Звезда смерти - Джордж Мартин

Форс изумленно уставился на меня.

— Так вы все-таки вспомнили?

— Черт побери, — сказал я, — конечно! Когда мой отец разбился в Хеллерах, отряд Следопытов нашел меня полумертвого, и я жил с ними, пока мне не стукнуло пятнадцать. Тогда их старейшина решил, что я слишком уж человек для них и они вывели меня через ущелье Чертовой Лестницы — решили, что мое место здесь. Да, несомненно, все это возвращается. Я провел пять лет в приюте для сирот космонавтов прежде, чем стал проводником — водил туристов с Терры на охоту и так далее. Я любил бывать возле гор, я…

Я остановился. Форс в упор глядел на меня.

— Может быть присядете на минуту и просто помолчите?… — начал говорить он. — Как вы думаете, вам подойдет эта работа?

Я неохотно сел.

— Она будет трудна, — сказал я подумав. — Люди Неба — так называют себя сами Следопыты — не любят посторонних, но их можно уговорить. Самое трудное — добраться туда. На самолете или вертолете не перебраться через Хеллеры — помешают жестокие ветры, а земля Следопытов — внутри. Мы пойдем пешком всю дорогу, начиная с Карфона. Мне нужны будут профессиональные альпинисты-горцы.

— Тогда вы не будете возражать против Элисона?

— Черт, перестаньте оскорблять меня! — Я обнаружил, что снова на ногах и беспокойно меряю шагами помещение.

— Что же такое личность, в самом деле? — Форс только взглянул и подумал вслух. — Маска чувств, налагающаяся на тело и интеллект. Переменись точка зрения: изменились эмоции и желания, и даже с тем самым телом и тем же самым прошлым жизненным опытом — вы стали новым человеком.

Я развернулся на каблуках. Первое ужасное подозрение, такое же нелепое, как и предыдущее, овладело мной.

Форс коснулся кнопки и на экране появилось неподвижное лицо Джея Элисона. Потом он вложил в мою руку зеркало и сказал:

— Джей Элисон, посмотрите на себя!

Я взглянул.

— Нет! — вырвалось у меня. И снова — Нет! Нет!!

Форс не спорил. Он указал на экран, похожим на обрубок, пальцем.

— Посмотрите, — он сопровождал свои действия и слова движением пальца. — Высокий лоб, конфигурация скул. Ваши брови и рот выглядят не так, потому что выражение лица несколько отличается. Но костная структура — нос, подбородок…

Я издал горлом странный звук и швырнул зеркало на пол. Форс схватил меня за плечо.

— Успокойся, парень!

Я совладел с голосом. Он звучал совсем не так, как у Элисона.

— Выходит, я — Джей? Джей Элисон с амнезией?

— Не совсем, — Форс вытер лоб белоснежным рукавом и тот стал влажным от пота. — Боже, нет. Вы совсем не тот Джей Элисон, каким я его знал, — он глубоко вздохнул. — И вообще сядьте. Кто бы вы ни были — сядьте.

Я сел, осторожно, неуверенно.

— А человек, по имени Джей… Учитывая, различные свойственные определенному темпераменту отклонения — я бы сказал так: человек по имени «Джей Элисон» только начинает «быть». До этого он просто отказывался «быть». В пределах своего подсознания он понастроил барьеров против целой кучи воспоминаний и порог, действующий на подсознание…

— Док! Я не силен в терминологии…

Форс изучающе взглянул на меня.

— Вы вспомнили язык Следопытов. Я думаю, что личность Элисона подавляла вас и таким образом ваша — была в нем.

— Одну минуту док, я ничего не знаю ни о фракциях крови, ни об эпидемиях. Моя половина не изучала медицину…

Я поднял зеркало и стал задумчиво рассматривать свое лицо. Впалые щеки, высокий лоб, сурово нахмуренный и темные волосы (которые Джей Элисон гладко зачесывал вниз) сейчас были сильно взъерошены. Я не мог спокойно думать, что вижу что-то похожее на доктора. В наших волосах не было ничего общего. Его голос был более чем высок. Мой же, насколько я мог судить, был на целую октаву ниже и более звучен. Тем не менее: оба голоса исходили от одних голосовых связок, если только все, что рассказал Форс не было грубой и мрачной шуткой.

— Я что, действительно занимаюсь медициной? В ряду вещей, о которых я когда либо думал — медицина всегда занимала последнее место. Я понимаю, это настоящая профессия. Но по-моему, я никогда не обладал достаточным интеллектом для нее.

— Вы, или вернее Джей Элисон — специалист по дарковерской паразитологии и вдобавок, очень толковый и знающий хирург.

Форс сидел, подперев подбородок руками и внимательно меня разглядывал. Он хотел нахмуриться, но передумал и сказал:

— Пожалуй. Физические изменения удивили нас куда больше всего остального. Я не узнаю вас.

— Вы это мне говорите! Я сам себя не узнаю, — и добавил.

— Странное дело, я даже не похож на Джей Элисона, мягко говоря. Если он — это я, тогда я не могу говорить «он», нужно «я».

— Почему бы и нет? Вы не более Джей Элисон, чем я. Для начала вы моложе. Лет на десять. Я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из его друзей — если только у него были друзья — узнают вас. Вы… Для вас просто нелепо отзываться на имя Джей. Как мне вас называть?

— Меня это не особенно волнует. Зовите меня Джейсон.

— Годится, — сказал Форс загадочно. — Тогда смотрите, Джейсон… Я бы хотел дать вам несколько дней на ознакомление со своей новой личностью, но время действительно поджимает. Можете ли вы лететь в Карфон сегодня вечером? Я подобрал команду и отдаю ее под ваше руководство. Встретитесь с ними на месте.

Я взглянул на него и внезапно почувствовал, что комната давит на меня и услышал дыхание доктора. Я удивленно спросил:

— Вы были заранее во всем уверены?

Форс поглядел на меня и очень долго (как мне показалось) не отрывал взгляда. Потом он сказал странно изменившимся голосом:

— Нет. Я ни в чем не был уверен. Но если бы вы не появились и я не смог бы поговорить с Джеем внутри вас — мне пришлось бы попытаться сделать это самому.

Джейсон Элисон-младший был внесен в директивный справочник Терранской штаб-квартиры: «Номер-люкс 1214, коридор Медицинской резиденции».

Номер-люкс — спальня, миниатюрная гостиная, компактная ванная, все это подавляло меня. Человек, владеющий всем этим, должен был являть собой тонкую закомплексованную безликость. Я беспокойно бродил по своим апартаментам, пытаясь почувствовать что-то показывающее, что это я жил здесь все последние двенадцать лет.

Джею Элисону было 34 года. Свой возраст я оценивал (не всякого сомнения) в 22 года. В памяти не было очевидных провалов. Стало быть, когда с того момента, когда Джей Элисон говорил о Следопытах — мои годы стремительно понеслись назад и остановились на вчерашнем ужине (только выходит, что ужинал я в этот раз 12 лет назад).

Я помнил отца — морщинистого, молчаливого человека. Он любил часто летать, а потом привозил фотографии, сделанные с его самолета — для составления карт требовалось дотошное исследование земли. Ему нравилось брать меня с собой и я летал, фактически над каждым дюймом планеты. Никто, кроме него, не отваживался даже пролететь над Хеллерами — за исключением большого коммерческого корабля, который держался на безопасной высоте. Я смутно помню падение и странные руки, вытаскивающие меня из-под обломков… и недели, когда я лежал разбитый в бреду. Тогда за мной заботливо ухаживала одна из женщин Следопытов — красноглазая, вечно щебечущая.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});