Омнибус: Кровавые Ангелы - Джеймс Сваллоу

Штель точно рассчитал паузу, прежде чем ответить.

— Благословенный, раз уж вы заговорили об этом сейчас, я должен признать, что тоже слышал такие опасения среди друзей братьев. Я решил не рассказывать вам об этом, потому что думал, что это вас не волнует.

Он покачал головой, принимая покаянный вид.

— Я извиняюсь. Тогда расскажи мне сейчас, Штель. Что они говорят?

— Как вы и сказали, Великий Аркио. Воины чувствуют себя оторванными от остального братства в других местах, благословенными твоим появлением в своих рядах — но они боятся реакции Данте на твое Возвышение.

Кровавый Ангел пригвоздил его вопросительным взглядом.

— Но почему, Штель? Почему они боятся этого? Данте хороший и выдающийся командор.

Он выводил наш орден из напастей и сражался более чем тысячу лет, его личность безупречна.

Лицо Аркио озарила краткая, яркая улыбка.

— Я с радостью ожидаю момента, когда смогу встретиться с ним, чтоб явить это чудо.

И вот, наконец, она, лазейка, которую ждал Штель. С осторожностью он выстраивал свою ложь и выжимал из этого все.

— Но ожидает ли с такой же радостью этого момента Данте? Когда вы войдете в великое крыло крепости-монастыря, Данте преклонит колено и поклянется вам в верности, как мы? Его Библиарий Мефистон поклонится вам? Что насчет братьев Лемартеса, Корбула или Аргастеса? Они примут истину?

— Зачем им поступать иначе? — Мрачно спросил Аркио, — Зачем им сомневаться во мне?

— Данте не был свидетелем вашего чуда, — прервал их Сахиил, — он будет искать подтверждения…

— Подтверждения? — Огрызнулся Аркио и яркой вспышкой белого развернулись его крылья, глаза внезапно ярко засияли. — Подтверждения отвергают веру и вера это все что у нас есть!

— Вы сами говорили, что лорд Данте командовал Кровавыми Ангелами больше тысячелетия, — Штель подошел к Аркио на шаг, — и некоторые могут возразить, это долгий срок. Такие люди не отойдут в сторону так просто, Благословенный, даже столкнувшись с такой божественностью, как ваша. И Мефистон…

Он покачал головой.

— Псайкер, которого они называют Повелитель смерти, всегда считал себя очевидным преемником главы ордена. Эти люди… Я бы не стал рассчитывать на их великодушие в таком вопросе.

Аркио покачал головой.

— Нет. Я не боюсь этого. То, что случилось со мной это благословение от Императора для каждого Кровавого Ангела, для всего нашего ордена, а не только для десантников на Шенлонге и для экипажа "Беллуса". Я был избран, Штель. Избран судьбой стать сосудом для сил намного мощнее своих собственных! Сангвиний дал о себе знать через меня, вернувшись к нам после столь долгого отсутствия. Я даже задумываться не буду об этом чуде…

Он сделал паузу, через его клыки прорывался рык, пока он унимал гнев.

— Это будет причиной ереси среди моих братьев. Нет! Этого не должно произойти.

Одним единственным прыжком Аркио достиг края каменного балкона и спрыгнул с него, поток ветра наполнил его крылья. Золотая фигура упала к арене, под громогласное подхалимство его воинов и подчиненных. Штель смотрел, как тот улетает, осознавая, что Сахиил подошел ближе.

— Хотел бы я, чтоб эти желания осуществились, — мрачно сказал инквизитор, — но многое идет не так, как надеялся Благословенный.

Глаза Сахиила смотрели куда-то вдаль, как будто разум апотекария был сконцентрирован на какой-то отдаленной, убегающей точке, или событиях, которые еще не произошли.

— Вы… возможно правы, лорд инквизитор. Если Данте отринет вознесение Аркио, это расколет Кровавых Ангелов.

Жрецу было сложно сформулировать мрачные мысли.

— Может быть… гражданская война. Она послужит нашему ордену лучше, чем все остальное, что было до этого момента с нами.

— В самом деле, — нараспев произнес Штель, — и такой раскол не будет сравнимым с созданием орденов-преемников, Кровопийц и Расчленителей, Вермиллионовых, Обагренных и Сангвиновых Ангелов…

— Мы найдем сторонников в этих группах, — быстро добавил Сахиил, — как только распространится слово Благословенного. Если сбудется то, что вы подозреваете, Данте не сможет отрицать Перерождение, когда все наши боевые-братья поверят в это.

Инквизитор вздохнул.

— Возможно, Сахиил, возможно. Я надеюсь, эти нехорошие вероятности, которые мы рассматриваем только ими и останутся — но если нет, мы должны быть готовы.

