Жизнь за трицератопса (сборник) - Кир Булычев

– Этого еще не хватало, – вздохнул Удалов. – Теперь, считай, вернусь без грибов. Нельзя же оставлять в лесу брата по разуму, которого любой заяц обидеть может.

Удалов положил беспомощного пришельца в корзину, накрыл свежими листьями, чтобы не дуло, и, чертыхаясь, понес домой.

Дома Ксения тоже сначала поворчала немного – ну что за манеры! Ни дня без пришельца!

Но потом пригляделась к несчастному созданию и занялась его обустройством.

Когда дня через три пришелец пришел окончательно в себя и обжился в доме Удаловых, он признался, что прилетел на Землю по ошибке. Собрался на планету Симля в системе Большого Страуса, а компьютер, который работал в Справочной всего вторую неделю, загнал его на дикую Землю, где даже зайцы представляют опасность для материализатора второго класса.

Когда же подошел срок расставаться, гость спросил Ксению, которую почитал вождем стаи Удаловых, что бы ей подарить.

Ксения попросила сроку до завтрашнего дня.

Она страдала комплексом той самой старухи.

Если получала лужу, просила озеро, если давали озеро, требовала море, а вместе с морем требовала и золотую рыбку, чтобы ее поджарить на оливковом масле.

Это свойство характера часто заводило Ксению в дебри житейских неувязок. Зачастую приходилось выкручиваться с помощью соседа, профессора Минца.

Пока все в доме, включая пришельца, спали, Ксения сидела на кухне, хлестала кружками чай и думала, как бы не продешевить. Ведь хотя пришельцев в Гусляре бывает немало, редко кто живет в доме и готов за это платить по межпланетному тарифу.

Притом Ксению нельзя назвать слепой эгоисткой. Она всегда о ком-то заботится.

Утром она спросила Тишу – так любовно звали в доме пришельца, настоящего имени которого Удаловым не удалось произнести:

– А ты только мелкие вещи можешь дарить, или размер не играет роли?

– Ах, милая Ксения, – сказал Тиша. – Разве размер играет роли для истинных чувств?

Он сидел на теплых мягких коленях Ксении, а она почесывала его под хоботком.

– Тогда сообрази мне инструмент, – попросила Ксения. – Для внучонка Максимки.

– Интересно, – ответил пришелец. – Инструмент для какая цель, не правда ли? Молоток?

– Не дури мне голову, – огрызнулась Ксения. – Я тебе сейчас покажу молоток!

Она шлепнула пришельца, тот свалился на пол, немного ушибся, но не обиделся, так как решил, что сам виноват.

– Ответь на некоторый вопрос, да? – произнес пришелец. – Для чего есть инструмент твой глупый ребенок-внук?

Я вам говорил, что Тиша – знаменитый у себя на родине филолог?

– Инструмент – это пианино или рояль, только небольшой, – объяснила Ксения. – Чтобы играть на нем. А то в мире продажности и коррупции в наше тяжелое время нам нечего показать товарищам по музыкальной школе, которые понавыписывали себе «Стейнвеев» с Тайваня.

Тиша отнесся к просьбе Ксении внимательно и серьезно. Они сходили с ним в универмаг, в отдел музыкальных инструментов, в библиотеку, где пролистали классический труд фон Браухица «История производства кабинетных роялей в герцогстве Саксен-Веймар в конце XVII века». Правда, труд этот был по-немецки и лишь случайно уцелел, когда крестьяне жгли библиотеку помещика Гулькина, англомана и тевтонофила. Прочесть его смог только слоник Тиша, но страницы за него переворачивала Ксения.

Когда на обратном пути они заглянули к Александру Грубину, недавно собравшему неплохой компьютер из обломков разбившегося в лесу беспилотного космического корабля со Свекарсы, тот позволил полюбившемуся ему Тише проглядеть всю информацию, касающуюся роялей и пианино.

Вечером слоник Тиша спросил Ксению:

– Какова есть цель вашего обучения внука Максимка-джуниор классической музыка, да?

– Ясное дело, люблю мою кровиночку, – призналась Ксения.

– Попрошу не лгать, женщина, – остановил ее пришелец, – говорить истину.

– Ой, Тиша, – вздохнула Ксения, – ну куда деваться ребенку, если вокруг каждый норовит своего сделать или олимпийским чемпионом, или скрипачом Коганом? Мы – общество неравных возможностей. Завтра сын Махмуда с нашего рынка будет с английской принцессой за ручку, а моему придется спину гнуть на макаронной фабрике. Разве такое можно вытерпеть?

– Есть способности у твой внук, да? – спросил прозорливый Тиша.

– Способности у него выдающиеся, – ответила Ксения. – Я по докторам водила, все признались. Но без инструмента разве потянешь? У всех инструменты, а у нас «Красный Октябрь» напрокат, понимаешь разницу?

– Я с тобой морально согласен нет, – сказал Тиша. – Но моя обязательства благодарность заставляют молчать. Твой инструмент должен дать преимущества гениальный заткнутый в угол ребенок.

– Ты совершенно прав, Тиша.

– Инструмент должен быть лучше всех в городе.

– Конечно! Ты только представь, Кругозоровы выписали фортепьяно с Канарских островов. Знаешь почему? Потому что на нем играл писатель Хемингуэй. Ты такого знаешь?

– К сожалению, я не имею счастье.

– Мне тоже не повезло, – сказала Ксения.

– Я пошел, – сказал слоник.

– Куда ты на ночь глядя?

– Буду производить использование возможностей твоего соседа Александр Грубин для материализации.

– Так достанешь инструмент?

– Посмотрим, – сказал пришелец.

Через час посреди гостиной, то есть большой комнаты в квартире Удаловых, стоял скромного вида кабинетный рояль с надписью «Стейнвей» над клавиатурой.

Рояль был таким совершенным в линиях, таким благородно сверкающим, что ясно было – перед внуком Ксении открывается дорога.

– Вот такой муж, как ты, мне и нужен, – сказала в шутку Ксения пришельцу. – Не возьмешь меня?

Слоник сидел на коленях Ксении, прижавшись хвостиком к ее животу. Он не понимал шуток.

– Ты меня сексуально озадачиваешь, – сказал он низким голосом. – Но есть возможность. Подумай! На одной планете, место не называю, есть нелегальная преступная практика, там превращают людей из рас в расу. Можно сделать из тебя мне пару.

– Из меня? – обиделась Ксения. – Такую, как ты, микроуродину? Да ты озверел, Тиша!

– Не я предлагал, мне есть предлагал женщина себя.

– Помолчи, – остановила его Ксения. – Не забывай, что я замужем, и по нашим земным законам мой муж Корнелий имеет право меня задушить, если найдет у меня не тот платочек.

– Задушить! Оу!

Ксения сказала и испугалась. В жизни Удалов на нее палец не поднял, да и попробовал бы только поднять! Мы бы посмотрели, что от него осталось. Но ведь бывают с людьми мистические перемены.

Она погладила блестящий бок рояля. Он был теплым. Теплее, чем обычно бывают рояли.

Потом Тиша протянул Ксении пачку долларов. Небольшую, конечно, но для пришельца тяжелую. Он сгибался под ее тяжестью, словно держал матрас.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});