Секрет небес. Ангел или демон - "Francess Vi"

— Уверен, отец думает, что поступил правильно, ради общего блага.

"Ох, Дино…"

Люцифер рассмеялся.

— Твой отец — больной ублюдок, который затеял это только для того, чтобы отмыться от унижения перед женщиной, что его отвергла. Он сделал это только для своей власти.

— Заткнись! — Дино схватил Люцифера за майку.

— Ты зол, потому что знаешь, что это правда.

Дино нервно отпустил его и пошёл вперёд. Мы прошли ещё несколько кварталов уже в тишине. Виды всё так же удручали, но мама продолжала водить нас по узким улочкам, словно нарочно.

— Для чего мы ходим здесь? — раздражённо спросил Люцифер.

— Хочу снять с вас розовые очки. Хочу, чтобы вы были готовы к войне и не ждали поддержки свыше. Но ты прав, нам пора обратно. — мама махнула рукой, и драконы, скрывавшиеся за пеленой облаков, вдруг вынырнули и подлетели к нам.

Фыр опустился, чтобы я смогла на него забраться. Его глаза внимательно изучали меня.

— Не смотри так на меня. — прошептала я.

Он замотал головой, дёрнул телом. Я рассмеялась, но смех мой оборвался: в глазах потемнело, я перестала чувствовать собственное тело. И снова перенеслась в видение.

"Мальбонте стоял за столом, забитыми картами. На некоторых, словно на шахматной доске, стояли фигурки демонов и ангелов. Другие карты были помечены красной толстой линией, обрамляющей определённый путь. Перед Мальбонте замерли трое демонов, послушно ожидая приказаний.

— Меня интересует только одно. Победа. И есть только две вещи, которые меня к ней приведут. Что нового ты можешь предложить? — он говорил как-то странно, будто обращался не к ним.

От угла отделилась тень. На неё тут же упал свет, обнажая фигуру, точно сорвав маску с грабителя. Это был Фенцио.

— Нужно отрезать провизию к школе.

— К чему мне эта школа? Мне нужна цитадель.

— Щенок мал, но даже он может перегрызть глотку, если будет очень зол и хитёр. Лучше пусть ослабнет настолько, что не сможет кусать.

Одна сторона губ Мальбонте поползла вверх, делая его лицо злобно-насмешливым, но при этом проницательным. Эта улыбка как бы говорила: "Я знаю твои мотивы, старик. Я всё понимаю".

— Мне нравится твоя ярость, Фенцио. Ты со мной, пока она — двигатель, а не слепая помеха.

— Я знаю.

Некоторое время Мальбонте молча рассматривал карты перед собой. Потом, не поднимая головы, отдал холодный короткий приказ:

— Отрезать провизию."

Я очнулась на руках у Люцифера. Он недоумённо, едва ли не испугано глядел на меня.

— Всё нормально?

— Вроде.

— Ты упала в обморок. — он убрал прядь волос с моего лица. — Что с тобой? Или ты просто решила полежать у меня на коленях.

Я резко встала.

— Ещё чего.

Мама несколько растерянно посмотрела на меня.

— В чём дело?

Меня охватило волнение. Я вдруг поняла: ставки выросли и каждое моё слово, каждое действие несёт за собой последствия. Последствия, которые, возможно, повлияют на судьбу многих бессмертных.

— Нет, ничего.

Мама подозрительно сощурилась, оглядела меня.

— Ты уверенна?

— Абсолютно. — сложно было сказать причину моего молчания. Делала я это ради себя или ради него… ради Мальбонте.

Возникло напряжение. Оно витало в воздухе, непровозглашённое, скрытое, но всё равно ощутимое. Драконам передалось наше волнение, и они нетерпеливо ожидали, когда мы оседлаем их. Летели мы быстро, обгоняя сам ветер.

Когда мы приземлились, мама спокойно слезла с дракона и не спеша пошла в сторону школы. Люцифер слез с дракона. Его глаза, не задерживаясь ни на чём конкретно, прошлись по моему телу. Я замерла, думая, что он хочет что-то сказать мне. Но он сделал шаг назад, затем ещё один, а после развернулся и ушёл в школу. Я смотрела ему в след, грустно размышляя.

"Люциферу легче оттолкнуть меня, чем подпустить. Ему кажется, что любые чувства делают его слабым. А он не хочет быть слабым. Однажды он решится, но может быть поздно".

