, а не просто в границах того или иного места – на эту идею намекают, но не полностью раскрывают ее в своих работах Роджер Рауз (Rouse 1991), Майкл Питер Смит (M. Smith 2001), Майкл Кирни (Kearney 1991), Кэтрин Бран (Brun 2001), Макс Эндраки и Джен Дикинсон (Andrucki and Dickinson 2015). Политическая значимость концепции транслокальности заключается в том, что она возвращает агентность иммигрантам, беженцам, рабочим и путешественникам, у которых есть опыт включенной в различные сети транслокальной жизни, нашедшей пространственное воплощение.

Однако прежде, чем приступить к изложению идей, которые привели к появлению этой концептуальной «оптики», необходимо сделать одну оговорку. Транслокальность и транслокальное пространство возникают постепенно, а подобным опытом обладают либо отдельные люди у себя дома, либо большие группы, включенные в какую-либо транснациональную сеть. Общественные пространства наподобие тех, что представлены ниже в этнографических примерах рынка Мур-стрит в Нью-Йорке и нового главного автовокзала в Тель-Авиве, обладают огромным потенциалом для взаимодействий и активностей, которые способствуют развитию такого рода пространств. В то же время существуют и приватные пространства, формирующие отношения конвивиальности113, где может начать ощущаться и выражаться транслокальность.

Например, в Ист-Хэмптоне (штат Нью-Йорк) имеется небольшая сеть работающих навынос ресторанов «Золотая груша». Персонал этих ресторанов составляют преимущественно испаноговорящие иммигранты, которые привлекли дополнительную аудиторию любителей кофе, помимо давно сложившейся местной клиентуры и жителей Нью-Йорка, приезжающих в Ист-Хэмптон на выходные и летом. Когда посетители ресторана приветствуют друг друга, заказывая кофе, завтрак или обед, английский и испанский языки смешиваются. Несколько компаний пожилых женщин и мужчин, говорящих по-английски, встречаются здесь чуть ли не каждый день, чтобы пообщаться и посплетничать. В то же время есть и группы постоянных посетителей-латиноамериканцев, которые работают в этом районе или заходят в ресторан по дороге на работу, а также молодых профессионалов, заглядывающих за латте и эспрессо. Именно смешение испанского и английского языков, ритуальные приветствия на обоих языках и оживленное смешение латиноамериканцев, местных жителей и ньюйоркцев, чей рабочий график позволяет находиться здесь, свидетельствуют о том, что это место приобретает транслокальный характер. Не каждый посетитель включен в ту или иную транснациональную сеть, но по мере развития личных отношений семьи, живущие где-нибудь в Мексике или Эквадоре, становятся одной из тем разговоров местных агентов по недвижимости и учителей, а также юристов и архитекторов с Манхэттена. Жизнь приехавших из Доминиканской Республики, Колумбии, Эквадора и Мексики посетителей ресторана и разнорабочих уже определенно обладает качеством транслокальности, а благодаря совместному времяпрепровождению в «Золотой груше» ньюйоркцев, жителей Ист-Хэмптона и латиноамериканских иммигрантов возникает контактная зона, в которой также формируются новые идеи и транслокальные отношения.

В последующих разделах будут даны определения понятий глобального, транснационального и транслокального пространства и рассмотрено, как они способствуют моему пониманию транслокальности. Термин «транслокальный» я использую для обозначения как процесса глобализации, происходящего на нескольких географических и культурных уровнях – глобальном, национальном и местном, – так и для указания на один из этих уровней – собственно транслокальный.

Глобальное пространство

Глобализация пространства происходит благодаря стремительным потокам капитала, труда и