Гладиатор нового времени (СИ) - Алекса Йейл

ее карьеры?

Со временем все буквально влюбились в новую первую леди, несмотря на ее биографию — обаятельная была женщина, этого не отнять. Казалось, о ее прошлом все забыли. Все, кроме ее сына, твердо вознамерившегося не допустить подобного в своем роду.

Разумеется, Корделия этого не знала. Ей еще многое предстояло понять. Сотни тонкостей и танцев вокруг да около. Берт терпеть их не мог и не выносил вписываться в чужие рамки, поэтому теперь, сбежав от них, чувствовал небывалое облегчение.

Дорога, по которой несся мотоцикл, становилась все ухабистей и извилистей. По левую сторону от нее тянулась череда залесенных холмов. Справа протекала река — прорезала русло в скальных породах, громыхала перекатами. Берт мчался по высокому берегу, иногда с трудом вписываясь в дорожные изгибы. Временами на очередной повороте, когда берег делался менее высоким, между мелькающих зеленой каруселью деревьев взблескивала река. Пускала в глаза солнечные зайчики.

Наконец дорога ушла влево, и по правую сторону раскинулось поле — широкое, заросшее высокой травой. Берт замедлил движение, выехал на обочину, остановился. Но даже когда он коснулся ногой земли и встал, Корделия его не отпустила, продолжая придерживать за футболку.

Обернувшись, Берт обнаружил, что она неотрывно смотрела вдаль, где проходила горная гряда, немногочисленные острые вершины которой, словно пики, пронзали облака. Горы эти служили надежной защитой ото всех желающих проникнуть в локацию. Неприступный горный бастион.

Корделия медленно отпустила Берта и слезла с мотоцикла. Словно завороженная, она блуждала взглядом по просторам.

— Согласись, потрясающе? — спросил Берт.

— Невероятно, — благоговейно выдохнула Корделия и блаженно зажмурилась, набрав полную грудь воздуха, напоенного ароматами полевых трав. — Кто бы мог подумать, что подобная красота еще существует.

— Наоборот, куколка. Природа берет свое. Дай ей волю, и вся Земля станет такой.

— Идеально. Просто идеально, — покачала головой Корделия. — А можно мне?.. — она указала взглядом на поле. Даже без уточнений Берт сразу понял, о чем речь.

— Беги, куколка, — улыбнулся он.

И она побежала. Как тонконогий жеребенок по весне, впервые увидевший простор. В траве по колено Корделия остановилась и, обернувшись, прищурила один глаз против солнечного луча, внезапно прорвавшегося сквозь тучи.

Берт знал, что эта картина отпечаталась в его памяти навеки. Вскинув руку, Корделия помахала ему, и он с улыбкой покачал головой.

— Пей свободу, детка! — прокричал Берт во все горло, сложив ладони рупором.

Плечи Корделии затряслись от смеха, и она побежала дальше в поле. Наблюдая за ней, Берт, к собственному изумлению, почувствовал умиротворение. Словно все было именно так, как должно быть.

Поставив мотоцикл на подножку, он засунул руки в карманы и неспешно пошел за Корделией.

Мир был точно таким же, как вчера, позавчера и многими днями ранее. Было так просто позабыть обо всех потерях — как об уже случившихся, так и будущих, которые неизменно последуют. Здесь и сейчас о них напоминала лишь хромота, на которую Берт постарался не обращать внимания.

Возле обрыва он встал рядом с Корделией и посмотрел на бурлящий горный поток внизу. Она разглядывала все с таким восторгом, будто ей подарили нечто бесценное. Существует ли другая такая, для которой будет огромной радостью просто пробежаться по полю?

Инопланетянка. Не иначе. Женщина с другой планеты.

На горизонте над горами собирались грозовые тучи. Природа вновь была с Бертом заодно. В дождь никто не бросится его искать. Все спрячутся по домам и не захотят давить колесами грязь размытых дорог.

Естественно, Берт не собирался возвращаться сам. Не сегодня. У него не было ни сил, ни желания маневрировать между капканами.

Он и так оказался в ловушке вынужденного брака без путей к отступлению, но, к собственному изумлению, обнаружил, что до сих пор дышит. До сих пор чувствует запахи и глотает кислород. Жизнь продолжалась.

Берт подумал, что не случайно приехал сюда теперь. Персональный реквием по свободе — как он решил. Свой для каждого мужчины. Для Берта им стала тишина, в которой слышался шум горной реки и шелест травы под порывами ветра.

Вынырнув из размышлений, он посмотрел на Корделию. В своих раздумьях Берт не замечал ее присутствия, и молчание было на удивление комфортным.

Корделия. Его задокументированный маленький грязный секрет.

Она тоже о чем-то размышляла, но на этот раз Берту не хотелось залезть ей в голову и выведать ее тайны.

Когда на его лицо упали первые капли, он развернулся и направился обратно к мотоциклу. Корделия пошла рядом, подстраиваясь под его неровный шаг. У них за спиной грянул далекий раскат грома. Стоило ускориться, конечно, но они все равно пробирались через высокую траву с поразительной неспешностью, словно в их распоряжении было все время в мире. Они шли, а из-под ног их взвивались тучи мошкары.

И Берт краем глазом наблюдал за Корделией. Она не обращала никакого внимания на насекомых, круживших у лица, а вот на мотоцикл — вполне.

Берта позабавило, с какой опаской Корделия подходила к любимому «зверю» Дога.

— Все в порядке? — выгнув бровь, ухмыльнулся он.

— Мне не нравится, когда что-то ходит ходуном под моей задницей, — нахмурилась она.

— Ты просто еще верхом не ездила. Вот там да. Под тобой зверюга, которой невесть что может взбрести в голову.

— Как непредусмотрительно с твоей стороны. Ты ведь считаешь себя жеребцом, — фыркнула Корделия, и Берт прыснул со смеху. Развернувшись, она свела брови и ткнула его пальцем в грудь. — Это все ты виноват! Ты плохо на меня влияешь! — обвинила Корделия.

— Зерно не прорастет, если нет благодатной почвы, — не прекращая смеяться, он поднял руки. — Я бы плакал, честно, пошли мне Боженька женщину без чувства юмора.

— А мне он тебя не послал. Мне он тебя подарил, — изумила его Корделия внезапным признанием. — Что бы я ни думала о твоей семье и о политике, ты, Берт — мой спаситель, — Корделия отвела взгляд, и ее бледную кожу залило румянцем.

Не желая сдерживать порыв, Берт шагнул к ней и крепко прижал ее к своей груди. Возможно, его «награда» оказалась не такой горькой, как он опасался.

Глава 23. Форт

Сбежать от дождя им так и не удалось. Да Берт не особо и старался. Он просто не хотел спешить. И плевать, что они промокли до нитки. Несколько первых крупных капель, упавших на плечи, почти мгновенно обратились в потоки, хлеставшие с неба и холодившие кожу. В горах августовские грозы быстро превращались в стихийное бедствие, готовое смыть любого, кто не успел скрыться от их буйства.

Берт припарковался возле маленькой хижины, которую шестью годами ранее они с Феликсом и Лешим присвоили себе.