Стражи Армады. Умереть вчера - Владимир Андрейченко

Успокоившись, напарники позавтракали и собрались в дорогу. Путь их лежал в сторону бывшего завода. Оттуда – дальше: на Маяк, к бункеру ученых. Недалеко находилась заброшенная деревня у бывших Армейских баз. Всю округу заполонили аномалии, встречающиеся едва ли не на каждом шагу. А наиболее удобную для обхода сторону деревни перекрыл вышедший на тропу войны «Легион». С этими умалишенными связываться не хотел никто. Стреляли они сразу и без предупреждения, не пытаясь разговаривать ни с кем. Поэтому пройти мимо деревни, пользующейся дурной славой, напарники не могли.

Осторожно обходя аномалии, друзья миновали уже половину бывшего поселения. С покосившихся электрических столбов и с полуобвалившихся крыш домов кое-где свисали гроздья «стеклотоков», прилетевших из недалекого леска. Трещали «энерго», сыпали похожие на снежные хлопья «хляби» и мерно гудела массивная «воронка», захватившая целый двор. Внезапно перед сталкерами открылся вид на странное место – здесь словно кто-то проводил непонятные ритуальные действия. Почти замыкая полный круг, между несколькими деревьями в землю были вбиты кости людей и животных, на которых через определенные промежутки висели оскаленные черепа. А точно в центре чернели остатки костра.

Остановившиеся у входа напарники замерли перед страшным зрелищем. И тут Рекс, выйдя из оцепенения, почувствовал грудью жар и ощутимую вибрацию. Тревога набатом забилась в затылке. Следуя внезапному порыву, сталкер оттолкнул напарника к середине круга, развернулся и сделал выпад с зажатым в руке ножом. Стальное лезвие тотчас нашло предназначенную ему цель, войдя между глаз собравшегося наброситься на людей мимикрима. Монстр по инерции, падая, сбил Рекса с ног. Испачканный брызнувшей кровью твари сталкер на глазах изумленного друга никак не мог выбраться из-под массивной туши и, чертыхаясь, матерился во весь голос.

То, что произошло в дальнейшем, вспоминалось друзьями позже, как кошмарный сон. Впрочем, этот сон уже видел Рекс, но с трагической концовкой. Около десятка мимикримов металось вокруг места ритуала, не решаясь ворваться внутрь. Напарники, заняв оборону в положении – спина к спине, включили тепловизоры и медленно вращались, отстреливая рыкающих монстров одного за другим. Кошмарная ночь пролетела, как одно мгновение. С рассветом оставшаяся парочка живых тварей удалилась восвояси, а без сил осевший на землю Плакса повернулся к другу и устало, но восторженно произнес:

– Ну, ты, блин, даешь…

– Во-о-от! – Рекс многозначительно поднял палец вверх. – А ты удивлялся, чего это я так во сне ору…

* * *

За разговорами короталось и время в дороге. Ущелье давно осталось позади, затем скрылась за рощей долина. Напарники уверенно мерили Зону шагами, проверяя дорогу болтами и изредка поглядывая по сторонам. А вдруг им вслед увяжется еще кто-нибудь, относящий себя к миру того, о чем говорил в своем последнем слове ныне не здравствующий Галям?

Солнце перешло в зенит, земля, обагренная кровью многих ходящих по ней существ, успела прогреться. И спины удаляющихся друзей уже еле различались в дрожащем мареве испарений.

Война вечного продолжалась, ей не было конца. По крайней мере, пока живущие могли повторять круги времени, от поколения к поколению. Смогут ли они увидеть вечное благоденствие, либо их ждет вечный мрак? Время покажет, но сталкеры верили, что до этого момента еще очень далеко.

Глава 2

Глаза открылись, но так ничего и не увидели. Почти. Рекс никак не мог понять, где находится. Темень кромешная, лишь недалеко светился прямоугольный контур. Дверь. Вероятно, в лучший мир, поскольку сталкер чувствовал, что здесь ему очень плохо. А будет ли лучше за дверью – сказать трудно. «Замуровали, демоны…» – мелькнула трагичная мысль. В голове гудела тысяча тамтамов, а во рту ощущался мерзкий вкус. «Впечатление, что по мозгу пробежало стадо бизонов и остановилось на языке попастись и справить нужду», – вспомнились строки одного из бестселлеров, которые он когда-то любил читать. Еще описывалось, что главный герой книжонки резко встал со своего ложа и «пол принял его в свои объятия». Поэтому сразу подниматься Рекс не торопился.

Потянулся, с опаской проверяя степень полученных травм, и, наконец, вернулся в реальность, вспоминая недавние события. Вчера они с Плаксой, выполнив заказ щедро рассчитавшихся клиентов, торжественно обмыли счастливое возвращение на базу в местном баре. Еще вспомнилось, что Горыныч, – хозяин заведения, назвал его «Тритон». А кто-то из местных шутников (ведь не поленился же залезть наверх!) несколькими манипуляциями с кистью и краской начальную букву исправил на «П». Сам Горыныч на следующий день посмотрел на вывеску, нахмурился, потом ухмыльнулся, махнул рукой и оставил как есть. С тех пор никто старое название бара больше не упоминал. Ну, а что еще среди хаоса и бедлама, творящихся вокруг, можно написать на вывеске забегаловки, если не «Притон»? Как раз – в самую точку.

На вечеринке присутствовал практически весь местный контингент. Серьезные, суровые, временами грубые и даже жестокие люди, словно дети умеющие радоваться своей и чужой удаче. С гордостью называющие себя – сталкерами. Ежеминутно рискующие здоровьем, а частенько и жизнью. Свободные охотники за эксклюзивными вещами и адреналином.

Рекс вновь потянулся, в разминаемых суставах послышался хруст. Телу немного полегчало. А вот на душе-то как раз было не очень легко. Что-то тревожило и не давало сосредоточиться. И дело даже не в последствиях тяжелого похмелья. Не найдя причины, он решил не заморачиваться. Повернувшись на бок, пошарил по полу рукой, ибо «трубы горели» неимоверно. Нащупал «полторашку», судя по весу, далеко не пустую, поднес ко рту, и несколько раз торопливо, жадно глотнул. Вкусовые ощущения, постепенно возвращающиеся в почти безжизненное тело, дали о себе знать. «Какой идиот налил сюда молоко?!» – промелькнула в голове траурная мысль. Слабо соображающий мозг уже предвидел дальнейшее. Рекс вскочил и, не обращая внимания на головокружение, поспешно рванул в туалет. И только теперь до него дошло: «Ба! Да это же я сам на спор бахвалился, что похмеляться можно не только рассолом, но и молоком. Вот придурок! Лишь бы поспорить. Придется Варежке проставляться литрухой, пари явно проиграно…»

Избавившись от принятого ночью, он, по-лошадиному фыркая, опустил голову под кран. Стало немного легче, сказались годы изнурительных тренировок. Встряхнулся, почистил зубы, разделся и залез под душ. Слегка теплые струи, бьющие сверху, оживили ватное тело «конченного алконавта».

Из мутного зеркала, ехидно ухмыляясь, на сталкера смотрел неандерталец. А этого древнего примата, насколько он знал, горести и печали эволюции совершенно не волновали. «Да он и не знал такого слова – эволюция…» От этих мыслей действительно – стало легче.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});