Мы вернёмся (Фронт без флангов) - Семён Цвигун

Встал на колени, снял шапку.

Сняли шапки, опустившись на колени, краснофлотцы.

Прозрачная вода затягивалась тонкой ледяной коркой. Чистой, как слеза. Чуть-чуть красной от Алешиной крови…

***

Мишутку несли все по очереди. Попав к Вакуленчуку, Мишутка спохватился.

– Д-дяденька, м-мичман, а з-задание мы в-в-выполнили. Вот тут все с-спрятано. – И Мишутка похлопал себя по правому плечу.

– Так, значит, не зря погиб Алеша? И ты не зря… – Мичман не договорил. – А ну слезь на минутку.

Вытащил из глубокого кармана матросских брюк что-то, завернутое в тряпицу. Держа на ладони, развернул ее. Сверкнул значок в виде красного знамени. Посредине – Ленин.

– Возьми, Мишутка. Уходя на задание, комсомолец Алеша Горецвит отдал мне на хранение свой комсомольский значок. Храни его. Станешь комсомольцем, носи, береги.

Поцеловал Мишутку.

– Расти настоящим человеком, сынок. Таким, каким был наш Алеша. Доброволец-красноармеец. Разведчик…

31

Семен Бондаренко внимательно изучил протоколы допроса "Вальтера", агента гестапо номер семьдесят один. Побывал на его допросах. Присмотрелся, как он разговаривает, сидит, ходит. Сам задал ему некоторые вопросы. Затем Семена тщательно проинструктировал Млынский, вручил пистолет "Вальтера" и визитную карточку оберштурмбанфюрера Отто Кранца. Переодевшись в штатское платье, сержант ночью ушел в сторону шоссе. Отличное знание немецкого языка, визитная карточка начальника гестапо позволили ему без особых затруднений добраться на попутных машинах до прифронтовой полосы.

Как и подлинный "Вальтер", Бондаренко выдавал себя за агента фирмы "Даймлер" по сбору металлолома. Солдаты и армейские офицеры, с которыми иногда он вынужден был вступать в разговор, сочувствовали ему, когда он озабоченно говорил, что доставка металлолома в фатерлянд сейчас не только затруднена, но с каждым днем сокращается, в поисках разбитой военной техники ему приходится мотаться по всей прифронтовой полосе с юга на север. А ведь подбитые русские танки, пушки, добавлял Бондаренко, прекрасное сырье для немецких танков и пушек.

Один из солдат, которому он пожаловался, сердито сказал, что сопротивление русских с каждым днем усиливается, и теперь немало подбитых танков не только русских, но и немецких.

Колеся по изучаемому району, Бондаренко действительно видел не мало подбитой немецкой военной техники – танков, артиллерии, бронетранспортеров, автомашин, что не могло его не радовать. А главное, удалось увидеть и выяснить то, что интересовало Млынского, – какие немецкие части здесь действуют, как они вооружены, их примерная численность, какие естественные прикрытия может использовать отряд, чтобы поближе подобраться к месту прорыва. Все надо было запомнить. Млынский категорически запретил делать какие-либо записи, пусть даже условные.

По времени, отведенному майором, надо было уже возвращаться. Семен пришел на железнодорожный разъезд, надеясь сесть на поезд и тем самым сократить путь.

На разъезде его задержал ефрейтор.

– Дезертир! Не разговаривать! – заорал он, когда Бондаренко попытался объяснить, кто он такой. Привел в одноэтажный домик к обер-лейтенанту.

– Ваши документы!

– Пусть выйдет ефрейтор. – И Семен без приглашения сел на стул у стола обер-лейтенанта, вынул пачку сигарет, протянул обер-лейтенанту, – Закуривайте. Берлинские. Кстати, Берлин – это мой родной город.

Обер-лейтенант сделал знак ефрейтору выйти, закурил.

– А документ все-таки покажите. Прифронтовая зона.

Семен положил на стол визитную карточку Отто Кранца.

– Прочтите внимательно.

– Отлично вижу, что это визитная карточка оберштурмбанфюрера Отто Кранца. А я прошу предъявить документ.

Семен подвинул стул поближе. Доверительно сказал:

– Вам, господин обер-лейтенант, я могу признаться. Дело в том, что я агент гестапо номер семьдесят один, псевдоним "Вальтер". Выполняю специальное задание по выявлению русских разведчиков в нашем тылу, в том числе и в прифронтовой полосе. Я отлично владею русским языком и при встрече с русскими выдаю себя за русского. Естественно, никаких документов у меня нет. А эта визитная карточка, как мне объяснил оберштурмбанфюрер, в случае задержания нашими, немцами, служит пропуском. Здесь указан телефон господина Отто Кранца. Вы можете позвонить ему, и он скажет, кто я такой. Передайте Отто Кранцу, что я напал на след отряда майора Млынского. Это для него очень важно… Звоните, звоните. Но только лично оберштурмбанфюреру, иначе вас будет ожидать очень крупная неприятность.

