Тогайский дракон - Роберт Сальваторе

Преграждая путь, перед Бринн возникли две высокие фигуры, но пони, не дожидаясь команды всадницы, совершил крутой поворот. Прямо туда, где покоились валуны, достигавшие в высоту половины человеческого роста.

С силой сжав бока коня, тогайранка привстала в стременах. Крепыш взлетел в воздух, пронесся над первым валуном и почти сразу же над вторым. Еще несколько шагов, и он перемахнул через третий, самый большой.

Преследователи окружали девушку со всех сторон, но на ее лице играла улыбка. Всадница и конь стали как единое целое. Делая внезапные крутые повороты и неожиданно увеличивая скорость, Бринн промчалась сквозь ряды преследователей, яростно работая посохом.

И все же вскоре пришлось остановиться, потому что впереди из снежной пелены выступил плотный строй всадников. Повернув голову, она убедилась, что ее окружают. По команде тогайранки Крепыш встал на дыбы и в таком положении развернулся назад.

Но и там видны были неясные очертания темных фигур.

Девушка швырнула посох на снег, выхватила меч, и по ее мысленному приказу лезвие вспыхнуло.

Никто, однако, не ответил на этот вызов. Темные фигуры вокруг замерли, словно чего-то ожидая.

Бринн гарцевала на Крепыше, разворачивая его то туда, то обратно, и тут от плотной стены окружающих ее воинов отделился высокий мужчина на пегом пони и медленно направился к девушке. Оружия у него она не заметила, но было в этом человеке что-то такое, отчего он казался опаснее всех прочих.

Он остановил коня перед Бринн и вперил в нее немигающий взгляд.

— Ашвараву… — удивленно произнесла тогайранка.

Удивленно не потому, что встретила наконец легендарного бунтовщика, а из-за того, что он оказался так молод! Может, даже моложе Бринн, а ведь ей только-только исполнилось двадцать!

Высокий, с крупными чертами широкоскулого лица, квадратной челюстью и проницательными светло-серыми глазами, особенно выделяющимися на фоне смуглой кожи и черных волос. Широкоплечий, он казался еще внушительней из-за мехового одеяния.

Когда девушка произнесла его имя, выражение лица воина не изменилось; Ашвараву словно и не сомневался, что оно должно быть ей известно. После долгого многозначительного молчания он вскинул руку, но в жесте этом не было угрозы.

— Ты забрела далеко от деревень, женщина.

— Я нахожусь там, куда направлялась.

Воин выгнул бровь, улыбнувшись ее уверенному тону.

— Неплохо держишься в седле, — заметил он небрежно.

— Как и положено тогайранке, — ответила Бринн.

Ашвараву улыбнулся. Девушка почувствовала, что ее спокойный ответ произвел впечатление на молодого воина. На что она, собственно, и рассчитывала.

— Кто ты и зачем сюда явилась? — спросил он.

Мое имя Бринн Дариель. — Тогайранка немного повысила голос, чтобы ее услышали и остальные. — У меня нет дома, и до недавнего времени я была странницей, пока не наткнулась на деревню, управляемую одним презренным ятолом.

— Ты сбежала оттуда?

— Я убила ятола и одного из его воинов, женщину чежу-лей, — ответила Бринн.

— И кто-то направил тебя ко мне, — сделал вывод Ашвараву, стараясь сохранить спокойный тон, в то время как по рядам его соратников пронесся шепот восхищения и недоверия.

Как это могло произойти? Такая молодая, хрупкая с виду, и одолела воина чежу-лей, не важно, что это была женщина! Да к тому же еще этот пламенеющий меч в ее руках. Магия, не иначе.

— Угадал, — ответила девушка.

Ашвараву продолжал внимательно ее рассматривать, скользя взглядом по фигуре, коню и удивительному, объятому языками пламени мечу.

— Ты из тогайру, — заявил он наконец. — Сейчас зима, и мы не можем бросить тебя на произвол судьбы. — Бринн убрала меч в ножны. — Но не рассчитывай ни на какие привилегии! — внезапно воскликнул юный предводитель бунтовщиков. — Ты будешь делать, что прикажут! — Девушка кивнула; ничего другого она и не ожидала. — Я непременно проверю, правдивы ли твои слова, Бринн Дариель. И если окажется, что ты солгала, чтобы произвести на меня впечатление, считай, что зря старалась. А если солгала, чтобы втереться в доверие и использовать свое новое положение к выгоде наших врагов, — тебе придется пожалеть о том, что родилась на свет.

— А если я сказала правду?

— Тогда я буду рад принять тебя как одного из воинов, — без колебаний ответил Ашвараву.

Не дав девушке произнести ни слова, он развернул коня и поскакал прочь. Остальные воины последовали за предводителем.

Бринн пристроилась за последним из всадников. Она чувствовала, что нашла наконец новую семью.

ГЛАВА 17

ЖЕСТОКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Бринн верхом на Крепыше двигалась замыкающей среди воинов-тогайру, что соответствовало ее положению в отряде Ашвараву, определенному с момента их первой встречи. Чуть впереди нее — и, следовательно, немного выше рангом — находился сразу же возбудивший ее интерес мужчина, одетый в коричневую тунику, штаны и прекрасно выделанную накидку из медвежьей шкуры. Талию его перетягивал удивительный пояс, казавшийся черным, но под солнечными лучами вспыхивающий мириадами цветов, словно был соткан из радуги.

— Еще один караван, — заметила девушка, когда далеко внизу в свежем, чистом зимнем воздухе проступили очертания вытянувшихся цепочкой повозок. — Неужели бехренцы и в самом деле настолько тупы?

За три недели, проведенные ею в отряде, это был третий караван, который Ашвараву выследил и теперь собирался уничтожить. Тактику он выбирал несложную: в обоих случаях тогайранские воины неожиданно налетали с возвышенностей и без труда справлялись с возницами и немногочисленной охраной караванов.

Ятол Дариана откликнулся на отчаянные просьбы То'ин Ру, — ответил мистик, имея в виду крупное, хорошо защищенное поселение, на которое Ашвараву пока еще не решался совершить набег. — Может, сочувствие ятола своим людям преобладает над здравым смыслом, а может быть, он недооценивает решимость нашего предводителя.

Бринн всегда очень внимательно прислушивалась к словам этого человека, которого звали Астамир, потому что он, будучи мистиком Джеста Ту, всегда смотрел на происходящее с непривычной точки зрения. Она не во всех случаях была согласна с ним — как, например, сейчас, — но его слова почти всегда позволяли ей понять что-то новое — в особенности в том, что касалось бехренцев. Воины в отряде Ашвараву обычно называли их презрительным прозвищем — Тюрбаны, но только не Астамир. И он часто осмеливался говорить о них в таком тоне, как сейчас, хотя, конечно, Ашвараву не слишком нравилось, что мистик ставит врагов наряду с обычными людьми, имеющими достоинства и слабости.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});