Великолепная Ориноко - Жюль Верн

— Значит, вы считаете, месье Эллок, — продолжил Жан, — что нужно взять только самое необходимое для путешествия, которое продлится не больше трех-четырех дней.

— Да, мой дорогой Жан, и, если бы нам не нужно было устраивать лагерь у Рио-Торрида, я бы вам предложил немедленно отправиться в дорогу. Но ведь пироги нам понадобятся, чтобы вернуться в Сан-Фернандо.

— Вместе с моим полковником! — воскликнул сержант Марсьяль.

— С моим отцом, — прошептал Жан.

Лицо Жака Эллока на мгновение омрачилось. Он предчувствовал, что их еще подстерегает множество трудностей и препятствий. И кто знает, позволят ли полученные в Санта-Хуане сведения успешно завершить поиски полковника де Кермора? Однако он не стал огорчать своих спутников. Он решился довести начатое предприятие до конца, и теперь никакие опасности не заставят его отступить. Ведь он — руководитель экспедиции. Пусть успех ее все еще был весьма сомнителен, он сделает все, чтобы выполнить свой долг.

Решив отправиться в дорогу на следующий день, путешественники начали отбирать вещи, необходимые для трех или четырех тяжелых переходов через леса.

Вальдес и двое матросов вызвались сопровождать отряд до миссии. Парчаль и шестнадцать матросов должны были остаться в лагере. Быть может, пройдет несколько месяцев, прежде чем Жак Эллок и его спутники смогут сюда вернуться. А к тому времени сухой сезон кончится, и Ориноко снова станет судоходной.

К огорчению путешественников, края эти были совершенно пустынны. Будь здесь местные жители — другое дело. Они могли бы указать участникам экспедиции точное местоположение миссии Сантаа-Хуаны и рассказать, как туда пройти. А кроме того, путешественники постарались бы узнать, не появлялись ли здесь кива Альфаниса. Ведь если Хоррес смог присоединиться к ним, значит, они бродят где-то поблизости. А может быть, удалось бы нанять какого-нибудь краснокожего, чтобы тот провел их сквозь густые леса, где нет других дорог, кроме едва заметных тропинок, проложенных дикими зверями и индейцами.

Выслушав рассуждения Жака Эллока, Вальдес заметил, что, возможно, на расстоянии одного или двух выстрелов от лагеря находятся хижины гуахибо.

— Почему вы так думаете?

— Идя вдоль опушки в двухстах метрах от берега, я обнаружил костер...

— Погасший?

— Да, но зола была еще теплой.

— Я бы очень хотел, чтобы вы оказались правы, Вальдес. Но если гуахибо находятся поблизости, почему они не поспешили навстречу пирогам?

— Навстречу? Можете мне поверить, господин Эллок, они скорее бы удрали.

— Почему? Ведь для них появление иностранцев — большая удача... они могут обменяться с ними товарами и извлечь выгоду.

— Они слишком трусливы, эти бедные индейцы. При появлении посторонних гуахибо всегда убегают и возвращаются, лишь когда убедятся, что нет никакой опасности.

— Ну, если индейцы убежали, то хижины-то их, я надеюсь, остались на месте, и их можно найти.

— Это несложно сделать, — ответил Вальдес, — нужно пройтись по лесу на расстоянии двухсот-трехсот метров от опушки. Индейцы никогда не уходят далеко от реки. Если тут есть какие-нибудь хижины, то не позже чем через полчаса мы найдем их.

— Хорошо, Вальдес, пойдем на разведку... Но, поскольку прогулка наша может затянуться, лучше сначала пообедать.

Под руководством обоих капитанов быстро разбили лагерь. Солонины, консервов и маниоковой муки было вполне достаточно, но на всякий случай было решено сохранить эти запасы для путешествия. Вальдес и матросы понесут мешки. А если поблизости будут обнаружены индейцы, то за несколько пиастров они наверняка согласятся быть и носильщиками и проводниками. Ну а охота в избытке обеспечит пропитанием и путешественников, и оставшихся в лагере матросов. Край этот изобиловал дичью. Среди деревьев летали утки, гокко, индейки, обезьяны перепрыгивали с ветки на ветку, в густых зарослях пробегали пекари и морские свинки, а воды Рио-Торрида кишели рыбой.

Во время обеда Жак Эллок сказал своим спутникам, что они с Вальдесом хотят осмотреть лес в радиусе одного километра, чтобы выяснить, нет ли поблизости гуахибо, которые появляются время от времени в льяносах верховьев Ориноко.

— Я бы хотел пойти с вами, — сказал Жан.

— Если я тебе это позволю, племянничек! — заявил сержант Марсьяль. — Но я думаю, что тебе лучше поберечь ноги для путешествия. Отдохни еще один день, как велит тебе врач.

Жак Эллок, конечно, был бы счастлив совершить эту прогулку вместе с девушкой, но он должен был признать, что сержант Марсьяль прав. Впереди была тяжелая дорога, и Жанне следовало воспользоваться возможностью отдохнуть еще один день.

— Мой дорогой Жан, — сказал он, — ваш дядя совершенно прав. День отдыха прибавит вам сил. Мы с Вальдесом справимся одни.

— А натуралист вам, стало быть, тоже не нужен? — поинтересовался Жермен Патерн.

— Натуралист вряд ли поможет в поисках аборигенов, — ответил Жак. — Так что оставайся здесь и собирай травки на опушке или у берега.

— А я буду помогать вам, месье Патерн, — добавил Жан. — Может быть, вдвоем мы отыщем какие-нибудь редкие растения.

Уходя, Жак Эллок попросил Парчаля ускорить приготовления к путешествию. Они с Вальдесом рассчитывали вернуться часа через два, так как не собирались слишком углубляться в лес.

Попрощавшись с товарищами, Жак с карабином за спиной, а Вальдес с топориком за поясом двинулись на северо-восток и вскоре скрылись из виду.

Было девять часов утра. Солнце заливало лес огненными лучами, от которых, к счастью, предохраняла густая и сочная листва деревьев. На первый взгляд, лес казался пустынным, но некоторые признаки — помятая кое-где трава, сломанные ветки, еще свежие отпечатки следов — позволяли Вальдесу утверждать, что на правом берегу есть индейцы.

Вдоль берегов росли деревья самых разнообразных пород, многие из которых еще не встречались нашим путешественникам: банановые деревья, дубы, кобига, тыквенные деревья, марима, из коры которых местные жители делают мешки. Тут и там встречались разные виды молочайных, обычно растущие поблизости от морского побережья, а также муричи (деревья жизни), которых так много в дельте Ориноко. Из листьев этих замечательных деревьев индейцы делают крыши своих хижин, из волокон — нитки и веревки, сердцевина идет в пищу, а из перебродившего сока получается целебный напиток.

По мере того как Жак Эллок углублялся в лес, в нем просыпался инстинкт охотника. Морские свинки, ленивцы, пекари, белые обезьяны, тапиры попадались буквально на каждом шагу. Но они с Вальдесом не смогли бы донести столько дичи, а главное, лучше было не выдавать выстрелами свое присутствие. Вполне возможно, что в чаще скрывались кива, а напуганные их появлением гуахибо, услышав выстрелы, так бы и остались в своих укрытиях.