Высшая милость - Даниэла Стил

– Ты можешь продолжать помогать бездомным, так же, как ты делаешь это сейчас. Ты могла бы стать практикующей медсестрой или даже совмещать одно с другим. Мэгги, ты можешь заниматься всем, чем угодно. Тебе не надо ничего бросать. – Он и раньше ей говорил об этом. Но проблема в большей степени заключалась не в ее работе, а в ее клятвах, которые она дала Господу. Они оба знали, что это было самой большой для нее проблемой. Но было нечто, чего он не знал. Вот уже три месяца, как она беседовала с настоятелем монашеского ордена, со своей игуменьей, со своим духовником и с психотерапевтом, который специализируется на проблемах, возникающих в религиозных общинах. Она не просто в одиночку ломала голову, а делала все возможное, чтобы принять мудрое решение. Если бы он знал об этом, его бы это приободрило. Но она не хотела давать ему ложных надежд на тот случай, если она в конце концов сделает выбор не в его пользу.

– Ты можешь мне дать еще немного времени? – с болью в голосе спросила она. Она определила себе конечный срок для принятия окончательного решения – июнь. Но она ничего не сказала ему об этом по тем же самым причинам.

– Конечно, могу, – благоразумно ответил он и проводил ее через улицу обратно к ее дому. Ему уже удалось увидеть ее жилище, и он был поражен, насколько маленькой, скромной и невзрачной была ее квартирка. Она уверяла, что для нее это не имеет никакого значения, что ее комната гораздо больше и симпатичнее любой монашеской кельи в любом монастыре. Она серьезно выполняла данный ею обет жить в бедности, как, впрочем, и все остальные. Он ничего не сказал, но подумал, что не смог бы и дня прожить в ее комнате, единственным украшением которой было скромное распятие на стене. В остальном комната была пустой, если не считать ее кровати, комода и единственного сломанного стула, который она подобрала на улице.

После того как он ее проводил, он сходил на встречу и потом вернулся в свой номер в отеле, чтобы написать отчет о судебном заседании в этот день. «Эксклюзиву» нравилось то, что он им присылал. Его корреспонденции были написаны хорошим языком, и ему удалось сделать несколько впечатляющих снимков около здания суда.

Стороне защиты потребовался целый день для завершения изложения доводов по делу. Сет сидел, тревожно нахмурив брови, в то время как Сара несколько раз закрывала глаза, очень сосредоточенно слушая выступление. Мэгги сидела в глубине судебного зала и молилась. Генри Якобс и команда адвокатов провели хорошую работу и защищали Сета так, как только могли. Принимая во внимание все обстоятельства, они хорошо сделали свое дело. Вот только обстоятельства были плохими.

На следующий день судья провел инструктаж присяжных, поблагодарил сторону обвинения и свидетелей за их показания, адвокатов за их превосходную работу в интересах подзащитного, и потом присяжные удалились на совещание. После этого заседание суда было объявлено закрытым до принятия решения присяжными. Сара и Сет остались со своими адвокатами. Им оставалось теперь только ждать. Все знали, что это может занять несколько дней. Эверет вышел из зала вместе с Мэгги. Она на минуту остановилась, чтобы сказать несколько слов Саре, которая уверяла, что с ней все хорошо, но ее вид говорил об обратном. Потом Мэгги в сопровождении Эверета вышла на улицу, поговорила с ним несколько минут и уехала на какую-то встречу. У нее была очередная встреча с настоятелем, но она не сказала Эверету об этом. Она просто поцеловала его в щеку и уехала. А он вернулся в здание суда, где остальные ждали, пока присяжные совещаются.

Сара села рядом с Сетом в дальнем конце зала. На несколько минут они выходили подышать свежим воздухом, но ничего не помогало. У Сары было такое чувство, словно она ждет, когда на нее упадет еще одна бомба. И единственное, что она сейчас хотела знать, насколько сильным будет удар и к каким разрушениям он приведет.

– Прости меня, Сара, – тихо вымолвил Сет. – Я так сожалею, что заставил тебя пройти через такое. Я никогда не думал, что может случиться что-то подобное. – «Как было бы хорошо, если бы ты задумался об этом до, а не после», – подумала Сара. – Ты презираешь меня? – он следил за ее глазами. Плача, она отрицательно качнула головой. Она теперь постоянно плакала.

– Я не презираю тебя. Я люблю тебя. Просто мне тяжело.

