Полет миражей (СИ) - Александрова Дилара

— Где-то за углом, — обескураженно ответил Фальх. — Кажется, женщина…

Самоотверженно последовав за незнакомцем, направившемуся в переулок, мужчина снова услышал пронзительный, истошный вопль.

— Странно, — сказал обескураженный незнакомец, усиленно всматриваясь в темноту наступавшей ночи.

Разгоняемая только отдаленным светом освещенных улиц, она скрывала лишь шершавые, облупленные стены, да переполненный мусорные баки. Переулок заканчивался широкой бетонной перегородкой, изрисованной неоновым граффити. В переулке никого не было.

— Никого? — задал риторический вопрос Фальх.

Приподняв завесу тайны, зрительные элементы разогнали тьму ночи. Серые стены соседних строений грузно нависали над баками для мусора. И ни единой живой души. Даже вездесущие помойные коты все дружно куда-то разбежались. Только вышедший через черный вход вышибала местного бара устало закурил, держа в руке увесистый пакет с мусором.

— Хорошо бы полицию поставить в известность, — недоверчиво оглядываясь вокруг, пробурчал высокий мужчина в водоотталкивающем костюме.

— Я создам заявку, — успокоил его Фальх, уже набирая номер соответствующей службы.

— А вдруг это… те твари?

— Ерунда. Пришельцы не заходят в города. Храмовники за этим следят.

— Пришельцы?

— Монстры.

— Хм… ладно, — задумчиво бросил незнакомец и поспешил удалиться.

К тому времени, как заявка была принята, дождь взял небольшую передышку. Ученый еще раз взглянул в тишину переулка, и, не так и не усмотрев ничего интересного, развернулся и пошел домой. У самого выхода он ненадолго остановился. По телу прошла мелкая дрожь. Явственно ощутив чей-то пристальный, буравящий спину взгляд, Фальх резко обернулся. Никого.

— Да уж, — опасливо проворчал мужчина, решив все же не задерживаться, — Действительно странно…

Несмотря на мимолетно посетивший страх, Фальх все же заскочил в любимое место и отоварился неплохой бутылкой горячительного. Выходя из магазина, он снова почувствовал, что его кто-то пристально разглядывает. Не отличавшийся особой подозрительностью, ученый все же поспешил домой, коря себя за излишнюю мнительность.

— Отпечаток здесь… и здесь, — ткнул пальцем в тонкую металлическую полоску лысоватый мужичонка, у которого на животе еле сходилась рубашка, — И еще вот тут.

Полоса служила основанием для голограммы, представляющей собой светящейся тусклым светом отчетностью и требовала соответствующей подписи. ДНК-идентификация прошла успешно. Фальх поспешил выпроводить сотрудников «Уютного дома» за порог. Те, правда, пытались впарить еще какие-то услуги, но столкнулись с непробиваемой стеной непреклонности. Привыкшие к такому раскладу, сотрудники дизайнерского бюро оставили несколько ознакомительных брошюрок и вежливо попрощались. Когда трое человек и два искусственных интеллекта закрыли за собой дверь, Фальх, наконец, вздохнул полной грудью. Что-то отвык он от общения за пределами лаборатории… Люди, живущие размеренной жизнью простого обывателя, казались ему пустыми. Бесполезными.

Фальх почему-то выключил свет. Небольшое помещение с огромным окном, выходящим на солнечную сторону, погрузилось во мрак. Черный кожаный диван, стоящий у противоположной стены, тут же слился с окружающей темнотой. Только часть гладкого подлокотника ловила отблески из окна, пропускающего внутрь свет уличного неона. Интерактивные обои, изображавшие стандартное поле на голубом небесном фоне, темноту совершенно не разгоняли. Тусклые и унылые, они только усиливали тоскливую осеннюю хандру. Фальх поморщился: наверняка, в спальне творилось то же самое. Небольшая регулировка исправила ситуацию. Ученый вяло просматривал каталог инерактива, выбирая более подходящий пейзаж. Солнечный и знойный Африканский рассвет погибшей Земли уравновесил промозглое ощущение, возникающее от бесконечного потока Марсианской влаги. Ленивые, медлительные жирафы вяло потянулись к листве высоких деревьев, пополняя свои бездонные желудки.

