Антология советского детектива-37. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Коротеев Николай Иванович

— Мы не берем у вас подписки! Вы, должно быть, читали в романах о шпионах, что при вербовке берется подписка… Но это в романах. Я надеюсь, понимаете, что, если нам понадобится, мы вас найдем. Теперь пароль… Его назовут вам… Вставят в какую-нибудь фразу… Вы знаете, что такое пароль?

Нейхольд взял со стола икону. Повертел ее в руках, как бы в раздумье проговорил:

— Ангел пустыни… Эффектно? И ошибки не будет. Кому в голову придет употребить такие слова?

— Для подтверждения: привет от Эдвардса! — добавил Эдвардс и встал, давая понять, что разговор закончен.

Казанский вернулся в Москву растерянный. Но шло время. К нему никто не обращался, прекратились визиты иностранцев в мастерскую.

И вот Эдвардс в Москве. Второй раз, пять лет спустя… Под чужим именем.

9

Второй фон в истории со Шкаликовым проступал все отчетливее.

Один из участковых довольно удаленного от областного центра отделения милиции признал по фотографии Шкаликова. Мне сообщил об этом ночью по телефону Василий, я сел в машину и к утру был уже в районном центре, откуда мы решили ехать все вместе… Кто-то предложил выслать вперед участкового, проверить, не спугнем ли мы кого-нибудь.

Я был против всякой задержки. И без того поиски затянулись, хотя, в общем-то, если бы Шкаликов был похитрее, найти его было бы вообще невозможно. Весенние переводы нам явно помогли, помогла Ока своими разливами…

Так или иначе, встреча со Шкаликовым приближалась, и мне хотелось видеть его лицо, его реакцию в первую секунду встречи. Все это было крайне важно. Что-то подсказывало, что мы вышли на значительный след, хотя и могли наткнуться на какую-то житейскую неурядицу.

Большое село на берегу Оки.

Участковый рассказал, что село людное, там даже и милицейский пост имеется, что работает там молодой, но старательный парень Рыжиков. Работает хорошо, в деревне спокойно, а Притыков не прописался, бог его знает, по каким причинам. Напоминали ему, да он все отлынивал.

У третьего дома с края участковый попросил шофера остановить машину.

— Здесь он квартирует у бабки Анисьи! Кто пойдет, я или вы? — спросил он нас.

Пошли я и Василий.

Василий постучался. На крыльце соседнего дома сидел старик, играл с кошкой.

— Вам Притыкова? Герасима Ивановича? — спросил он.

— Его самого! — ответил Василий.

— Съехал он! Тому уже более недели прошло!

Это был иллюзион почище, чем на станции Рязань-II.

— Совсем съехал? — уточнил Василий.

— Кто же его знает! Не прощался, не докладывался!

Емкий ответ. И суждение в нем, и характеристика нрава необщительного.

— Вы все же достучитесь, — сказал я Василию. — Осмотрите избу… Может, что-то из вещей еще осталось, может быть, хозяйка знает, куда съехал… Это не обыск! — предупредил я и сел в машину, попросив шофера ехать.

— Стоп! — воскликнул участковый. — Поедем к Рыжикову! Он тут каждого и всякого знает.

Остановились у дома Рыжикова. Он увидел в окно машину и выбежал, на ходу надевая портупею. Видимо, он обедал…

Участковый выскочил из машины. Начал с места в карьер.

— Привет, Рыжиков! Притыкова знаешь? Герасима Ивановича? Где он?

— Уехал! Уволился из счетной части и уехал…

— Куда?

Я вышел из машины.

— А долго ли он жил здесь? — спросил я Рыжикова.

— Давно он здесь… Сразу и не вспомню. Лет десять жил. Проводником он устроился на железную дорогу. Его уже спрашивали!

На улице собирались любопытные. Я взял Рыжикова под руку, он настороженно отстранился, я увлек его в дом.

Участковый шепнул:

— Из КГБ… Так что, Рыжиков, рассказывай!

— А чего мне скрывать? Пришлось мне тут один протокол на пьяного составлять… Так этот, кто спрашивал его, Гусейнов Хасан Хасанович, свидетелем записан… Он в гости к Притыкову приезжал… Не застал его!

Я вынул из кармана рисунок дочки Шкаликова.