Мими стояла чуть поодаль. Она ждала, пока я подойду к ней.

— Ну как всё прошло?

— Натянуто, я бы сказала. С тобой всё нормально?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мими будто не слушала меня, её глаза медленно и задумчиво гуляли по горизонту позади меня.

— Хочу пойти к отцу в тюрьму. — она посмотрела на меня, отчаянно, почти заискивающе. — Ты можешь попросить Ребекку, чтобы меня пустили к нему?

— Я…

— Я пойду к нему в любом случае! Так и знай! Это из уважения к тебе хочу сделать всё правильно. — то как резко поменялся её голос и подача, ошарашило меня.

Я удивлённо замерла и расхохоталась.

— Что смешного?

— Вряд ли мама разрешит.

— Что ж. Придётся нарушить правила.

— Тогда я с тобой.

После сражения башню не успели полностью восстановить. Мы дождались ночи и залетели внутрь через щель, образовавшеюся от какого-то удара. Прошли по коридору и остановились возле едва ли не единственной уцелевшей камеры. Мамон сидел на полу, оперев локоть на колено, и насвистывал какую-то мелодию.

— Папа!

— Дьяволица, ты что здесь делаешь? — он подошёл к решётке, но чуть помедлил, завидев меня. — Ты не одна.

— Здравствуйте.

— Когда тебя отпустят?

— Я не знаю. — он посмотрел на меня. — Надеюсь, твоя мать не будет спешить рубить головы, они могут ей ещё понадобиться.

— Она думает, вы связаны с Мальбонте.

Мамон скривился так, словно его оскорбляла сама мысль об этом.

— Я служил Сатане. И не собираюсь подтирать зад только родившемуся сосунку.

— Так значит, Сатана был не при чём?

— Он оказался лишь марионеткой, как и многие из нас. Мальбонте надавил на раны, и гной вылился наружу, потому что не мог не вылиться.

— Чтобы рана зажила, её нужно очистить от гноя.

Мамон странно взглянул на меня, прижался к решётке, не отнимая сощуренного взгляда.

— Так вот что делает Мальбонте? Очищает?

— Именно так.

Он расхохотался, и смех его показался зловещим.

— Ждёшь подвоха оттуда, откуда не ждёшь.

— Прекрати, папа. Лучше скажи, когда тебя отпустят?

— Когда я смогу ему доверять.

— Мама?

Она вошла в камеру первой, за ней следом — Мисселина и Энди. Её спина была неестественно прямой, плечи напряжены, взгляд нетерпеливый, словно нападающий.

— Что случилось?

Заговорил Энди, и я вздрогнула от его голоса. В нём появилась какая-то сталь, холодность, что-то пугающе деловитое.

— На эту ходку меня назначили главным лётчиком за провизией. Мы летели по заданному маршруту. В какой-то момент на нас напали. Они явно знали, что мы будем там пролетать.

"Значит видение было реальным!"

— В школе завелась крыса, которая докладывает всё Мальбонте. Иначе объяснить, откуда они знали маршрут, я не могу. — сказала мама.

— Голод нас не убьёт, но, если Мальбонте захочет напасть на нас… — начал Мамон.

— Мы не сможем защититься. — закончила Мисселина.

— Я постараюсь продумать такой маршрут, чтобы они нас не вычислили. А пока… — мама достала ключи из кармана.

Мими выпрямилась в надежде.

— Решила освободить меня?

— Мне не хватает бессмертных. Можешь считать, что на испытательном сроке.

Мамон только усмехнулся на грубость мамы. Его не смущало, что бывшая Непризнанная говорила с таким, как он, в подобном тоне.

"Когда ты уверен в себе и своих силах, никому ничего доказывать не нужно…"

— Сатана мёртв. От меня отказались так же легко, как если бы я был простым Непризнанным. Пока мне интересно побыть на твоей стороне.

— Пока?

— Да. Пока.

Мама замерла с ключом у замочной скважины. Она посмотрела на него, оценивая услышанное. Дверь камеры отворилась.

— Пока меня это устраивает.

Мамон вышел медленно, вальяжно, словно выходил не из сырой камеры, а из собственных покоев, чтобы встретить гостей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что ж, я…

В камере позади Мамона стало темно, как в склепе. За единственным окном в темницы мы увидели чёрное небо, заполненное птицами.