Обер-лейтенант явно колебался.

"Неужели позвонит? – с тревогой думал Семен. – А вдруг Отто Кранц потребует передать трубку мне? У "Вальтера" голос хриплый…"

– Что же вы не звоните?

Обер-лейтенант снял пенсне, протер, нацепил на нос. Снял телефонную трубку, через армейскую связь соединился с Отто Кранцем.

Семен отчетливо слышал голос Кранца. Злой. Раздраженный.

– Это все? – спросил Кранц, когда обер-лейтенант доложил ему, что задержан неизвестный, предъявивший его, Кранца, визитную карточку и назвавший себя "Вальтером".

– Его задержал ефрейтор, – пояснил обер-лейтенант.

– Ваш ефрейтор глуп. Обер-лейтенант должен быть умнее! – крикнул Отто Кранц. – Немедленно отпустите!

– Слушаюсь! – И обер-лейтенант торопливо положил на рычаг телефонную трубку.

– Прошу прощения за недоразумение. Служба!.. К тому же я армейский офицер, ваши дела для меня – темный лес.

– Не беспокойтесь, господин обер-лейтенант. Лично к вам у меня нет никаких претензий. Я не собираюсь жаловаться.

– Спасибо. – И обер-лейтенант протянул пепельницу, заметив, что Бондаренко ищет глазами, куда бы положить окурок. – А ефрейтора я накажу. Так и передайте оберштурмбанфюреру.

– Будем считать, что инцидент исчерпан. В какой части служите, господин обер-лейтенант?

– В триста первом полку десятой моторизованной дивизии армии генерала фон Хорна. Мы находились в резерве, принимали пополнение, а вчера нас неожиданно подняли и бросили в эту дыру.

– Но зато здесь, в прифронтовой зоне, безопаснее, нежели на фронте. Не так ли, господин обер-лейтенант?

– Теоретически да, а фактически… Здесь каждый куст стреляет. Вот поэтому на рассвете, как взойдет солнце, наша моторизованная дивизия, батальон СС, жандармская и полицейская роты начнут прочесывать лес со стороны города. Приказано полностью истребить всех партизан. Это будет завершающая операция. Мой совет, "Вальтер", держитесь подальше от леса, не то попадете под эту все сметающую "Волну" – так названа операция, а там, в лесу, будет не до проверки: нет документов – расстреляют, и все.

– Спасибо за. дружеское предупреждение. Мне-то надо в город, а вам не завидую: партизаны в плен не сдаются.

– Да, мне рассказывали, что они и мертвые стреляют. Но если бы, "Вальтер", речь шла только о партизанах! В приказе генерала фон Хорна почему-то не сказано об истинной, основной цели: говорят, главная цель операции "Волна" – ликвидировать какой-то крупный отряд Красной Армии. Говорят, в отряде тысяч пять бойцов, не меньше, все хорошо вооружены, есть артиллерия, бронетранспортеры. А красноармейцы – это мы испытали, бьются до последнего. Впервые с такими солдатами сталкиваемся: уже смертельно раненный, а стреляет. Фанатики! Что их заставляет так поступать, не понимаю…

Бондаренко порывало сказать, что поступают так красноармейцы потому, что они советские люди, защищают свою родину. Нельзя! Взглянул на часы.

– Извините, господин обер-лейтенант, но я должен торопиться, чтобы еще засветло добраться до города, а путь не близкий. Хорошо, если удастся перехватить попутную машину. Опаздываю, и все из-за вашего ефрейтора.

– Не смею задерживать, дорогой "Вальтер". Я рад был познакомиться с вами. Желаю, чтобы в пути у вас не было больше неприятностей. Вот это поможет избежать их. – Обер-лейтенант протянул сложенный вдвое небольшой зеленого цвета плотный листок. – Наш местный пропуск. Действителен как раз до города. Пусть будет при вас, на всякий случай. Было бы ваше согласие, я мог бы предоставить вам машину. Услуга за услугу – скажите о моей помощи вам оберштурмбанфюреру.

– О! Мой шеф будет вам премного благодарен! Разумеется, и я в долгу не останусь. Пока еще я должен работать в районе дислокации вашей дивизии.

– Успеха вам. Работка ваша, "Вальтер", честно говоря, не дай бог…

Через несколько минут "оппель-капитан" выскочил на шоссе, ведущее в город. Бондаренко прикинул: примерно на полпути, справа от шоссе, километрах в пятнадцати, в чащобе леса и лесхоз. Ничего не случится, уже ночью будет в отряде. Такой удачи сержант не ожидал: ведь действительно надо как можно скорее предупредить Млынского о намеченной на рассвете карательной операции против отряда и партизан. А уже вечер, темнеет.