Весь Генри Хаггард в одном томе - Генри Райдер Хаггард

слева поднимались ввысь, будто стены исполинской крепости, суровые отвесные склоны горы Изандлвана. Она напоминала огромного льва, свысока взирающего на окруженную холмами долину. В ночь на 21 января разбили лагерь у ее подножия, не приняв никаких мер против внезапного нападения, отчего мне стало не по себе. Бравые офицеры будто вовсе не ожидали серьезной битвы, а просто выехали на пикник. Даже захватили с собой биты и калитки для крикета и расставили их в тесном пространстве между фургонами.

Думаю, нет смысла описывать во всех подробностях события, предшествовавшие побоищу у Изандлваны, ведь все это есть в книгах по истории. Скажу лишь, что в ночь на 21 января майор Дартнелл, командующий подразделением конной полиции, отправился разведать земли за горой и прислал гонца с донесением о наступлении основных сил зулусской армии. Тогда главнокомандующий, лорд Челмсфорд, покинув лагерь на рассвете, отправился к нему на выручку, захватив шесть рот двадцать четвертого пехотного полка, а также четыре орудия и эскадрон кавалерии. В лагере остались два орудия и почти восемьсот подразделений колониальных и девятьсот подразделений туземных войск, а также возницы вроде меня и гражданские лица, выполняющие функции рабочей силы. Притаившись за брезентом своего фургона, где у меня был лежак на куче багажа, я видел, как они уходили. На самом деле я давно уже оделся, на душе кошки скребли от дурных предчувствий, и ночью было не до сна.

В десятом часу прискакал упомянутый мной ранее полковник Данфорд и привел с собой пятьсот подразделений туземного корпуса Наталя, из них половина верхом, и две пусковые ракетные установки, которыми, само собой, орудовали англичане. Перед этим патруль сообщил о стычке с зулусами на левом фланге, и тем якобы удалось скрыться. На самом деле они просто искали початки на кукурузном поле, ведь в этом году случилась страшная засуха, еды почти не осталось, и целые полки голодали. По случайности я стал свидетелем встречи полковника Пуллейна, приземистого толстяка, который временно командовал лагерем, и полковника Данфорда, выше его по чину, принявшего на себя командование. Пуллейн заявил, что ему была поручена защита лагеря, а чем у них кончилось дело, не знаю.

Немного погодя полковник Данфорд заметил и признал меня.

— Мистер Квотермейн, думаете, нам стоит ждать атаки зулусов?

— Нет, сэр, ведь нынче новолуние — для них это признак неудачи, а вот завтра — другое дело.

Тогда полковник дал особые указания капитану Джорджу Шепстону расставить вдоль левого хребта цепочку из туземного кавалерийского отряда, но вскоре в трех милях от того места они столкнулись с зулусами и были вынуждены поменять расположение. Немного погодя под усиленной охраной капитан выступил оттуда, захватив пусковую ракетную установку, и, обогнув небольшой холм на левом фланге, так и не вернулся.

Как раз перед этим полковник Данфорд, завидев меня, предложил составить ему компанию, поскольку мне знакомы повадки зулусов, а это может ему пригодиться. Разумеется, я согласился и велел Жану, вознице одного из моих фургонов, привести лошадь, ту самую, на которой я ездил в страну зулусов, а сам шмыгнул в фургон и сверх надетого патронташа набил все карманы патронами для двуствольной винтовки.

Забираясь в седло, я дал Жану указания насчет фургона и волов. Он внимательно выслушал и, к моему удивлению, протянул руку:

— Прощай хозяин, ты был добр ко мне, и я тебе за это благодарен.

— К чему это ты? — спросил я.

— Кафры объявили, хозяин, что великое зулусское войско нагрянет спустя час или два и поглотит всех нас. Не знаю, кто им сказал, но они готовы в том поклясться.

— Чушь! Зулусы не сражаются в новолуние, а если бы и случилось нечто подобное, лучше бы тебе и другим парням удрать в Наталь, ведь должно же правительство расплатиться за фургоны и волов.

Конечно, я просто пошутил, но, к счастью, Жан и остальные мои слуги восприняли мои слова всерьез. Поэтому, когда зулусы окружили лагерь, все, кроме одного, вернувшегося за пистолетом, уже были в безопасности на другом берегу реки.

А через минуту я уже поскакал вслед за полковником Данфордом и вскоре нагнал его за четверть мили от лагеря.

Само собой, я не могу описать всех ужасов битвы, а лишь те события, в которых принимал непосредственное участие. Полковник Данфорд проехал около трех с половиной миль к левому флангу, уж не знаю почему, ведь с вершины холма Нквату прямо у нас за спиной, где, судя по всему, капитана Шепстона теснили зулусы, уже раздавалась стрельба.

Вдруг перед нами возник солдат из отряда туземных карабинеров по имени Уайтлоу, он возвращался из разведки и сообщил, что прямо перед нами сидит полукругом огромного войско — как принято у зулусов перед расправой, — хотя часть их уже перешла в наступление.

Вскоре они появились над гребнем холма, я насчитал десять тысяч воинов и сразу признал щиты полков Нодвенгу, Дудуду, Нокенке и Ингобамакоси. Зулусы были настроены решительно, и нам ничего не оставалось, как отступить. Генерал Унчинквайо вместе с Ундабуко, братом короля Кечвайо, и вождем Узибебу, заведующим разведкой, как я и думал, не хотели сражаться в новолуние, однако положение ухудшилось, и их полки долее не могли оставаться в стороне. Таким образом, двадцать тысяч и даже больше воинов, то есть одна треть всей зулусской армии, было брошено на борьбу с малочисленным войском англичан, которые рассеялись широким фронтом из-за отсутствия четкого руководства и не имели надежного укрепления, где бы они могли укрыться.

Мы отступили к ущелью, где продержались некоторое время, а затем, не дожидаясь, пока нас настигнут, постепенно отошли еще примерно на две мили, выстрелами сдерживая врага. У подножия холма наткнулись на останки подразделения артиллерийского орудия, уничтоженного полком, тем самым, который прошел позади нас и напал на лагерь. Все солдаты лежали, насквозь пронзенные копьями, а один парень, раненный в голову, все еще сжимал в руках ракету.

Где-то позади, чуть правее холма Изандлвана долину пересекало