– Мне тоже. Жаль, что я не заключил сделку со следствием и не признал вину. Тебе не пришлось бы проходить через весь этот кошмар. Я ведь еще надеялся, что мы можем выиграть дело. – Ей стало страшно, что сейчас он так же неадекватно оценивает ситуацию, как и тогда, когда совершал махинации с Салли. В конечном счете во время следствия они кинули друг друга. Их показания послужили только тому, чтобы подтвердить вину каждого, а не спасти и уменьшить наказание. Федеральные прокуроры Калифорнии и Нью-Йорка не заключили сделки ни с одним из них. Вначале Сету дали возможность признать вину, но потом аннулировали эту возможность. Генри предупреждал, что, вероятно, рассмотрение дела приведет к более серьезному наказанию, но, будучи в глубине души человеком азартным, даже больше, чем о нем мог кто-то подумать, Сет решил поиграть со случаем. Теперь, томясь в ожидании, когда присяжные примут решение, он страшился вердикта. Как только они огласят его, через месяц судья вынесет приговор.

– Нам остается лишь ждать, какое они примут решение, – тихо сказала Сара. Их судьба была сейчас в руках присяжных.

– Ты как? – взволнованно спросил Сет. Его тревожило, не оставит ли Сара его сейчас без своей поддержки. Он очень сильно нуждался в ней, чего бы ей это ни стоило. – Ты уже приняла решение по поводу нас? – Она качнула головой и не ответила – добавлять ко всему ужасу еще и развод? Она хотела сначала дождаться решения присяжных и не могла думать о чем-то другом. Сет не стал давить на нее. Он видел, что она и без того на пределе, но его жена до конца демонстрировала верность и преданность, как обещала. Она была человеком слова, чего нельзя было сказать про него. Эверет сказал Мэгги, что относит его к разряду подонков, а другие выражались о нем еще хуже. Хорошо еще, что не говорили это Саре. Во всей этой истории она была одновременно положительной героиней и жертвой, а Эверет считал ее просто святой.

Они прождали шесть дней, пока присяжные не закончили совещание. Изучение доказательств представляло собой определенную трудность. Для Сары и Сета ожидание было мучительным. Вечер за вечером они возвращались каждый в свои апартаменты. Один раз Сет спросил, не могла бы она остаться у него на ночь, ибо он боится оставаться один, но в это время болела Молли, да и, по правде говоря, Сара сама не хотела этого. Это было уж слишком. Несмотря на то, что ей было грустно, когда она отказала ему, таким образом она пыталась хоть немного себя защитить. Она понимала, как ему сейчас больно, но ей было не лучше. Он уехал к себе и напился. В два часа ночи он позвонил ей и что-то бессвязно бормотал про то, что любит ее. На следующий день было видно, что он пребывает в сильнейшем похмелье. Когда присяжные заседатели наконец вернулись в зал, была уже вторая половина дня. Все засуетились, когда объявили о возобновлении судебного заседания.

Официальным тоном судья спросил присяжных, приняли ли они вердикт по делу «Соединенные Штаты против Сета Слоуна». Поднялся старшина присяжных, такой же официальный и серьезный. Он был владельцем пиццерии, и за его плечами был один курс колледжа. Он был католиком и отцом шестерых детей. Чрезвычайно уважительно относясь к своим обязанностям, он каждый день являлся в суд в костюме и галстуке.

– Да, ваша честь, – сказал старшина. Сету вменяли пять особо тяжких преступлений. Судья без остановки начал перечислять каждое обвинение по отдельности, и каждый раз старшина отвечал на вопрос, считают ли присяжные Сета виновным. Весь зал с замиранием слушал его ответы. Они признали его виновным по всем предъявленным преступлениям. На мгновение в зале наступила гробовая тишина, и потом зал взорвался. Судья громко постучал молотком и призвал присутствующих к порядку. Потом поблагодарил присяжных и распустил их. Судебные слушания продолжались пять недель, и еще одна неделя ушла на совещание присяжных. И как только Сара поняла, что произошло, она повернулась, чтобы посмотреть на Сета. Он сидел на своем месте и плакал. Затем в отчаянии взглянул на нее. По мнению Генри Якобса, у них оставалась единственная надежда – апелляция, но это в случае, если они сумеют выявить какие-нибудь нарушения по ходу дела или если появятся новые свидетельские показания. Он уже сказал Сету, что у него нет никаких оснований для подачи кассационной жалобы, за исключением непредвиденного развития событий в дальнейшем. Все кончено. Его признали полностью виновным. Через месяц судья имеет право вынести приговор и назначить ему наказание. Его ждала тюрьма. В глубине души Сара знала, что результат будет таким, и сделала все, чтобы подготовить себя к этому, но тем не менее была убита горем, терзаясь за него, за себя и за детей, которые вырастут, почти не зная отца.