Мой бывший муж - Лейк Оливия

– Да. Борис Назаренко. Здравствуй, Катя.

– Здравствуй, – я обернулась и прямо на него посмотрела. Макс стоял достаточно близко и не отступал. Я тоже не собиралась. – Мои пятнадцать минут уже начались? – не сдержала сарказма. Мы работать будем, или, может, от меня какого-то яркого перфоманса с раздеванием ждали? Да, я не доверяла Максиму Барсову. Сейчас особенно.

– Нет, – он посмотрел на часы. – Они начнутся через пять минут. Пойдем.

Один-ноль в его пользу. Я была приятно удивлена, увидев в большой переговорной нескольких мужчин за столом, напитки и интерактивный экран. Обнаженка отменяется, отлично.

– Удачи, – шепнул и сел во главе длинного стола.

Я подключилась к серверу и открыла свою модную презентацию: просто о сложном.

– Екатерина, расскажите нам о вашей идеи, – открыл мое время Макс. Меня сразу отпустило напряжение, удивительно даже: у него такой умиротворяющий тембр голоса и манера говорить, аж дышать легче стало.

Выступала я складно и уверенно: «кухню» общепита успела узнать отлично, а о своем детище могла ночью и с закрытыми глазами рассказать.

– Благодарим за питч, – подвел итог Макс. – У нас есть несколько вопросов, – он замолчал и слово взял мужчина в серой футболке и в модных очках, массивных часах и черных конверсах. Обычный такой. Меня в принципе слушали не строгие банкиры в костюмах-тройках, с тяжелым взглядом гипнотизера, а достаточно молодые люди. Вспомнился даже Марк Цукерберг: на улице встретишь и не подумаешь, что перед тобой медиамагнат.

– Екатерина, у вас не инновационный бизнес, так почему мы должны вкладывать деньги в вас, если можем создать клон с нуля или вложиться в конкурентов с опытом длинных раундов[9]?

Ой-ой-ой!

– Вы правы, у меня есть преимущество перед инновациями: человек может прожить без умных часов и разблокировки телефона отпечатком пальца, а без еды нет, – улыбнулась я. Мужчина хмыкнул в ответ. У него, наверняка часы даже магнитные бури и время на Марсе спрогнозировать могли. – Успешность моего проекта – это не вопрос. Это данность, – и я щелкнула кликером, возвращаясь к операционной прибыли. – А темпы и масштабы расширения – это вопрос не «если», а «когда и с кем». Надеюсь, что с вами.

Он кивнул и что-то записал в айпад. А у меня тряслись поджилки, а к губам приклеилась полуулыбка.

– Скажите, Екатерина, – вот теперь слово взял Макс. – Если завтра конкуренты начнут продавать ваш самый топовый продукт, что будете делать?

Ха! А вот этого быть не может!

– Не смогут, – уверенно ответила. – Их продукт будет суррогатом, потому что у них нет моего технолога. И никогда не будет.

– Ему могут предложить больше, – достаточно цинично заметил Макс.

– Мой гуру уникальных технологий – моя бабушка, – доверительно произнесла и показала на яркое название «Baba Masha печет!». – Я у нее единственная внучка. Ей восемьдесят три и за четыре месяца в инстаграм[10] у нее больше ста тысяч подписчиков. У кого-нибудь из нас есть столько? – эмоционально спросила. – У меня лично нет!

Мне, естественно, не ответили о количестве фолловеров (наверное, их меньше все-таки!), но по крайней мере я их рассмешила. Если что, в стендаперы пойду!

– Хорошо, – начал еще какой-то мужчина, выглядевший строго, – последний вопрос: почему вы пришли именно к нам?

– Мне назначили встречу в «Яндекс.Еда», но я перенесла ее на завтра: у вас менеджмент приятней. – Макс чуть дернул головой, а я стрельнула в него взглядом. А что? Я ведь не сказала, что переспала с ви-пи и за это получила шанс. Все по-честному! – Не заставляйте меня идти к ним, – и я постаралась улыбнуться максимально обворожительно.

Женские повадки, что с меня взять.

– Благодарим, – произнес Макс. – Мы с коллегами обсудим и сообщим свое решение.