Жрец наблюдал, как Аркио парит и ныряет к великой арене.

— К чему, лорд? Идти войной на своих родичей? Я едва осмелюсь говорить о таких вещах.

— Если Кровавые Ангелы на Ваале не пожелают принять Аркио тем, кем он является, аватаром-мессией Сангвиния, их нужно подтолкнуть, чтоб они поверили.

Штель поймал взгляд Сахиила и задержал его своими холодными, блестящими глазами.

— Если они не поверят, тогда тех, кто сопротивляется божественному промыслу, следует зачистить.

Высший жрец ответил медленным, вдумчивым кивком и Штель спрятал улыбку.

* * *

Рафен сколько мог сторонился больших торговых улиц, но, в конце концов, был вынужден туда выйти, в бесконечный беспорядок рынков, переносимых святынь и в толпы жителей Шенлонга. Он был далеко в стороне от боевой арены крепости Икари, но все равно звуки скандирующих толп наполняли атмосферу, октавами взлетая вверх и вниз подобно отдаленным волнам, разбивающимся о берег. Десантник рассмотрел несколько групп взволнованных граждан, собравшихся вокруг громкоговорителей на дверях и окнах магазинов, колонки были наспех подключены к фабричной городской вокс-сети. Из спикеров вырывались дребезжащие комментарии, поддерживаемые взволнованными выкриками одних и стонами других. Потрепанная горстка писчих Империума вручную меняла результаты пари, когда кандидаты в воины Перерожденного умирали или были избраны в тысячу.

Рафен делал что мог, чтоб держаться края шоссе, он склонил голову и накрыл ее капюшоном; но он мало что мог поделать с тем, что возвышался над гражданскими, самый высокий из которых едва достигал плеч десантника. С благоговейным шепотом они расходились перед ним подобно воде, огибающей скалы. Некоторые из них, наиболее смелые, дотрагивались и проводили пальцем по краям его одежды. Он раздумывал над тем, чтоб обнажить свои клыки и рыкнуть, чтоб держать их на расстоянии; но что хорошего было в том, чтоб привить этим людям еще больший страх к его роду?

Что-то хрустнуло под подошвой его сандалий, и Рафен остановился. Кончиком обуви он вытолкнул из грязи маленький сломанный предмет. Он был вырезан из старой оловянной банки из под рекафа и свернут в форму… чего? Десантник осознал, что за ним наблюдает тощий малец с открытым ртом еще редких зубов. Уличный пострел был обмазан ржавой грязью, на его щеках красовались шрамы. Перед ребенком была коробка, наполненная оловянными фигурками. Рафен пригляделся. Некоторые сделанные вручную фигурки были грубой копией эмблемы Кровавых Ангелов, другие моделью Копья Телесто, там была даже миниатюрная копия космодесантника с крыльями. Он указал на предмет у своих ног.

— Ты смастерил это?

Ребенок, не меня выражения лица, кивнул один раз. Рафен подобрал раздавленную статуэтку и положил ее обратно в коробку. Поближе он разглядел, что этим юнцом была девочка. На поврежденной части ее лица не хватало участка волос. Он кивнул сам себе; ребенок попал в ореол плазменного выстрела.

— Тебе повезло, что ты выжила, — сказал он ей. Она опять кивнула и закрыла рот. На ее грязной тунике Рафен увидел значок с изображение ореола и копья, которые стали популярными среди приверженцев Аркио, и нахмурился. Он рассмотрел содержимое ее коробки, затем взглянул на нее и поймал ее взгляд.

— Тут нет изображения Императора, — тихо сказал он, — ты больше не будешь делать другие с этого момента, понятно? Только символы Бога-Императора.

— Да, господин. — Когда она наконец заговорила, ее голос был дрожащим и писклявым. Рафен развернулся и пошел прочь, продолжая свой путь к крепости. Позади него, люди с улицы боролись, чтоб воткнуть деньги в руки девочке, внезапно отчаянно захотев купить фигурку, которую трогал Кровавый Ангел.

КАПЕЛЛАН Делос ожидал его у подножья крепостной башни.

— Рафен, — жрец в черной броне жестом подзывал его подойти ближе, — я не видел тебя сегодня на молитвах…

— Простите меня, но я сегодня молился в одиночестве, капеллан, — ответил он, — я нуждался… в уединении.

— Совершенно верно, — сказал Делос, — оружейные ритуалы требуют самого серьезного настроения. Это хорошо, что ты подготовился.

Жрец проводил его в огромный внутренний атриум крепости, мимо метровых груд предметов поклонения и пластинок с просьбами, оставленных жителями.

— Я знаю, что эти времена были тяжелыми для тебя.