Саладин. Победитель крестоносцев - А. Владимирский

В 22-й день месяца шаввал (20 ноября 1190 г.) султан, вознамерившись напасть на врага из засады, отобрал из своего войска хорошо вооруженных, храбрых и решительных воинов, которые все были обычными наездниками. Он приказал им ночью подойти к подножию холма, расположенного к северу от Акры, неподалеку от вражеского лагеря, и там спрятаться. Эту позицию во время названного его именем сражения занимал ал-Малик ал-Адил. Некоторым из воинов было велено показаться на глаза врагу и двинуться в сторону вражеского лагеря; после чего, как только они выманят неприятеля из лагеря, им следовало обратиться в бегство и присоединиться к своим товарищам. Ночью воины подошли к холму и спрятались. На следующий день, каковым была суббота, 23-й день сего месяца (23 ноября), сразу после восхода солнца несколько человек на добрых скакунах приблизились к вражескому лагерю и обрушили на франков град стрел. Враги, спровоцированные непрекращающимся обстрелом, вышли из лагеря, чтобы отомстить обидчикам силами двух сотен рыцарей, вооруженных до зубов и ехавших на конях в роскошных конских доспехах. Среди них не было ни одного пешего воина. Они направились к нападающим, предвкушая быструю расправу с таким маленьким отрядом. Заметив их приближение, наши с боем стали отступать в сторону засады. Как только франки достигли нужного места, сидевшие в засаде воины подняли страшный крик и набросились на них, точно львы на свою жертву. Сначала франки держались твердо и без страха сражались, затем они показали мусульманам спины, начав отступать; однако мусульмане, в чьей власти они находились, нападали на них с такой яростью, что некоторые из франков остались лежать распростертыми на земле, многие попали в плен, а мусульманам достались их кони и оружие. Когда известие об этом успехе достигло мусульманской армии, со всех сторон послышались возгласы тахлил и такбир («Нет бога, кроме Аллаха!» «Аллах Велик!»). Султан сел на коня и отправился встречать храбрецов, сражавшихся за веру. Я был в то время на дежурстве и поехал с ним. Мы доехали до холма Кисан, где встретили передовую часть отряда, и султан задержался там, чтобы дождаться остальных. Все поздравляли храбрецов и благодарили их за успешно выполненное поручение. Султан оглядел пленных и удостоверился в их знатности и положении. В числе пленных был предводитель отряда, посланный французским королем на помощь осаждающим; оказался среди них и королевский казначей. Вернувшись в ликующий лагерь, султан приказал привести пленников к нему. Он также велел глашатаю объявить, чтобы те, кто захватил пленников, лично предстали перед ним. Султан со всеми почестями принял всех пленников, пользовавшихся авторитетом и уважением среди своих соотечественников, и облачил их в почетные одежды. Предводителю войска французского короля он подарил первоклассный халат, опушенный мехом. А всем остальным, без исключения, даровал кожаные одежды, подбитые мехом, ибо они очень страдали от холода, который в то время был весьма суровым. Он приказал устроить для них пир, на котором все они вкушали яства, и велел разбить для них шатер неподалеку от своего собственного. Он постоянно выказывал им знаки великой милости, а иногда приглашал их предводителей к своему столу. По его приказу им были предоставлены лошади, чтобы они могли доехать до Дамаска, и к ним относились с величайшим уважением. Они получили разрешение написать своим друзьям и послать в лагерь (осаждающих) за своей одеждой и всеми другими необходимыми им вещами. Они воспользовались этой возможностью и отправились в Дамаск.

И вот наступила зима; море было бурным от штормов, поэтому можно было быть уверенными в том, что враг не осмелится дать генеральное сражение; мы также знали, что сильные дожди воспрепятствуют успеху врага в осаде города. Поэтому султан позволил войскам разойтись по домам, чтобы отдохнуть и дать лошадям восстановиться до того времени, когда наступит благоприятная пора для возобновления военных действий. Первым из предводителей отбыл Имад ад-Дин Занги, повелитель Синжара, о нетерпении которого по поводу отбытия мы уже рассказывали читателю. Он пустился в путь в 15-й день месяца шаввал (15 ноября 1190 г.). За ним в тот же день отбыл его племянник, Синжар Шах, повелитель Жазиры. Оба они перед отбытием получили столько знаков благоволения султана, таких как почетные одежды, богатые подарки и диковинные вещи, сколько до этого ни один правитель не оказывал какому-либо другому вождю. Ала ад-Дин, сын повелителя Мосула, двинулся в обратный путь в 1-й день месяца зу-л-када (30 ноября), получив почести, драгоценные подарки и редкостные и диковинные вещи. Ал-Малик ал-Музаффар Таки ад-Дин и ал-Малик аз-Захир отложили свое отбытие до следующего, 587 г. х. (1191 г.); последний покинул лагерь в 9-й день месяца мухаррам (6 февраля), а ал-Малик ал-Музаффар пустился в путь в 6-й день месяца сафар (2 марта). После этого в лагере с султаном осталось всего несколько эмиров и его особая халка (гвардия). В месяц зу-л-када предшествующего года султана посетил Зулфатдар. Его встретили с великим почетом и принимали в соответствии с его высоким званием; в день приезда гостя султан дал в его честь великолепный пир и беседовал с ним самым дружеским образом. Цель визита этого человека состояла в том, чтобы получить указ о восстановлении его прав собственности на провинции Нисиба и Кабур, которые прежде принадлежали ему и которых он был несправедливо лишен. Султан подписал указ о восстановлении его в правах, облачил гостя в почетные одежды и выказал ему все знаки благосклонности. Зулфатдар покинул нас, преисполненный радости и благодарности за милости султана.

