Не стой под моей стрелой, или Инквизитор попаданке не указ! - Вероника Шаль

инквизитора и его желания организовать еще один перекус? Если кого и должны были волновать мотивы Аравелла, то меня и только меня.

Я отошла чуть назад, за спину Аравелла и отвела взгляд от его фигуры, от непослушных завитков волос, касающихся воротника. Но глаза не подчинились приказам здравого смысла и продолжили рассматривать каждую деталь в облике инквизитора.

Мне хотелось заглушить все свои чувства одним махом. Чтобы тело не подводило и не реагировало на пьянящую энергетику его светлости, герцога, инквизитора. Моей погибели, наконец. Перечислила я все эпитеты, которыми награждала Аравелла про себя.

Смотрительница неслышно прошла по траве и переставила наполненные тарелки с подноса, который держала в руках, на стол. По лесу разлетелось эхо от соприкосновения тарелки со столом. Магия рассеялась, на ее место вернулся страх.

Нет, так дело не пойдет, сказала я себе. Надо переключиться на что угодно, только не страх, который инквизитор, даже с заблокированным даром, почувствует.

И я суматошно принялась перебирать причины, по которым могла быть испуганной. Ну конечно, я же боюсь за Федю! Ведь он еще не выздоровел.

И, переведя дух, я бросила еще один короткий взгляд на завиток волос над самым ухом Аравелла. Интересно, волосы у него такие же жесткие, как у Артемия, или мягкие, как у меня?

Инквизитор словно почувствовал мое внимание, резко повернувшись, поймал мой взгляд и вопросительно поднял бровь. Черная повязка на невидящем глазу зловещей тенью закрывала часть лица и делала его особенно мрачным.

Ну вот, доигралась, тольина Элиния, сказала я сама себе и кончиком губ улыбнулась Аравеллу.

Глава 32. Как испортить романтический ужин

— Чай остался в самоваре, — резкий голос смотрительницы разрушил морок, и я снова увидела перед собой мужчину, который тут же меня возненавидит, стоит ему узнать всю правду обо мне. От этого осознания в сердце особенно остро кольнула грусть, и оно с удвоенной силой затрепыхалось о ребра.

— Спасибо, тольена Ламентия, заканчивайте поскорее и можете быть свободны, — поблагодарил смотрительницу инквизитор и обратился ко мне, показывая рукой на место с сервировкой ужина. — Прошу, тольина Элиния, — в его голосе проскользнули мягкие бархатистые нотки.

О моих тревогах, хвала Всевышнему, он не подозревал. Самое разумное было бы держаться мне от него еще дальше, чем от всех остальных мужчин вместе взятых.

Я подошла к столу, вокруг которого продолжала суетиться смотрительница, — почему она не торопится уйти? — и украдкой бросила взгляд на аристократический профиль инквизитора.

Даже повязка на глазу придает этому мужчине странный, опасный шарм. Так и хочется протянуть руку, коснуться плеч, провести рукой по напряженным плечам, обнять. И чтобы он обнял в ответ.

— Мне одному кажется, что тольена Ламентия слишком экономит продукты? — прервал мои размышления Аравелл.

Смотрительница в ответ ничего не сказала, лишь громче обычного звякнула посуда на столе, да плечо недовольно дернулось. Пара минут, и она скрылась с моих глаз.

Пожалуй, все, что про нее говорят, похоже на правду. Иначе с чего бы смотрительнице не опасаться недовольства инквизитора? А она ни разу не опасается. Да и Айлона она тоже не опасалась. Скорее делала вид.

Ну и что за подковерные дела здесь творятся? Но додумать мысль придется позже. Его светлость с энтузиазмом уселся за стол, на котором красовалось и источало ароматы на весь лес мясо с овощами.

Так-так-так, а всем остальным на ужин достались только оладьи. Впрочем, ну и ладно! Я бросила быстрый взгляд в сторону палаток. Ни души, ни шороха. Никто за нами не наблюдал.

— У меня ни один воришка ужин не утащил, но все равно второй ужин придется кстати, — улыбнулся герцог в попытке разрядить обстановку.

Я осторожно, одним кончиком губ улыбнулась в ответ и, устроившись на скамью, как раз напротив инквизитора, потянулась к вилке с ножом. Мясо с овощами сами себя не съедят. А есть после всех переживаний хотелось просто зверски.

— Здесь точно нет яда? — отрезая небольшой кусочек мяса, с сомнением посмотрела на еду.

— Точно, — подтвердил герцог Аравелл и быстрым движением разрезал кусок мяса на своей тарелке пополам. Я последовала примеру герцога и расправились со своим.

— Как вам первые дни в школе наемниц? — нарушил тишину Аравелл, старательно накалывая мясо на вилку.

Я просто пожала плечами. Рано делать выводы. Инквизитор молчаливый ответ истолковал по-своему.

— Не нравится?

— Нравится, — снова я пожала плечами и бросила быстрый взгляд, всколыхнувший уже привычный страх.

Пока я тут пытаюсь делать вид, что его светлость мне ничуть не интересен, инквизитор внаглую рассматривает меня. И судя по вдруг ставшей напряженной челюсти, что-то в увиденном ему не понравилось.

— Слишком рано о чем-то говорить, — озвучила я на всякий случай свою мысль. — Ваша светлость, могу я задать вам вопрос? — решила я взять инициативу на себя и переключить внимание инквизитора со своей персоны на его собственную.

— Да, — и снова мазнул по моему лицу своим фирменным, вызывающим мурашки взглядом.

— Я заметила, все носят красные плащи для защиты и лишь вы ходите в черном плаще. Почему? Ваш плащ еще более современный и дает лучшую защиту, чем красный?

В первый момент мне показалось, что вопрос я выбрала самый неудачный. Мышцы лица напряглись, челюсть сжалась. Хмурая тень скользнула по лицу Аравелла. И исчезла. А лицо снова расслабилось. Но я успела заметить тот короткий миг, на который инквизитор потерял контроль над собой.

Первое впечатление не подвело. Так и есть, еще больше задеть Аравелла можно было лишь одним вопросом — про глаз. Вернее, его отсутствие.

И умею же я ляпнуть, что не надо!

Лучше бы заговорила про что-нибудь менее личное. Но жалеть уже поздно, и Аравелл принялся задумчиво вертеть в руках вилку.

Мяса уже давно на тарелке не было. Я подцепила вилкой последний кусочек цветной капусты и отправила его в рот.

Инквизитор продолжал молча рассматривать узор на вилке. Его тарелка опустела еще раньше моей.

— Первый вопрос и такой, — сделал он паузу подбирая слова, — личный.

— Извините, ваша светлость, — поспешила я исправить свою оплошность. — Не знала.

— Впрочем, здесь все знают, почему мой плащ черный, — наконец Аравелл положил вилку на тарелку и посмотрел мне прямо в глаза. Никогда не видела, чтобы одновременно в глазах плясали чертики и бесновалась буря. — Спросите кого угодно, вам расскажут.

— А вы? — я сама отморозилась от своей же наглости.

— Я — нет, — и снова обворожительно, одними губами улыбнулся.

Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки. Вот стыдно-то. Лицо, точно помидор, красное, не иначе. Впрочем, оно и к лучшему, шептал в глубине