Декоративные нити плющей, как две капли воды похожие на те, что повсеместно встречались в научном центре Кассини, свисали с гладкого глянцевого потолка. Организация по благоустройству жилища исполнила просьбу клиента, разместив огромный стеклянный столик около дивана. Под ним уютно расположилась подставка для невысоких граненых стаканов. К сожалению, лед в контракте предусмотрен не был. Фальх глубоко вздохнул, наливая чистейший виски в один из них. Сделал большой глоток чистого напитка. Подошел к окну, залитому неугомонным ледяным дождем. Капли быстро стекали по стеклу, искажая отраженные разноцветные огни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Внезапное чувство, похожее на грусть, сплетенную с какой-то невыносимой осенней тоской посетило Фальха прямо в то мгновение, когда в дверь тихо постучали. Сначала мужчине показалось, что ему показалось. Слишком уж тих был звук. Однако, когда он стал более настойчивым, Фальх понял, что за дверью кто-то стоит. В первое же мгновение возникла мысль, что полноватый прораб что-то забыл.

— Что-то не так? — открывая дверь, спросил мужчина и тут же опешил.

На пороге стояла она. Маленькая, заплаканная и промокшая с головы до ног. Даже крупные капли дождя на лице можно было легко отличить от слез, ручьями текших из красных опухших глаз. Слипшиеся рыжие волосы огненным потоком свисали с плеч. Зеленое легкое платьице никак не вязалось с суровой осенней погодой. Как и все остальное, оно промокло, прилипнув к худенькому, дрожавшему, словно лист на ветру, тельцу. Тоненькие голые руки поражали своей бледностью. Миловидное угловатое личико, усыпанное веснушками, распахнуло свои не в меру огромные глаза.

— Прошу прощения?

— Помоги мне, — тихо сказала она и зарыдала, спрятав лицо в бледные ладошки.

— Вас кто-то преследует? — растерянно спросил Фальх, — Вызвать полицию?

Начав вдруг падать, незнакомка попыталась опереться о косяк открытой двери. Ученый не растерялся и подхватил ее, втащив внутрь комнаты. Правда, не удержал, и рыжеволосая незнакомка, сильно закашлявшись, рухнула на четвереньки.

— Я вызову скорую! — в панике бросил мужчина, на ходу прикидывая, куда же он положил информационный браслет.

— Нет! — истошно, нечеловеческим голосом закричала девушка, вцепившись в мужчину мертвой хваткой.

Испугавшись не на шутку, Фальх отскочил. Тщетно он пытался освободиться от цепких пальцев незнакомки. С силой, поразительной для хрупкой девушки, они разодрали его плотную рубашку.

— Мне нужна только твоя помощь, Фальх, — сбивчивым голосом прохрипела незваная гостья.

— Откуда вы знаете мое имя?! — ошарашенно спросил мужчина.

— Ты — надежда. Ты — будущее. Ты мое спасение, — девушка подняла заплаканные, светло-карие глаза и посмотрела замученным, вопрошающим взглядом, — Я расскажу. Я все расскажу тебе… Только помоги.

— Откуда вы про меня знаете? — холодно отчеканил Фальх, чувствуя, как осенняя тоска превратилась в нечто скользкое и опасное.

— О тебе пели те, кому ты дал жизнь… шанс… — на губах девушки появилась ярко-алая кровь, — Эти долгие холодные вечера наполнялись их голосами… сладкие трели согревали меня посреди жаркой пустыни, напоминающей ад. А потом… потом блеск острых мечей обрывал эти песни… Одну за другой… нелепо… страшно… до безумия ужасно…

— Как… как тебя зовут?

Ставший вдруг спокойным взгляд и легкая, грустная улыбка скользнули по веснушчатому лицу. А дальше — молчание. Слишком неуместное, чтобы его выдержать и слишком неоднозначное, чтобы его тут же не нарушить.

— У меня два имени, — неожиданно мелодичным, размеренным тоном сказала девушка. — Нет, — тут же возразила незнакомка сама себе. — Теперь только одно.

Сильный, удушающий кашель перекрыл горло. Девушка зажала рот ладонью. Когда она отняла ее от тонких губ, то показала залитую кровью бледную кожу. Светло-алая, она стекала большими грузными каплями, тут же меняющими свой цвет на иссиня-черные. Фальха охватила паника. Отчаянно захотелось вызвать полицию. Но, несмотря на это, он, вопреки собственным намерениям и логике, остался неподвижен. Мужчина наблюдал, как незнакомка вытирает окровавленные губы тыльной стороной ладони и снова вглядывается в него своими блестящими карими глазами. Улыбка, наполненная чем-то хищным, озарила выпачканное в крови лицо. Прорывавшиеся сквозь эту ужасную картину боль и беспомощность привели Фальха в невольное замешательство, смешанное с пронзительным страхом.