Партийная разведка - Александр Байгушев

Но что-то мы, русские, тогда не додумали. Где-то у нас произошёл сбой. Сейчас мне кажется, что Юрий Львович, привыкший действовать в рамках «Русской партии внутри КПСС», не раскусил Зюганова, выводил на первый план его. Всё-таки Прокушев немножко недооценивал силу черно-злато-белых флагов, по инерции больше ставил на «опомнившиеся», проверенные красные знамёна. Мы много спорили тогда.

Мы сравнивали: наши русские движения и партии в целом намного мощнеё так называемых «демократических» группировок, крикливых, но крайне худосочных, преимущественно еврейских и интеллигентских. У нас же мощная поддержка во всех низах — в армии, КГБ, в низах партии. У нас, правда, много, много хуже с прессой. Мы практически без своих газет. Без телевидения. Но к этому времени мы уже свалили Коротича в «Огоньке», а наши журналы «Молодая гвардия», «Москва» и «Наш современник» имеют большое число подписчиков — миллионные тиражи. Мы запустили великую массу многотиражной патриотической печати, целый сонм — оперативный, действенный, без предрассудков, рубивший правду-мат ку в глаза. И в наши руки с приходом Кравченко перешла верхушка (высшеё начальство) телевидения. Тут тоже были какие-то надежды.

На нашу сторону встала и ГБ. Мы-таки добились — 29 января 1991 года президент Горбачёв вызвал к себе председателя КГБ В. А. Крючкова вместе с его замом Бобковым и после сорокаминутного «выяснения отношений» подиисал указ об освобождении нашего заклятого врага, человека Гусинского — «Бобка» от должности. В.А. Крючков, были уверены, не продаст, будет с нами.

В этих благоприятных обстоятельствах нам бы пойти своим путём — создать патриотический блок без КПРФ, целиком и полностью сделать ставку на свежие, не «об1ые» населению черно-злато-белые флаги «Союза Русто Народа». Надо было играть ва-банк. Мы ведь шли русский переворот. Но мы, бывшие активисты «Русской ртии внутри КПСС», были в плену старых стереотипов, лсушеву казалось, что через КПРФ всё будет легче прогнуть, надежнеё — «без явного вызова властям». Не задем, власть тогда, хотя и продалась Западу, формально гавалась под красными знамёнами.

Не знаю, простит ли нам когда наш тяжёлый грех модое поколение, но, привыкнув к тридцатилетнему стегипу своего сосуществования в роли теневого, русскокрыла внутри КПСС, мы, оказавшись перед новой реностью, испугались самостоятельного политического авания.

Мы посчитали: верхушка КПСС с нами, верхушка с нами, верхушка армии с нами. Ну, а уж армейские гебешные низы и низовой партаппарат совершено точс нами. И вот мы выносим за скобки фигуру «презинта» России — главу Верховного Совета РСФСР Боса Ельцина (чего ни в коем случае нельзя было делать, итывая неуравновешенную энергичность этого властобца!); мысленно размениваем его в нашей политичей игре на главу компартии РСФСР и начинаем готогосударственный переворот — устранение Горбачепо апробированной нами в 60-х гг. схеме устранения рущева. Ужасно, но мы продолжаем действовать сугубо рамках «Русской партии внутри КПСС».

Мы решаемся на ГКЧП — Государственный комитет по чрезвычайному положению, созданный на основе Совета Безопасности при президенте. Целиком из ведущих деятелей КПСС.

О чем мы в этом момент думали? О реставрации брежневских времён? Увы, об этом! Это бред какой-то. Иметь свои легализованные русские организации. Иметь возможность самостоятельно участвовать в выборах. И — вернуться под дырявую крышу КПСС. Но мы привыкли так жить. Нам было удобно так жить. Среди нас оставалось значительное ядро именно «национал-большевиков». И грешен, я считал, что Крючков, Язов, Янаев, Павлов это прежде всего свои русские люди. Вот евреев скинем, восстановим брежневский порядок, а тогда… Тогда, может быть, для себя (в смысле для русской стороны) и побольше выторгуем.

За несколько дней до знаменитого августа, в главном опорном пункте русского национального движения — у Юрия Бондарёва, в здании на Комсомольском проспекте, 13, в актовом зале Союза писателей РСФСР собрался небольшой круг особо доверенных людей во главе с министром обороны Язовым и реальным лидером КПРФ Полозковым. Обсуждали текущий политический вопрос. От «Славянского собора» и правых националистов был я. В довольно пространном выступлении я предложил для большей надёжности, чтобы уж наверняка опереться па всё русское население, а не только на коммунистов, несколько скорректировать контрпропагандистское обеспечение переворота. А для этого выкинуть из лексикона всех намечаемых обращений к народу и оставить «за кадром» Маркса и Ленина. И по-столыпински обращаться только к уязвлённому самосознанию русских людей, обескураженных и возмущённых начавшимся разрушением Великой Державы. Великий русский патриот Пётр Аркадьевич Столыпин зримо или незримо, но должен быть с его вдохновенной, обжигающей души риторикой на знамени. Тогда, мол, принятые экстренные меры одобрят всё. Одобрят ГКЧП против Горбачёва даже те беспартийные, кто Недолюбливают партию за её вызывающе привилегированное положение, за навязанную «однопартийность» — а ведь таких едва ли сейчас не большинство. Я говорил: реснующиеся иудеи — «малый народ», а нам надо обращаться к «большому народу».

I Язов держался немного растерянно. Меня он хорошо 1знал по памятной статье «О фарисействе и саддукействе», которую именно он своим ультиматумом пробил через Горбачёва. Мне он сразу, ещё при всех, ответил: «Чтото делать надо, понимаю это. Спасать страну надо, но вы меня лично не толкайте — в Пиночеты не пойду». Тем не менеё всё в него верили, всё были полны решимости пойти именно за ним до конца.

Однако часть собравшихся была крайне шокирована моим выступлением:

— Так что же, ты социалистические идеалы выносишь ;за скобки? Говорил бы уж прямо, что хочешь реставрации рародной монархии во главе с русским генералом? Всё вы, ррусские националисты, о возврате старых порядков толь1ко и мечтаете. На Пиночете-Колчаке помешались!

Меня поддержал Прокушев, объяснив, почему я правильно оцениваю политическую обстановку и почему мне, учитывая мою специфическую биографию, таки можно Доверять. Но вопрос завис в воздухе. Таскать каштаны Для интенсивно красного ГКЧП — я инстинктивно чувствовал, мы, русские националисты, не будем. Пришло время русскому народу установить свою власть. Брежневская Политика двух крыльев закончилась. «Иудейская партия внутри КПСС» превратилась из союзника в худо-бедном балансе в открытого врага. Я спорил:

— А вы что? Хотите и «их» вернуть?

В коридоре я ещё долго обсуждал варианты с Иваном Кузьмичем Полозковым, тогда реальным лидером партии. Он никак не хотел меня правильно понять: ну как это вынести за скобки Ленина?