Но Змей родится снова? - Валерий Вайнин

Глеб смущенно прокашлялся.

– Продолжайте, Наталья Дмитриевна. Вы замечательная рассказчица.

Графиня вздохнула.

– Полно вам, сударь. Грешно смеяться над старухой… Ну вот. Когда мой нож отхватил ей ухо, она стала превращаться в волчицу. Такого я еще не видела. С горящими злобными глазами, с дымящейся пастью и с окровавленным срезом уха она была поистине ужасна. Форменное исчадие ада. Я попыталась применить свою силу и вышвырнуть ее из дома, но в облике волчицы она мне не поддавалась. Меня словно морозом сковало, я пала духом. Когда это отродье на меня прыгнуло, я не сумела защититься и… Дальше все в тумане. Очевидно, я упала в обморок. Потом приехали вы и всех вспугнули.

После короткого молчания Глеб сказал:

– Ну что ж, графиня… рад, что это приключение местами показалось вам забавным. Вы не могли бы как-то описать вашу очаровательную даму? Как она выглядела?

– Чрезвычайно мерзко и необаятельно, – без запинки ответила графиня. – Притом одета была весьма безвкусно: в какую-то фуфайку оранжевую, как на дорожных работах… Даже эта ее прислужница, Ира, по-моему, ее стеснялась. Зато молодой человек, Ян, скакал вокруг нее на задних лапках и нашептывал: “Марья Павловна, мы тратим время… Марья Павловна, эта старуха над нами издевается”.

– Шлыкова! – раздался сзади голос Даши. Глеб задумчиво кивнул.

– Угу, домохозяйка и переводчица Элен. Логично. Даша щелкнула пальцами.

– “Клык” номер три!

Графиня встревоженно к ней обернулась:

– Это чудовище вам знакомо?

– Встречались, имели честь.

– Это не опасно, Дашенька?

– Опасно для нее!

Глеб подмигнул Даше в зеркальце.

– Я за Шлыкову прямо боюсь. Наталья Дмитриевна, сегодняшнюю ночь и завтрашний день вы проведете под охраной двух симпатичных молодых людей. Вас это не смущает?

– Голубчик, – улыбнулась графиня, – в моем возрасте я могу уже не беспокоиться о своей репутации. Если вы это имели в виду.

Когда они остановились у Дашиного дома, уже совсем стемнело и фонари не горели. Лишь свет из окон кое-как обрисовывал пространство перед подъездом. Даша проверила свою “хонду”. Машина стояла целехонька: похоже, ее не вскрывали, и все колеса оказались на месте.

В квартире дела обстояли несколько хуже. Хоть за время Дашиного отсутствия, на первый взгляд, ничего не изменилось, однако Глеб, пройдясь по комнатам, приложил палец к губам и вывел дам в прихожую.

– Квартира и телефон прослушиваются, – прошептал он. – Постойте-ка здесь. Я сейчас.

Пока Даша с графиней ждали, Глеб вновь прошелся по комнатам, и оттуда послышались негромкие хлопки, будто лопались воздушные шарики. Минут через пять Глеб вернулся в прихожую и сделал приглашающий жест.

– Прошу. Неприкосновенность жилища восстановлена.

– А телефон? – осведомилась Даша.

– Само собой. Наши друзья из ФСБ будут счастливы. В их наушниках круглые сутки будет звучать “Лебединое озеро”.

Даша прыснула.

– Думаешь, генерал Святов? – предположила она.

– Не ходи к гадалке. Теперь ты тоже его интересуешь. В очередной раз эти ребята меняют тактику.

В этот момент зазвонил телефон. Даша сняла трубку и стала разговаривать. Тем временем Глеб помог графине снять пальто. Графиня взглянула на него с укором.

– Глеб Михайлович, вы ничего не хотите мне объяснить?

– Не хочу, Наталья Дмитриевна, – твердо ответил Глеб. – Вы должны знать лишь то, что вы у друзей и никакая опасность вам здесь не грозит.

– А вам с Дашенькой?

Ответить Глеб не успел. Вернулась Даша и сообщила"

– Звонил Федя Лях. Помнишь, художник из списка? Приглашает к себе в мастерскую.

– Экий миляга! – усмехнулся Глеб. – Кабы не знать, что именно по его доносу тебе стали грозить по телефону.

Даша удивленно приподняла брови.

– Да-а?… А я, признаться, на Доку грешила. Глеб покачал головой:

– Нет, Игната я зондировал. Он оказался честным вором в законе.

Во время этого короткого диалога графиня не спускала с них глаз.

– Друзья мои, – проговорила она растерянно, – да у вас тут… просто подпольный комитет какой-то.

Глеб и Даша рассмеялись. В дверь позвонили.

– Стас и Такэру, – объявил Глеб, отправляясь открывать.

Однако он ошибся. Пришел действительно Стас, но вместо японца с ним была Катя, барменша из кафе “Амброзия”. Она явно смущалась, и рыжий слегка подталкивал ее в спину.

