Дни боевые - Павел Кузнецов

Дивизия Чурмаева сосредоточилась на южной окраине Сергеевки. Для Чурмаева подготовлен НП на кургане по соседству с нашим. Он займет его не сейчас, а утром, с развитием боя. По линии второй траншей вытянуты и все наблюдательные пункты командиров полков, а командиры батальонов и рот находятся в первой траншее, вместе с солдатами.

Такая скученность органов управления н близость наблюдательных пунктов к противнику очень тревожат меня. Я все еще опасаюсь контрподготовки. Волнуются и мои боевые товарищи. Каждые десять минут мы покидаем наш блиндажик, поднимаемся на курган и настороженно всматриваемся, вслушиваемся в ночь, в последнюю ночь перед атакой.

А ночь стоит светлая и не по-зимнему теплая. Временами из-за облаков выглядывает серп луны и серебрит наш курган с прилегающими к нему траншеями. Кое-где поблескивают неспрятанные штыки да искрится на скате пленка снега. Таких пленок на буграх и равнине осталось мало. За последние дни снег съела оттепель. Наши взоры тянутся к переднему краю противника и дальше вглубь, к Зелено-Полю и Весело-Полю.

Там все так же, как и неделю назад: потрескивают пулеметы, покрякивают мины.

30 января, за два часа до рассвета, с нашего НП взвились три красные ракеты и вслед за ними свыше ста орудий прямой наводки открыли огонь.

Муфель спокойно посматривает па часы. Через пять минут огонь орудии прямой наводки должен смениться десятиминутным налетом артиллерии и минометов с закрытых позиции, который захватит всю ближайшую тактическую глубину вражеской обороны, включая артпо-зиции и полковые резервы. С началом артналета саперы удлиненными зарядами подорвут проволоку противника, а пехота изготовится к броску в атаку.

- Смотри, чтобы твои саперы не опоздали, - показывая на часы, кричит Муфель Ильченко. - Осталось несколько минут.

- Не беспокойся! Порядок! - кивает тот головой. Все шло по плану. Замолкли орудия прямой наводки, закончился и огневой налет но переднему краю. Рассекая небо огненными стрелами, сопровождаемый надрывным шипящим свистом, прогрохотал и разорвался залп "катюш" - сигнал для атаки.

Поднялась и рванулась вперед пехота. Артиллерия перенесла огонь на вторую траншею. Над Зелено и Весело-Полем повисли яркие "фонари". Туда же от наших курганов потянулись огненные трассы.

Застигнутый врасплох, противник молчал. Казалось, его вообще нет. А поле боя содрогалось от криков "ура".

- Мои заняли вторую траншею, очищают хутор Весело-Поле, - докладывал Даниленко,

- Овладел опорным пунктом с двумя курганами и продвигаюсь к Весело-Полю, - вторил ему Чирков.

Атака наша развивалась в темноте, а ночь таила много неожиданностей. Первое серьезное сопротивление противник оказал на рассвете, на глубине двух километров, из сильно укрепленных пунктов-высоты 117,6 и Весело-Поле. После короткого огневого налета и обходного маневра наши войска сломили это сопротивление. К 10 часам утра опорные пункты Весело-Поле и Мало-Софиевка были взяты, железная дорога перерезана и задача дня выполнена.

А в 12 часов я передавал по дивизиям благодарность командующего войсками фронта генерала Р. Я. Малиновского.

К вечеру после ожесточенного боя были взяты Зелено-Поле и Ново-Софиевка. Глубина прорыва достигла 8 километров, т. е. вдвое превысила задачу дня. Захвачены были сотни пленных, орудия, минометы, танки.

В 16.00 я вызвал к себе командира 28-й гвардейской дивизии генерала Чурмаева за получением задачи. Решил ввести его дивизию в полосу прорыва еще засветло, чтобы дать возможность командирам полков ориентироваться на местности и развить успех.

Минут на десять - пятнадцать раньше Чурмаева ко мне на курган прибыл командарм.

- Поздравляю! И от себя лично и от соседей справа! - пожимал он мне руку и широко улыбался. - Что нового?

- Резко возрастает сопротивление противника, - доложил я. - С утра у него было несколько танков, днем - с десяток, а к вечеру - уже несколько десятков.

- Чем больше, тем лучше. Бить их надо! - весело сказал Шарохин. - А вид-то какой расчудесный! - восторгался генерал, взбираясь на курган.

С кургана хорошо просматривались и Зелено-Поле, и Весело-Поле с Ново-Софиевкой, захваченные нашими войсками, и большой населенный пункт Водяное за нашим левым флангом, пока еще занятый противником.

Против Водяного Чирков вынужден был развернуть полк второго эшелона. Населенный пункт фланкировал огнем наше продвижение. Оттуда были уже и контратаки, а левый сосед по-прежнему не двигался с места.

- Дело прошлое, а этот наблюдательный пункт не устраивал меня, откровенно признался я командующему. - К нему нельзя было ни подойти, ни подъехать.

- Люблю за откровенность, - закатился он веселым смехом, искоса посматривая на меня. - Ну, а теперь?

- Теперь тоже.

- Почему?

- Далековато от войск.

- Это другое дело! А я-то прежде не догадывался. почему это Щекотский все о вышке поговаривал. Зачем им, думай, вышка? Оказывается, курган не нравился. - Шарохин снова весело захохотал. Засмеялся и я.

Уважал я своего командарма за то, что он при неудачах никогда не пилил своих подчиненных, а при успехе любил пошутить и посмеяться.

- Товарищ командующий! Может быть, пообедаете С нами? -пригласил я его.

- А вы еще не обедали?

- Да и не завтракали. Некогда!

- Что ж! Зайдемте, посмотрю, чем вас кормят, да, кстати, уточню и задачу на завтра.

Блиндаж мой, где с трудом могут разместиться три - четыре человека, неказист, сделан на скорую руку. Стены не обшиты, пол земляной, вместо двери - плащ-палатка, печки нет, свет тусклый - горят две свечки.

- Бедновато живете. Не блиндаж, а дыра какая-то, - заметил Шарохин.

- Так и есть дыра. Дыра в кургане, - подтвердил я. - Завтра переберемся в Весело-Поле.

Во время обеда подошел Чурмаев. Ему также была уточнена задача.

Корпусу с утра предстояло продолжить наступление на юг и юго-восток и во взаимодействии с соседом слева уничтожить софиевскую группировку противника.

К концу второго дня наступления корпус должен был иметь свой фронт в виде дуги общим протяжением в 20 километров, обращенной своей вершиной на юго-восток.

Наступила ночь. Небо заволокло тяжелыми тучами, сгустилась тьма, большими хлопьями повалил снег. К утру подул ветер, начался буран.

За ночь гитлеровцы сумели оправиться и подтянуть резервы.

В результате дивизия Даниленко не только не овладела Высоко-Полем, но сама вынуждена была отбивать настойчивые контратаки пехоты и танков противника, стремившихся восстановить положение.

Танки в упор расстреляли наблюдательный пункт подполковника Еремина. Погиб командир иптаповского полка. Был тяжело ранен и сам Еремин.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});