Чудо - Альберт Джоуль

присела на кресло.

Я снова сравнил Маришку с остальными: Чешир тоже постоянно улыбается, но при этом даже на фесте не так фальшиво.

– Мне больше по душе что-то весёлое и зажигательное, музыка не из театров, а с дискотек! Вот, например, тоже ретро, но очень в тему! – сказала ведьмочка, и выразительно посмотрела на Маришку:

Можешь на любовь не ответить,

Обмануть мои сны,

Только не забудь, что на свете

Есть ещё колдуны…

Приглашающий подхватить музыкальную эстафету взгляд был проигнорирован. Стас посмотрел на принесённый «королевой» Маришкой, яблочный ликёр, а затем на невесту.

– В этом самая большая беда современности. Бедненькие люди гонятся за выдумкой, забывая, кто они на самом деле, и где их место. – Маришка с укором покосилась на Настино запястье, на котором болтался браслетик.

– Вот как? А может мы наконец-то смыли старый грим? – ведьма хитро прищурилась.

– Предположим! Не будь этого катаклизма…

– Чуда! – это уже я не вытерпел. Меня вымораживает, когда пытаются очернять главное событие этого века!

– … я была бы по-прежнему успешной леди во главе самой значимой в стране творческой компании, открывающей миру новые таланты!

– Мариш, ты же помнишь, что Марк Абрамович выжил только благодаря Чуду. – Стас, кажется, начал подавать признаки жизни. Актриса снисходительно сморщила носик; шире улыбаться она уже не могла.

– Ёженька, не будь наивным ребёнком, мы живём в двадцать первом веке! Если у тебя достаточно средств, ты можешь получить даже сердце своего хирурга! Вылечили бы нашего замечательного начальника, или ты больше не веришь в достижения людей?

Я заметил, что Стас напрягся, но гостья даже под фарфоровой маской «кошечки» выглядела, в лучшем случае, львом-людоедом. Та самая искренняя любовь юной красавицы к богатому старичку. Новое, как мир, прочтение! Ещё с любимой приправой гостьи: «либо я права, либо ты дурачок».

– Ежёнька, милый, мне так тебя жаль! Ты наивный мальчик, которого закружило в безжалостном вихре безумия! – Маришка начала очередное представление, и танцующе задвигалась по комнате. Китти легонько пихнула меня в бок, и протянула мне непонятно откуда взявшееся ведёрко попкорна. – Мир так жесток и обманчив, тихий попутчик жаждет испить твоей крови, а родной брат готов принести в жертву ради собственных детских капризов! Тебе нужна твёрдая рука той, кто направит тебя на путь истинный, и я счастлива стать этой рукой, таков мой тяжкий крест, который я понесу без ропота!

Стас пребывал в шоке от цирка, который перед ним развернулся, а Маришка продолжала:

– Красота не вечна, сидячая работа и возраст подточат твою чудесную фигуру Аполлона! Хорошая работа не панацея, мы же взрослые люди, и понимаем: в нашем жестоком мире сегодня ты в короне, завтра – выпрашиваешь подаяние у стен своего же дворца. Родители не бессмертны, Маленький Ёжик тоже найдёт свой билет в реальную жизнь, но произнеси то, что должно быть произнесено, и пусть только смерть разлучит нас с того судьбоносного момента! И стоит тебе это сделать, как эхом откликнусь я, в унисон прошептав: «Я согласна!».

Выступление закончилось, но Маришка, продолжая улыбаться, протянула бумажный конвертик Стасу. Тот посмотрел сначала на презент, потом на актрису.

– Это… что?

– Карта. Карта к моему сердцу, милый Ёженька, я ждала долго, слишком долго, бессердечный мой, но ты вероломно не замечал моих подсказок, посему я делаю маленькую уступку, и преподношу тебе одну из них прямо здесь и сейчас. Разверни её, и встань на путь к правильному счастью!

Стас посмотрел на девушку, ожидавшую реакции, и произнёс почти обесцвеченным голосом:

– Марина, прости, но я отказываюсь решать этот ребус.

– Фу, какой ты скучный, Ёжик, правильно говорить: «Конечно, любимая, я покорно выполню твою просьбу!». Ничего, я тебя обязательно отучу от инакомыслия, – противно оскалилась эта белобрысая заразочка.

– Прости, Стас, это выше меня… ай, чего дерёшься! – я хотел было встать, и высказать всё, что думаю о поведении гостьи, но Настя ощутимо ударила меня кулачком в бок, а потом ещё и рот персиком заткнула.

– Лу, не лезь, Стас справится! – сказала она, и подмигнула.

– Как это верно! Малыш, когда-нибудь в твоём сердце тоже расцветёт ранее невиданное светлое чувство любви, и ты поймёшь… – что именно я должен был понять, я не знаю, но публика такой пошлой игры уже не выдерживала.

– Довольно. Марина, нам нужно расстаться.

Мы с Маришкой дружно повернулись в сторону Стаса, переставшего быть покорным актёром массовки. Сейчас он смотрел на сидящую перед ним девушку немигающим ледяным взглядом. Та сложила бровки домиком, и погрозила пальчиком с предсвадебным маникюром.

– Нам определённо стоит посетить семейного психотерапевта перед…

– Посещай его сама, без меня. Прощай. – Стас пододвинул к ней бутылку нетронутого яблочного ликёра.

– От подарков не отказываются, милый, как и от лучших в жизни предложений…

– Предложений? Ты только что сама дала понять, что хочешь сделать меня своей игрушкой! Как я не замечал этого два года?!

– Любовь – это доверие и покорность, Ёженька. А я проявляла поистине ангельское терпение, два года ожидания предложения…

– Уходи.

Актриса одарила нас с Китти особо ледяным взглядом и любимым фальшивым оскалом, превращающим симпатичный образ Мэрилин Монро в неприятную пародию.

– Я буду ждать извинений, мой любимый дурачок. – с этими словами узурпаторша направилась к двери. Стас проигнорировал кавалерскую обязанность помочь даме надеть пальто, и тогда нас одарили последней репликой этой трагикомедии: – Любовь всегда побеждает, победит и сейчас.

– Прощай, смотри не споткнись на лестнице! – крикнула ей Настя, и сделала знакомый жест в коридор. Теперь он точно показался мне нецензурным! Дверь выпихнула гостью из квартиры, и довольно щёлкнула замком.

Немая сцена. Я вне себя, зато Стас уравновесил моё состояние, в себе же замкнувшись.

– Настя, какого ты вообще в это полезла?! Стас, прости! Я честно держался, но Настя явно что-то с Маришкой сделала! – меня ещё больше взбесило, что, при всём этом бедламе, девушка до сих пор сохраняла невозмутимость.

– Лу, ты сам знаешь, что она вертела Стасом…

– Но тебе зачем было в это лезть?!

– Лу, остынь. – Стас окликнул меня настолько безжизненным голосом, что я вздрогнул. В звенящей тишине мой самый разумный на свете братишка достал из кармана… маленький разорванный плетёный браслетик.

Какое-то время мы просто молчали: у меня слов не находилось, чтобы сформулировать всё, что вертелось на уме!

– Лу, я сам выскажусь. Хорошо?

Я кивнул, Стас начал свою исповедь:

– Наши встречи с Маришкой всегда были такими. Я чувствовал себя полным идиотом, и доверился ей, потому что… не знаю, почему, на самом