– Такэру не смог, – объяснил он, дыхнув коньяком. – Ну и вот, значит, раз такое дело…

– Ты нашел ему замену, – догадался Глеб, улыбнувшись барменше. – Заходи, Катя, раздевайся.

Катя вздохнула с некоторым облегчением.

– Ей-богу, я ни при чем: он силком меня притащил. Там, говорит, охранять кого-то надо, а напарника нет. Поэтому, говорит, ты будешь моей огневой поддержкой.

Рыжий подмигнул Глебу из-за ее спины.

– Или я не прав?

Надо сказать, Глеб был растерян.

– Тебе видней, – дипломатично заметил он, снимая с Кати пальто.

Девушка была в нарядном платье до колен, миленькая, стройная и до того хрупкая, что при появлении Даши, казалось, готова была переломиться от избытка ее лучезарности.

Но Даша протянула ей руку с королевской простотой.

– Привет, я Даша. А вы?… Пойдемте, Катюш, я покажу вам, где тут еда, посуда и постельное белье. Стас молодец, что вас привел: будете за старшую.

Рыжий удовлетворенно хмыкнул.

– Ну-ну! И где это ты так загорела? Даша пожала плечами.

– Да у меня, знаешь… солнце чуть выглянет, морда сразу как у негритоски. Наталья Дмитриевна, я вам подружку веду! – крикнула она и утянула барменшу в комнату.

Рыжий виновато посмотрел на Глеба.

– Не злись, что я на грудь малость принял и с Катериной приперся. Со вчерашнего вечера, как эта баба в пантеру превратилась, очухаться не могу. Смотрю на Катьку и думаю: вот повернусь к тебе спиной, а ты как прыгнешь…

Глеб положил руку ему на плечо.

– Пройдет. Расслабься. Стас криво усмехнулся:

– А ведь я, сапог, не верил. На демонстрации твои смотрел, как на фокусы в цирке. Впредь умней буду.

Они с Глебом вошли в комнату, где Даша с Катей стелили постели на тахте и на раскладушке. Графиня тем временем кипятила на кухне чайник и накрывала на стол. Для нее Даша приготовила свою кровать.

– Какие милые у вас друзья, – шепнула Наталья Дмитриевна.

Даша поцеловала ее в щеку.

– Других не держим.

И они с Глебом, простившись, уехали.

А графиня со Стасом и Катей сели ужинать.

– Наталья Дмитриевна, – проговорила, краснея, Катя, – а вы правда графиня?

– Деточка, разве это имеет значение? – вздохнула старая фея.

– Да нет… интересно просто.

– Катюша, когда-то я была графиней. А теперь я нормальная деклассированная бабка.

Катя подлила ей чаю.

– А Глеба вы откуда знаете?

– Ну, это длинная история. Девять лет назад Глеб Михайлович избавил меня от больших неприятностей. И с тех пор не дает возможности хоть как-то себя отблагодарить.

Стас тщательно намазывал хлеб маслом.

– А он не говорил вам, чтобы вы передали дальше? – поинтересовался рыжий. – Ну, в смысле… добро, которое он вам сделал.

Графиня внимательно на него посмотрела.

– О-о, понимаю, – тихо сказала она. – Вижу, вы знакомы коротко.

– О чем вообще речь? – осведомилась Катя.

Рыжий продолжал сосредоточенно намазывать хлеб маслом.

Даша привезла из дома книги и, лежа на разложенном диванчике, читала. Вернее, пыталась читать. Большую часть времени она смотрела на Глеба, который сидел голый в позе “лотоса”, уставясь на шкаф. Часа через полтора он в изнеможении обхватил колени и уперся в них лбом. Даша моментально обняла его сзади.

– Ты просто устал, – шепнула она. – Утром все получится.

– Сейчас восстановлюсь, – пообещал Глеб, укладываясь в постель. – Двадцать три секунды, и я как огурчик.

Даша прилегла с ним рядом, гладя его волосы.

– Даю тебе две минуты премиальных, – шепнула она. За две минуты Глеб заснул. Даша продолжала гладить его и целовать, пока не заснула сама.

Проснулась она под утро в холодном поту и в ужасе вскочила. Глеба в постели не было, а из кухни доносились каскады гулких щелчков. С тревожно колотящимся сердцем Даша на цыпочках прокралась на кухню.

При свете настольной лампы голый Глеб печатал на машинке статью о ритуалах. Оторвав взгляд от текста, он увидел в дверях испуганную голую Дашу.

– Не шпионь, – сказал он, накрывая рукопись газетой. – Ни фига не выходит, стыдно показывать.

Даша перевела дух.

– Господи, мне такой кошмар приснился. Мерзость такая – передать невозможно. А ты от меня ушел.

Глеб быстро встал, взял ее на руки и отнес в постель.

– Спи, родная, – прошептал он. – Никакая бяка тебя не тронет.

Свернувшись калачиком у него на плече, Даша пробормотала:

– Только не уходи. Я тоже буду. Глеб поцеловал ее в лоб.

– Что ты будешь тоже?

– Осваивать журналистику. – Она подложила его ладонь себе под щеку.