Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я уже говорила тебе, что Хенни подтягивается на всех стульях и креслах. Еще несколько дней, и она побежит. Я сейчас же напишу длинное письмо Альфонсу и приложу к нему несколько рисунков. И сфотографирую свою крошку…
Она обняла свою любимейшую Мари, бесконечно благодаря ее, попросила никому не рассказывать о письме, в особенности строгой и патриотически настроенной Элизабет. Китти заметила, что сестра в последнее время изменилась: на ней положительно сказался переезд.
– Собственно говоря, я тоже с удовольствием вернулась бы сюда, – проговорила она с задумчивым видом. – Но пока этот постылый лазарет уродует виллу, я уж лучше останусь на Фрауэнторштрассе.
Домой она пошла пешком, потому что бензина для частных автомобилей якобы больше не было. Мари наблюдала из окна столовой, как Китти, закутанная в меховое пальто, шла по дорожке парка в сторону города. Спрятав руки в маленькую муфточку из черной норки, она то и дело останавливалась, глядя на снежинки, которые падали на темную землю.
Мари спрятала письмо в своем рукаве и направилась в столовую, где в изразцовой печи, растопленной Августой утром, еще оставалось немного горячих углей. Она открыла дверцу и сунула письмо в топку, осторожно подула, чтобы угли разгорелись, и подождала, пока бумага полностью сгорит. «Вот так, месье Жерар, – удовлетворенно подумала она и закрыла дверцу печи. – Вот и все. Надеюсь, в будущем мы будем избавлены от ваших интриг».
Из зимнего сада доносились радостные детские крики. Роза присматривала там не только за близнецами, но и за маленькими Лизель и Макслом, чтобы Августа могла спокойно заниматься своей работой. Старый Блиферт страдал от сильной простуды и был рад подмоге. От Густава редко приходили весточки, он был где-то в России или Румынии, судя по коротким текстам его писем, похоже, он и сам не очень хорошо знал об этом.
– Эльза! Ханна уже закончила?
Эльза была занята в господской комнате, выбивала подушки, постельные принадлежности и вытирала пыль с изящной дубовой мебели. Она появилась с метелкой в руке и поспешила к служебной лестнице, чтобы заглянуть на кухню. К обеду Ханна принесла на фабрику еду для военнопленных, и сразу же стало известно, что вместе с ней пришла фрау Мельцер-младшая. Официально Мари делала это как бы для того, чтобы присмотреть за Ханной и помочь ей с тяжелой тележкой, но неофициально это была хорошая возможность узнать о том, как продвигается производство. И хотя Иоганн Мельцер расхваливал Мари перед всей семьей и признавал ее мастерство, в своем офисе или в цехах он терпеть ее не мог. Он не раз спрашивал ее, нет ли у нее занятия поинтереснее, чем ходить по его фабрике, и частенько они обменивались фразами типа:
– Может быть, ты думаешь, что должна контролировать моих работников?
– Я просто принесла несколько образцов рисунков для ткани, папа.
– А что тебе надо в печатном цеху?
– Я посмотрела на ролики и обсудила с гравировщиком, как можно легко изменить уже существующие шаблоны рисунков.
– С моим гравировщиком буду говорить только я и никто другой, черт возьми!
Иоганн Мельцер испытывал душевный разлад, внутренние противоречия не давали ему покоя. Он уважал Мари, ее талант к рисованию, ее способность разбираться в машинах. Алисия никогда не делала ничего подобного, она была воспитана так, чтобы заботиться о благополучии дома и семьи – фабрика же всегда оставалась для нее чужой и непонятной. Мари же вмешивалась, хотела поговорить о происходящем в цехах, просила свекра объяснить ей то одно, то другое. Она даже предлагала варианты усовершенствования производства, была полна новых идей. С одной стороны, ему это нравилось, но с другой – не очень. Он упорно не желал прислушиваться к ней. Возможно, потому, что она была женщиной… женщиной, упрямо настаивающей на своем мнении. Однако он, Иоганн Мельцер, директор текстильной фабрики, был главным, и последнее слово должно быть за ним, и он не позволит руководить им, даже если порой невестка была права.
Мари все это прекрасно понимала. Ей нужно было набраться терпения, не обрушивать на него все сразу, не вваливаться в дом вместе с дверью, а медленно и при этом настойчиво убеждать господина директора в том, что здесь есть работа и для нее. Она готова была не только участвовать в принятии решений, но и делить ответственность за них. Вначале она делала это ради Пауля, чтобы его чертежи не пропали, а были реализованы и помогли спасти фабрику. Однако с течением времени она сама все больше загоралась и воодушевлялась, и если сейчас она посещала фабрику, то делала это потому, что у нее были собственные идеи и она хотела их реализовать.
– Ханна уже стоит во дворе с тележкой, госпожа, – сообщила раскрасневшаяся от быстрой ходьбы Эльза.
– Я надену серое шерстяное пальто, голубую шапку и шарф, который мне связала Тилли.
Эльза осторожно заметила, что было бы разумнее надеть шубу: как-никак декабрь и ветер холодный, но Мари покачала головой. Негоже появляться на фабрике в одежде богатой дамы, ведь у многих работниц не было даже нормального зимнего пальто.
Ханна спокойно ждала рядом с клумбой, прикрытой на зиму еловыми ветками, чтобы уберечь луковицы тюльпанов и нарциссов от мороза. В большой кастрюле, закутанной одеялами и поставленной в деревянный ящик, был обед для военнопленных. Крышка кастрюли была привязана к ручкам бечевкой, чтобы айнтопф из моркови и репы не расплескался, когда телега попадала на кочки. И все же ехать надо было осторожно. Еда была бесценна, ведь тарелка густого супа с кусочком хлеба в придачу была, по-видимому, единственной пищей, которую военнопленные получали в течение дня.
– На машиностроительном заводе еда намного хуже, – принялась рассказывать Ханна, когда они потихоньку тронулись. – Там дают только немного жиденького овсяного супа, а хлеб делают из опилок.
Путь до фабрики был неблизкий, но надо было поторапливаться. Никогда не знаешь, что тебя ждет впереди – в городе и в фабричных кварталах были люди, готовые за пару ложек супа избить или даже убить.
– Откуда ты знаешь про овсяный суп?
Ханна немного смутилась, а затем заявила, что услышала это от военнопленных. Все они были очень рады работать у Мельцера, особенно те, кто работал внизу на паровой машине, потому что там было очень тепло.
Мари усмехнулась такой
- от любви до ненависти... - Людмила Сурская - Исторические любовные романы
- Что случилось этим летом - Тесса Бейли - Прочие любовные романы / Современные любовные романы
- Романтическая история мистера Бриджертона - Джулия Куинн - Исторические любовные романы
- Соната незабудки - Монтефиоре Санта - Прочие любовные романы
- Ты сказала, что это сработает - Энн Гарвин - Прочие любовные романы / Современные любовные романы
- Крепостная навсегда - Елена Езерская - Исторические любовные романы
- Седьмой круг - Алекс Джиллиан - Исторические любовные романы
- Лорд и хозяйка гостиницы - Летиция Райсвик - Исторические любовные романы
- Миля над землей - Лиз Томфорд - Прочие любовные романы / Современные любовные романы
- Трон любви - Наталья Павлищева - Исторические любовные романы