– Спасибо за внимание, – выдохнула я. Даже если с этими господами не выйдет, то буду искать еще и обязательно найду! Это крутой опыт: мне нужно уметь привлекать деньги идеей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ты была великолепна, – услышала и резко обернулась. Пока я прокручивала в голове вопросы и придумывала более оригинальные ответы, все вышли. Мы с Барсовым вдвоем остались.

– Это значит, да?

– Да.

Меня прошила радостная нервная дрожь. Да!

– Но будут оговорки.

– В смысле? – нахмурилась я. Почему ничего и никогда не бывает просто? Эх…

– Мы пригласим финансистов и юристов, ты тоже должна будешь проверить договор: это стандартная процедура для новых проектов. Мы разделим миллион на два транша, каждый длинной в полгода. Второй получишь, если покажешь рост в первом полугодии. А первый: пятьдесят процентов из него будут кредитными деньгами и подлежат возврату в течении следующих двух лет. Это наши условия новым партнерам.

О… То есть двести пятьдесят тысяч долларов нужно будет вернуть в любом случае… Нужно посоветоваться с умными людьми: деньги большие, но я ведь собиралась кредитоваться и уж никак не планировала банкротиться!

– Я поняла… – задумчиво ответила. – Это справедливо. Спасибо. – Я глаза на него подняла и уточнила на всякий случай: – Надеюсь, это не по личным мотивам?

– Каким таким личным? Ничего такого не помню.

– Правда? – мило, конечно, но я не о Маврикии. – То есть совсем не важно, что я была женой Вадима Полонского?

– Даже так… – он очень остро на меня посмотрел и ответил: – Не важно.

– Может, теперь мне нужно обвинять тебя в высиживании? – я изобразила кавычки, хотя, признаться, сама в это не верила. Не похож он на интригана.

Макс сокрушенно голову опустил. Понял наконец, что это даже звучит глупо. Но неужели у него совсем не было умысла?

– Ты ведь позвонил с извинениями, когда узнал кто я, правильно?

– От части, – согласился он.

Какая я проницательная, а ведь мне хотелось ошибиться…

– Это удивительное совпадение, – продолжал Макс, затем подал мне стакан воды. Действительно после длинного спича и сессии вопрос-ответ в горле пересохло. – Я хотел узнать тебя. Поговорить. Понять. И понял.

– Что?

– Что у Дыма хороший вкус на женщин. Всегда был.

Дыма? Он так запросто, по-свойски говорил о Вадиме. Я скривилась, вспоминая, какие барышни обитали в его компании, когда я убегала и отказывала ему. Ничего там удивительного. Так что вкус у него как у всех мужчин – разнообразный.

– Я про тех, которые что-то значили для него, – угадал мои мысли Макс.

– Что между вами произошло?

– Интересно? – шутливо подмигнул мне.

Я промолчала. Не без этого.

– Давай поужинаем, и я расскажу.

– Не хочешь, не говори, – дернула плечом я. Не нужно мной манипулировать. – Я могу согласиться на ужин, только потому что хочу, а не чтобы секреты выведывать.

– А ты не хочешь? – тихо спросил Макс и очень ласково до волос дотронулся. – Они очень красивые.

Я смутилась от вполне невинного комплимента, и от прямого взгляда тоже. У Макса были очень яркие выразительные глаза, и он позволял мне читать в них, что я интересую его как женщина.

– Катя, – он поймал мою ладонь и медленно к себе притянул, – я думаю о тебе постоянно.

Я не верила.

– С самого Маврикия? – не верила, но из объятий не вырывалась. От Макса исходила совсем другая энергетика, нежели от Вадима: меняя резкая и взрывная, но было общее – мужская страстность.

– Нет, – честно признался. – Там было приключение, приятное, как сон, не более. А сейчас ты настоящая, – он склонился ко мне, щекоча кожу дыханием. – И я реальный… – мучительно нежно губы накрыл, и я схватилась за широкие плечи, чтобы в пропасть не улететь.

Я не просто позволяла себя целовать. Я отвечала ему. Даже когда нежность сменилась жадной бурей, когда впечатал меня в сильное тело, пахом напряженным вжался. Я не понимала себя: мое тело реагировало на Вадима так же, еще пару дней назад. А сейчас покорялось другому мужчине. Неужели я перестала самой себе хозяйкой быть?