— Похож?

— Есть сходство…

— Откуда известно, что он Гусейнов?

— По паспорту, товарищ полковник! — ответил Рыжиков, недоумевая, что я задал такой наивный вопрос.

— Вы видели паспорт?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Видел!

— И ничего?

— Правильный паспорт. В протоколе и номер записан и адрес!

Оставался еще один вопрос.

— Притыков уехал до приезда Гусейнова или после?

— До Гусейнова он уехал!

Я попросил Сретенцева остаться и записать все, что было связано с Гусейновым.

Гонки приобретали вполне выраженный характер. Теперь уже и я не сомневался, что на платформе в Рязани Василий видел этого самого Гусейнова. Почему он идет впереди нас?

Машина развернулась. Я приказал ехать в Рязань. Василий стоял на дороге, в руке держал какой-то сверток. По его лицу и позе я угадал, что есть и у него какая-то новость. Он почти на ходу вскочил в машину.

Машина выехала из села, Василий протянул мне пачку журналов.

— Прочитайте, Никита Алексеевич!

Я развернул журналы. Это были специальные медицинские журналы. Один двухгодичной давности, два других недавние.

Я начал листать первый журнал: портрет Раскольцева и его статья. Статья жирно обведена красным карандашом. Открыл второй журнал. Статья Раскольцева подчеркнута красным карандашом в оглавлении.

— В третьем, — подсказал Василий, — есть ссылка на эти статьи. Упоминается имя… И тоже подчеркнуто!

Шкаликов и медицинские журналы? Это было, конечно, странновато. Но его внимание к Раскольцеву легко объяснимо. Вместе бежали из плена. Могли и после войны встречаться.

Словом, Василий начал нащупывать тот самый теневой фон, о котором думал и я.

Я считал в тот момент, что главное — это торопиться! Гонки приближались к финишу. Площадка сузилась, и теперь Шкаликов был в пределах нашей досягаемости…

В Рязань надо было ехать через райцентр. Я попросил на минуту заехать в отделение милиции. Оттуда позвонил в областное управление и сообщил данные Притыкова. Его надо было искать через отдел кадров управления железной дороги.

Медлить нам уже нельзя было ни секунды. Человек в минуту опасности кидается туда, где поскорее можно укрыться. Среди проводников у него много знакомых, пригляделся он к этой работе. Вот и сунулся туда. Но почему, почему еще до прихода этого Гусейнова? Не от нас же, повторяю в который раз, прятался он на железной дороге! Судя по системе переводов, правда не им придуманной (этой системой и до него иногда пользовались), не так он уж глуп и наивен. Он должен понимать, что и мы и милиция без труда найдем проводника.

В деревне он каким-то образом замял дело с пропиской. Но оформление работников на железную дорогу отмечается в соответствующих документах.

Нет, нас он не ждал. Гусейнова? Но кто его предупредил? Откуда он узнал, что этот Гусейнов идет по его следу? Очевидно, следует нам ввести в круг действующих лиц Раскольцева.

Приехали в Рязань…

Меня уже ждал работник областного управления Авдюшин.

Он не старше Василия, тоже недавний студент. Обрадовался, что в руки пришло интересное дело. Сработал тщательно.

Действительно, неделю назад Притыков оформился проводником через отдел кадров на поезд Москва — Ташкент в мягкий вагон. Авдюшин сличил фотографию Притыкова в личном деле с фотографией Шкаликова. Совпало. Поезд, на котором работал Шкаликов, сейчас шел из Ташкента, приближаясь к Рязани. Авдюшин сделал запрос по селектору на одну из станций. Ему ответили, что проводник Притыков сопровождает шестой вагон.

И напоследок!

В отдел кадров управления железной дороги приходил какой-то восточного типа человек, просил девушек сказать, где работает Притыков. Ему сказали. Он оставил в знак признательности бутылку вина и букет цветов.

Уверял: «Другу вез, без вас не нашел бы друга!»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не знаю почему, но у меня по спине пробежали мурашки. Переживать приходилось всякое, бывали ситуации, когда, казалось, уж и выхода не было. И все же не часто в такой степени подступало ко мне чувство тревоги.

Пришел ответ на запрос из Махачкалы, где был отмечен паспорт Гусейнова. Такого там не значилось…