Леди-воровка на драконьем отборе (СИ) - Мария Павловна Лунёва

чем объявить наш бал открытым, позвольте сознаться в небольшой шалости, — вот после этих слов наследника престола напряглись и дамы, видимо, подумали, что в обед презентованный закон окажется разводом. — Ровно год назад мой близкий друг признался, что давно влюблен. Это было неожиданностью для меня. Не в его характере. Но чем больше я наблюдал за ним, тем сильнее убеждался — его сердце запылало от страсти, потому как он встретил истинную. Сегодня мы будем праздновать не только окончание, я надеюсь, последнего драконьего отбора невест, но и их помолвку.

Он снова сделал паузу, а я, осмотрев толпу, вдруг заметила стоящую немного дальше от всех де Морбэ с графиней Алье.

Ну, конечно, она не могла не явиться. Это бы было неуважение к правящей семье. Так что хочешь не хочешь, а иди и позорься. Становись живой мишенью для сплетен.

Сколько же злости было на её лице. Даже ненависти. Она смотрела на Рауля, видимо, о чем-то догадываясь.

Хотя, наверное, все тут уже обо всем догадывались.

— Сегодня я хочу объявить о помолвке лорда Рауля Хелиодора и несравненной, покорившей всех нас на отборе Анабель Лакруа!

Вот после этого объявления Дункана тишина и вовсе стала грабовая.А мне полегчало. Я подсознательно очень боялась, что у меня отберут моё настоящее имя.

— Да, вы не ослышались! — принц довольно улыбнулся. — Это и есть наш небольшой розыгрыш. Вместо Мирабель Гимера, в отборе участвовала её кровная родственница по материнской линии. Так похожая на нее леди Анабель — новая наследница графства Лодоса.

И всё! Вот так более никому ничего не объясняя. Сказал, что я наследница, а вы сами думайте, почему не Мирабель. И что там в роду Гимера произошло.

Хотя Дункан на то и принц. Он вообще не обязан ни перед кем отчитываться. Вам сказано, так проглотите и примите за факт.

Рауль, чуть склонив голову, больше ради приличия опираясь на трость, отделился от сопровождающих принца лордов и не спеша пошел к нам. Достал что-то из кармана и, присев на одно колено, протянул мгновенно растерявшейся мне на красивой красной бархатной подушечке изящный перстень, выполненный в форме дракона, кусающего себя за хвост.

— Я уже дарил тебе кольцо, — шепнул мой любимый мужчина. — И услышал твое «да». Но сейчас умоляю — подтверди свое согласие на глазах у всех. Хочу, чтобы видели и знали, насколько счастлив я. Леди Анабель, вы сделаете меня самым счастливым драконом этого королевства? Вы выйдете за меня замуж?

Глава 18.1

Наверное, каждая девушка мечтает о таком событии в жизни. О мгновениях истинного счастья и любви.

Все вокруг притихли. Мужчины как-то задрали носы, видимо, чувствовали себя неуверенно. Конечно, вот после такого жди дома претензии от жены. Все припомнит! И что предложение не так сделал, и цветы забыл когда в последний раз дарил, и в ресторан давно не водил, и шкаф с нарядами совсем прохудился. С таким незаботливым мужем, кошмар, даже в люди выйти не в чем.

Дамы же в восхищении замерли, и в мыслях не держа зло на своих мужчин. Напротив, они придвинулись к ним ближе, чтобы разделить пусть и чужое, но счастье на двоих.

А может, они вспоминали свои секунды радости. Открыто улыбались, глядя на нас.

Почти все. Только де Морбэ, судя по выражению её лица, готова была от злости грызть собственные ногти. Но главное, чтобы не здесь и не на ногах.

Хотя... какое мне было дело до нее?

Мне же официально делали предложение! И не где-то, а в главном зале королевского дворца! И не абы кто, а любимый и самый желанный мужчина!

— Да! — четко произнесла я. — Тысячу раз «да»! Я выйду за вас замуж, граф Хелиодоро!

Рауль просиял, только сейчас я поняла, насколько он напряжен.Принц Дункан, неспешно подойдя к нам, осторожно взял бархатную подушечку, из которой Рауль немного неуклюже вынул кольцо. Взяв мою ладонь в свою, он продел его на безымянный пальчик. В свете магических огней, парящих над центральной люстрой, весело засверкали радугой бриллианты.

— В горе и радости, Бель, — шепнул Рауль.

— В богатстве и бедности до конца наших дней, — продолжила я всем известную клятву и улыбнулась. — Я люблю тебя, Рауль Хелиодоро.

