Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отсвет факела упал на его лицо, и келарь узнал гостя – видел мельком, в свите князя Вингольта Ольгердовича.
– Братия спят, – оробев, пробормотал келарь. – Как было наказано вами, сделал. Но, прощения просим, брат Антиох трапезы сегодня не вкушал: уже третий день на воде и хлебе…
…Тот, кого насельники монастыря Святого Николы знали как брата Антиоха, несмотря на поздний час бдел в своей келье, проводя, однако, время не в молитве и не в сокрушении о грехах своих и мира, а вспоминая иные времена – когда жил в миру и грешил вместе с этим миром. Простит ли Господь, когда уже чрез недолгое время предстанет он пред ликом Его, все, что было свершено его разумом и руками?
Он посмотрел на свои ладони – иссохшие костлявые пальцы старика, в сухих морщинах и темных бурых пятнах… На левой руке поблескивал серебряный браслет, который единственно связывал с прежней, оставленной им давно жизнью.
Почему-то сейчас вспомнилась первая схватка – его, еще юного рыцаря Теобальда, из бургундского Дижона.
Противник был сильнее и намного опытнее, а он, оруженосец сеньора Конша, славного Жана де Ре, еще не оправился после ран, полученных в трактирной драке с ландскнехтами.
Старец сидел на кровати, вытянув ноги, и неотрывно смотрел на окошко. Рядом на полу стояли кувшин и пустая чара с остатками кваса. Из окна, затянутого слюдой и покрытого инеем, в дом сочился ледяной воздух.
Брат Антиох тихо повернулся в кресле, взглянул на очаг. Угли переливались последним красновато-лиловым пламенем. Он поднялся, по скользким каменным плитам беззвучно прошел к очагу.
Мыслями старик унесся туда – к северу, к бледным водам Белого моря, к пермской и Югорской тайге, куда ходил он вместе с новгородскими ватагами. К мрачным руинам городков забытых племен у седого Камня, где лишь ветер свистит над пустыми капищами богов неведомо когда сгинувших людей… И дальше во времени и пространстве – к буйной и кровавой молодости, схваткам на палубах левантийских галер, замкам Родосского Братства и пыли скрипториев[15], где постигал мудрость иную.
Если бы знал, куда эта тропа его приведет…
Старец прикрыл глаза и увидел мир так, как, наверное, видят его самые сильные птицы, поднимающиеся в заоблачную высь. Земля виделась огромной чашей, со дна которой вздымались заснеженные горные хребты. Стекая к краям этой чаши, небо меняло цвет от мутно-серого до грязно-розового. Над горизонтом простерлись сизые облака.
Антиох открыл глаза, долго стоял, глядя в гаснущее пламя очага. А потом вдруг повернул голову к двери. Она выходила на монастырскую ограду, за неохватной каменной толщей которой обычно чувствовалось безмолвное безграничное пространство. Оттуда сейчас доносились тихие шаги, и даже его старческое ухо различило в них позвякивание металла…
И он понял, почувствовал – произошло то, чего он боялся уже многие годы, десятки лет. А вместе с осознанием случившегося наступило и облегчение, как бы то ни было, он успел надежно спрятать тайну, и может с чистой совестью предстать перед Небесами.
Враги не торопились, они крались, старясь не издавать лишнего шума. Это наполнило его некоей горькой гордостью – они боялись его даже беспомощным стариком, давно уже расставшимся с мечом.
Старый воин приподнялся, повел головой, разминая шею… А затем решительно встал и распахнул дверь…
По коридору, увеличиваясь, двигалось пятно света.
Антиох разглядел сначала подвесной фонарь, затянутый слюдой, затем человека в капюшоне, надвинутом на глаза. При каждом шаге полы его плаща разлетались в стороны, открывая подол серой рясы. В складках одежды и на разбитых сапогах дотаивал снег.
В темноте за его спиной угадывались еще фигуры, высокие и плечистые. Двое ступили в полукруг света, который отбрасывали в коридор горящие на стенах обители лучины.
Брат Антиох повел головой из стороны в сторону.
– Приветствую вас… святые отцы! – сказал он, усмехаясь, и, указав пальцем на крайнего из воинов – рыжебородого громилу, осведомился: – Ряса не жмет, сыне?
Невольно замершие гости зашевелились, угрюмо молча.
– И теппя приветствуем! – бросил с тягучим акцентом первый.
Несколько секунд он вглядывался в брата Антиоха и добавил:
– Прости, отче, что заставили шдать смерти так долко, – губы его раздвинулись в улыбке.
– Мы действительно долго ждали встречи с тобой, Теобальд Дижонский, – произнес на почти чистом русском невысокий седой человек, выходя из-за спины главаря. – Ты поступил умно, спрятавшись у схизматиков[16] – мы тебя долго искали… Но даже это тебе не помогло!
– А, отец Уркварт, – старчески каркнув, рассмеялся Теобальд-Антиох, – ты еще жив? Не помер еще от страха?
– Мне малодушие неведомо, – ответил Уркварт.
– Да ну, – рассмеялся Теобальд, – помнится, после последней попытки с помощью одного старого папируса вызвать Детей Тьмы, ты вовсе не выглядел храбрецом, а твои штаны нуждались в хорошей стирке…
– Это не суть важно, – раздраженно бросил отец Уркварт. – Не важно… для тебя…
Многоопытный взор старца различил тень застарелой ярости, мельком отразившуюся на костистом сухопаром лице.
– А что же тогда важно? – едко осведомился монах. – Почему тогда ты явился сюда? О чем еще говорить двум старикам, как не о прошлом?
– Ты знаешь
- Дочь самурая - Владимир Лещенко - Альтернативная история / Боевая фантастика
- Ташкент - Москва книга вторая, Халхин-Гол до и после, часть первая - Фарид Ахмеров - Альтернативная история
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Пабам, и вновь на БАМ - Владимир Шарапановский - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- На изломе - Олег Бажанов - Альтернативная история
- Генерал-адмирал. Тетралогия - Роман Злотников - Альтернативная история
- ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ - Борис Гринштейн - Альтернативная история
- Дневник тринадцатого императора Всероссийского Николая второго. (часть шестая) - Олег Федоров - Альтернативная история
- Из дневника "Попаданца". Необычный попаданец в 1941г. - Фарход Хабибов - Альтернативная история
- Урусут - Дмитрий Рыков - Альтернативная история