Море сделалось очень бурным, и осаждающие, не имея из-за этого возможности использовать против города корабли, вытащили на берег все оставшиеся у них галеры. Тогда султан сосредоточил свое внимание на пополнении гарнизона Акры своими силами и на поставке в город военного снаряжения и продовольствия, товаров и денег. Он также предпринял меры, чтобы дать отставку офицерам, утомившимся от длительного заточения в городе и громко сетовавшим на свои страдания и усталость, ибо им приходилось быть начеку каждую ночь и непрерывно сражаться круглыми сутками. Начальником нового гарнизона он назначил эмира Сейф ад-Дина Али ал-Маштуба; и этот офицер вступил в город в 16-й день месяца мухаррам 587 г. (13 февраля 1191 г.). В тот же день вышедший в отставку комендант, эмир Хусам ад-Дин Абу л-Хейжа со своими товарищами и всеми прочими офицерами покинул замок, когда Сейф ад-Дин вступал в город во главе крупного отряда офицеров и других воинов. По приказанию султана каждый из отправлявшихся в город должен был взять с собой запасов на год.

Ал-Малик ал-Адил направился со своими войсками в Хайфу; этот населенный пункт находился на побережье, и оттуда он направлял в Акру суда, нагруженные припасами. Он оставался там, чтобы призвать добровольцев, желающих защищать Акру и охранять предназначенные для города военные и продовольственные грузы от возможных нападений врага. Семь кораблей, груженных зерном, припасами и деньгами, по приказу султана доставленных из Египта, были отправлены в Акру во 2-й день месяца зу-л-хижжа прошедшего года (31 декабря). Один из этих кораблей наскочил на скалу неподалеку от гавани, и весь гарнизон вышел на берег, чтобы попытаться спасти находившийся на нем груз. Враг воспользовался этой возможностью, пойдя во внезапную атаку на город со стороны суши. Неприятель вплотную подошел к городским стенам и стал подниматься на них по единственной приставной лестнице. Горожане тотчас же вернулись на стены и убили нескольких человек, вынудив неприятеля отказаться от своих намерений и отступить.

Вышеупомянутые корабли так швыряло ветром и волнами, что они наскакивали друг на друга и в результате потонули со всем грузом. При этом, говорят, погибло не менее шестидесяти человек. На этих кораблях находилось огромное количество зерна, которого хватило бы населению города на целый год. Несчастье нанесло большой удар по стойкости мусульман и вызвало великую досаду у султана. Это было первым предвестием грядущего падения города. В ночь на воскресенье, 7-й день месяца зу-л-хижжа (5 января 1191 г.), значительная часть стены обрушилась на внешние укрепления и также уничтожила их на этом участке; это был второй знак, предвещавший падение города. Воодушевленный этим событием, неприятель в великом множестве хлынул в образовавшуюся брешь; однако гарнизон оказал героическое сопротивление, закрыв пробоину живым щитом. Тотчас же были собраны все городские каменщики, мастера и рабочие, и пока они трудились, заделывая пролом и восстанавливая стену, их защищали от врагов лучники и стрелки, обслуживавшие баллисту. В несколько ночей работа была завершена, и стена стала прочнее, чем прежде.

К нам пришло просить безопасности великое множество франков, которых голод вынудил покинуть лагерь врагов. Эти люди говорили султану: «Если ты дашь нам корабли и более мелкие суда, мы будем защищать тебя от врагов с моря и будем делить добычу поровну между нами и мусульманами». Султан дал им барку, маленькое судно, на которое они и взошли; затем они совершили нападение на торговые судна, основной груз которых состоял из слитков серебра и серебряных изделий, предназначавшихся для вражеского лагеря. В результате короткой и ожесточенной схватки они взяли эти суда на абордаж, В 13-й день месяца зу-л-хижжа вышеупомянутого года (11 января 1191 г.) они доставили султану богатую добычу и захваченных ими пленников. Я присутствовал, когда они были допущены к султану, и среди доставленных ими вещей заметил серебряный столик, на котором была шкатулка, инкрустированная тем же металлом. Султан оставил все им, ничего не взяв для себя. Мусульмане ликовали.