Тамерлан - Издательство Гураш

Я понимал, насколько было бы выгодно для меня обратить свое внимание на Систан. Из 7 крепостей, бывших в области врагов, я возвратил уже 5. Когда ужас овладел душой правителя, то он заключил дружественный союз с собственными врагами, они пришли к следующему заключению: «Если эмир Тимур будет находиться в этой стране, то Систан перейдет из наших рук к нему». Собрав воинов и народ всей этой области, они напали на меня.

Нарушением своего слова этот правитель поставил меня в ужасное положение: Однако я вышел навстречу и дал сражение. В деле одна стрела пронзила мне руку, другая ногу; в конце однако победа осталась за мной.

Заметив, что климат этой страны вредно действует на мое здоровье, я отправился в Кермессир, где и пробыл 2 месяца пока не излечился от ран.

Пожив в Кермессире и излечившись от ран, я составил проект поселиться в горах области Балха и снарядить армию для завоевания Трансоксании. Увлеченный этою мыслью, я слез с коня и отправился в сопровождении только сорока всадников, но зато все знатных детей старейшин и эмиров. Я возблагодарил Всемогущего за то, что несмотря на мои несчастья, лишенный денег и припасов, я однако имел в своем распоряжении таких храбрых воинов. Я говорил себе тогда: «Всевышний покровительствует моему делу, если подчиняет мне людей, равных со мной по рождению».

Я достиг подошвы горы и встретил Садык-Берласа, искавшего меня. Он привел мне 15 всадников, и я принял его за счастливое предзнаменование.

Первые дни после нашего соединения были посвящены охоте, а затем мы продолжали путь. Я заметил на вершине одной горы отряд войска, который увеличивался с каждым мгновением. Я тотчас остановился и послал гонцов собрать верные известия. Они вмешались в толпу и, возвратившись, сказали мне: «Это Каранчи-Бегадер, старый слуга эмира (Тимура). Он оставил Джетскую армию с двумястами всадников и теперь ищет своего господина» Восхищенный этим событием, я простерся на земле, чтобы возблагодарить Всевышнего, и велел позвать этого верного слугу. Он тотчас же явился, бросился к моим ногам и целовал их; я благосклонно поднял его, возложил на его голову свою чалму и мы пошли вместе с ним к долине Арзоф.

Прибыв туда, мы поставили пикеты; на следующий объехал долину верхом. На средине ее находилась возвышенность на которой воздух был превосходный; я расположился а все воины раскинули свои палатки вокруг.

Следующая ночь была ночь молитвы, и я провел её, не смежая век. На рассвете я начал читать молитву. Окончив её, я с мольбой воздел руки к небу и умилился до слез, всемогущего о помощи и избавлении меня от несчастий. Не успел я кончить еще своего воззвания, как заметил вдали отряд, проходивший мимо холма. Я сел на лошадь и приблизился достаточно близко, чтобы хорошо рассмотреть его. Это был отряд конницы из 70 человек. «Воины, спросил я, куда держите путь?» Они отвечали мне: «Мы слуги эмира Тимура. Мы ищет Година, но, увы! не можем найти его». «Я также слуга этого эмира, сказал я им. Я буду вашим проводником и сведу вас к нему». Один из них, пришпорив коня, поспешил уведомить об этом своих начальников. «Мы нашли, вскричал он, проводника, который предлагает привести нас к эмиру Тимуру». Эти последние поворотили своих коней и приказали привести меня к себе. Отряд состоял из трех частей, первой начальствовал Тоглук-Хаджа-Берляс, второй Сейфэддин, третье Тубак-Бегадер. Увидев меня, эти начальники, пораженные, слезли с коней, упали на колени и целовали мое стремя. Я также сошел и простер над ними свои руки. Я возложил свою чалму на голову Хаджи опоясал своим поясом, драгоценным по отделке и золоту, эмира Сейфэддина и накрыл халатом своим Тубак-Бегадера. Все мы были тронуты. Мы совершили в обычный час обычную молитву Затем я сел на лошадь и поехал в свой лагерь, где я созвал общее собрание и устроил пир. На следующий день прибыл Шир-Бахрам, который оставил меня из прихоти, будучи не в состоянии противиться желанию пойти в Индостан. Я принял его извинения и обошелся с ним так ласково, что он перестал стесняться.

Шестой план

Моя армия, которой я сделал смотр, простиралась до 313 человек конницы, и я решил овладеть какой-нибудь крепостью, которая служила бы мне опорой и убежищем. Я решился овладеть крепостью Аладжу, где был начальником в то время Монгали-Сельдуз, из партии Элиас-Хаджи; мне нужно было сделать там склад багажа, съестных припасов и провианта.

Когда я приближался к этой крепости, Шир-Бехрам, который был связан старинной дружбой с комендантом, обещал мне привлечь его на свою сторону, если я позволю ему вступить с ним в переговоры. Однако вскоре по прибытии к стенам Аладжу, Бехрам известил меня через гонца, что Мангали-Бугха сделал ему следующие возражения: «Эта крепость, сказал он, доверена мне Элиас-Ходжой. Открыть ворота эмиру Тимуру значило бы разом изменить храбрости и верности». Он окончательно отказался сдать крепость.

Но судьбе было угодно, чтобы при тревожных слухах о моих силах и походе страх охватил его душу, так что он оставил свой пост и обратился в бегство. 300 воинов из Джауна, которые защищали крепость и раньше были мне совершенно преданы, опять поступили в мою службу. Когда я прибыл в долину Суф, то Алимс, грабивший окрестности Балха, узнав о моем приходе, присоединился ко мне с двумястами всадников; любезный прием оказанный ему мною, ободрил его.

Отсюда я послал Темуке-Бегадера и трех всадников в другую сторону реки Термези, чтобы навести справки об армии Джиттеха и разведать о его намерениях. Темуке, возвратившись через 4 дня, уведомил меня, что эта армия, заняв область Термеза, совершила там всевозможные грабежи и жестокости. Получив эти известия, я укрылся в ущелье Коз, выжидая удобного случая для нападения на врага. Приготовившись вступить в это ущелье, я расположился лагерем на равнине Илчи-Бугха на берегу Дэмгуна. Лишь только Элиас-Ходжа узнал об этом, как тотчас же направил против меня свои войска. Между тем я узнал, что пятеро эмиров, составлявших часть военных сил Джиттеха. отложились от начальников этой армии и удалились в старый Термез со своими отрядами.

Тулан-Бугха, уполномоченный ими, явился ко мне с предложением союза, говоря, что эти эмиры приведут ко мне 100 всадников, готовых служить под моими знаменами.

Я смотрел на их приход, как на счастливое предзнаменование. Эмиры советовали мне ночью напасть на армию Джетта. Я сел уже на лошадь, когда мне возвестили, что она приближается. Я тотчас же построил свои войска в боевой порядок, приготовившись хорошо встретить нападающих, от которых меня отделяла река.

Лучшее, что я мог тогда сделать, было начать с ними переговоры, чтобы утишить их ярость и привлечь их на свою сторону. Я обратился с речью к предводителю; он одобрил мои доводы, но прочие офицеры, не разделявшие его мнения, подали голос за сражение; это привело меня в негодование, и я построил свои войска.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});