— Не больше, чем я люблю тебя, пока еще Анабель Лакруа.

Дункан еле сдерживал улыбку, пытаясь сохранить на лице серьезное выражение.

— Дождалась! — подозрительно шмыгнула носом за спиной Люси.

Дункан подал знак, и заиграла музыка. Инструменты леди Фамель поднимались всё выше над специальным возвышением для музыкантов.

— Первый вальс нашей счастливой пары! — громко объявил принц... и я сама не поняла, как меня закружили по залу...

... Ощущая ладонь Рауля на своей талии, чувствовала странный трепет. Легкость и томление. Нестерпимое желание спустить свою руку с его плеча на крепкую широкую грудь и проверить быстро ли бьется его сердце. Так ли оно трепыхается, как моё? Словно пташка в силках.

К нам присоединялись пары, заполняя центр зала. Мелькали лица, золотые подолы дорогих нарядов. Смех, негромкие разговоры.

Дункан стоял в стороне, окруженный своими советниками и, не скрываясь, следил за нами. Склонившись ему что-то негромко рассказывал пожилой мужчина в строгом черном сюртуке с эмблемой Королевской Драконьей Академии Магии на плече. Принц периодически кивал, указывая, что внимательно слушает, и продолжал улыбаться.

— Вы действительно с ним так дружны? — шепнула я, поглаживая бархатную ткань на плече жениха.

— С Дунканом? — Рауль обернулся на брата. — Да. Однажды, играя, он забрал у меня любимую игрушку — калейдоскоп с цветными стеклышками внутри. Это был подарок короля на мой день рождения. Я возмутился и ринулся забирать свое. Нянечки, бабушка — все переполошились, принялись испуганно верещать, а мы, знай свое, наставили друг другу тумаков. Извозились в траве, рубашки порвали...

— Ох... Чувствую, досталось вам за это, лорд дознаватель, — хохотнула я.

— Нет, Дункан приказал никому ничего не рассказывать. Признал, что был неправ, вернул калейдоскоп и на следующий день пришел мириться.

— Он знал кто ты? — допытывалась я.

— Да. Знал и разозлился на подарок. Ее Величество любила тыкать ему в нос бастардами отца, и делала это постоянно. Она решила, что было бы неплохо с пеленок настроить сына против отца. О том, что чувствовал при этом сам Дункан, она не задумывалась. Для нее сын лишь возможность урвать больше власти. В этом она так похожа на твою матушку, Бель, — услышав об этой особе, я скривилась. — Как рассказал потом Дункан — он рассчитывал, что я разревусь и не посмею ему перечить. А я ему глаз подбил. У него не было друзей, у меня тоже, и как-то мы незаметно сблизились. Его Величество была резко против такой дружбы, а вот король одобрил. При всех своих недостатках он заботится обо всех своих детях. Все при должностях, девочки — завидные невесты с приданым.

— Ну, если бы его Величество не давал поводов для ревности, то возможно его супруга была бы добрее. Мне бы тоже не понравилось, если бы вокруг бегали толпы твоих бастардов! — зачем-то вступилась я за эту явно недалекую женщину.

— Ты до прелестного наивна, любовь моя. Не забывай, Бель, король женился не потому, что сердце замирало при виде этой женщины, а потому что так надо. Его мнения не спрашивали, и выбора не дали. Убрали всех неугодных во время отбора и указали на нужную. И принимай ее! Смирись! Она совсем не его выбор, и он не ее! Там нет даже намека на любовь. Но я знаю точно, что он пытался сделать их брак терпимым. Никогда ни в чем ей не отказывал. Просил лишь второго ребенка, чтобы укрепить трон, и ему пришел грубый отказ.

— Он изменял... — куда менее возмущено пробормотала.

— Так и она тоже, Бель! — шепнул Рауль, касаясь губами мочки моего уха. — И король закрывает на это глаза. Они стоят друг друга с той лишь разницей, что о своих бастардах он заботится, а она о своих — нет. Дошло до того что Дункан как щенков принялся собирать их по окрестным деревням, куда их пристраивали в разное время как сирот. Удивительно плодовитая женщина! И умеет скрывать свое «делекатное» положение. Поверь, то что мы совершили сегодня не дурь двух молодых отпрысков короля. Это назревало давно. И даже король, стоило предоставить ему факты политической измены супруги, просто сложил руки и согласился на скандал. Она предала его не только, не пустив в свою постель, но еще и возомнила, что ее род более достоин