Всей нечисти Нечисть... - Анастасия Вихарева

-- Ты почто скотину палишь? -- заругался Дьявол, появляясь в проходе. -- Я не приказывал! Иди-ка, ложись спать, все равно к завтрашнему утру нарастут. Вот будем утром выбираться отсюда, тогда и погонишь ее...

-- Не так страшна зверюга, как намалевали! -- радостно поделилась Манька впечатлением, удивляясь драконьей глупости. -- А почему он за нами, а не за ключами побежал? Мозгов нет?

-- Мозги у него несколько иначе устроены. Он думает, что думает, когда думают другие. Но думалка дракона работает быстрее любой другой думалки. Он умеет помнить все, что касается его самого, но не то, что делает и как делает, и все время принимает мысли вампиров о себе, как подтверждение своего бытия. Поэтому сладкая парочка не могут существовать один без другого. Был бы здесь вампир, он бы не позволил ему подставлять свои головы. Даже глаза обезглавленного вампира могут подсказать, как ему поступить. Так что, если рядом будут и тот и другой, сначала убей вампира и предай земле... В перспективе, я подумываю усложнить игру -- на двенадцать версий, до двадцать четвертой!

Манька покрутила пальцем у виска.

-- Иди ты! Мы умираем, а тебе весело?! -- возмущенно отозвалась она. -- Ну и кто ты после этого?

-- Думаешь, я не могу посмотреть на себя как выдающийся Бил-и-Бей? Не-е-ет, я думаю, что у меня все гораздо круче! Дракон не должен знать, где спрятан ключ, потому что ключ -- это и есть дракон. Если дракон и ключ окажутся в одном месте, он вернет дракона в то место, где он изначально должен находиться -- в город. Но в настоящий. Точно так же, как дракон возвращал обратно лампу. Он мог бы взять только печать -- пергамент, зарытый вампирами на площади, и тогда подчинил бы себе всех и мог бы выбирать любую жертву. Но города он не видел, поэтому не смог. У него было лишь несколько дней, пока мы до города добирались. Хотя... такой ужас, который ставил на колени и вампира, и человека, уже бывал, и земля становилась пустыней, усыпанная костями. Это происходило, когда город открыли, а пергамент достать не успевали. Счастье, что вы дешево отделались. Что-то я мягкотелым становлюсь... Но пергамент не вечен, рано или поздно он приходил в негодность, открывая ключ.

-- Поэтому мы не торопились? -- ужаснулась Манька. -- Ты хотел, чтобы они достали пергамент?!

-- Ну... -- Дьявол почесал в задумчивости нос. -- Чтобы дракон понял, что надо искать пергамент, вампиры или ты должны были знать о нем, и о городах. Ты о ключах не знала, и о городах тоже. Следовательно, вампиры от тебя сведения получить не могли. И дракон не мог. Из чего я сделал заключение, что у вампиров память короче, чем следовало бы. Проверил просто, нет ли среди них таких же древних, как я и дракон. Теперь и ты знаешь, что таких вампиров, как я, среди вампиров нет. Ты иди, спи, а я, пожалуй, повою на луну вместе с оборотнями... Потороплю их...

-- Далеко? -- насторожилась Манька.

-- Сама подумай, если сегодня первая ночь полнолуния, а до этого все оборотни были честными людьми...

-- Не все, те тридцать оборотней полнолуния не дождались, -- напомнила она.

-- Эти особенные. Человек-оборотень легко звереет, если приходится постоянно бояться или добывать хозяину кровь. Сама подумай, человек бы с ума сошел, если бы увидел, как другой человек использует его, заставляя убивать ни в чем не повинных людей: друзей, родственников, детей. Он бы умер от ужаса.

-- Много? -- Манька внезапно осознала, что жизнь с Дьяволом не стоит выеденного яйца.

-- Да как сказать... -- отнекался Дьявол. -- Не то чтобы много... На полбеды разве что... Да разве ж дело в них?

На утро все делали неспеша. Поели, помылись, попили чай, надели высохшую за ночь чистую одежду, полюбовались на пещеркины богатства, дожидаясь Дьявола.

Он вернулся довольный и сообщил, что вампиры и оборотни уже покорили четвертую вершину, и замолчал, глядя на них с таким выразительным разочарованием, что оба его ученика были готовы провалиться сквозь землю. Возразить Дьяволу им оказалось нечем: вампиры и оборотни опережали их по первому путешествию почти на два месяца, а по этому на пару недель. А они-то уже посчитали себя профессионалами-альпинистами! Настроение было безнадежно испорчено на весь оставшийся день.

Они уже собрались уходить, но вдруг Дьявол ни с того, ни с сего смягчился.

-- Не хотите о себе на память что-нибудь оставить вампирам? -- спросил он с издевкой. -- Приз какой-нибудь. Все же там твой благоверный Злопыхатель и Благодетельница! Когда еще представится такой случай, заявить о себе?

-- Вампирам? С удовольствием! -- буркнула Манька. -- Смертельное жало!

Манька сняла с себя рюкзак и колчан со стрелами.

-- Давай, Борзеевич, напишем: "Съеденный вампиром не всегда добрая пища! Отведайте серебро, живой огонь и живую воду! Смерть подонкам!"

-- Нет, Маня, проигрывать нельзя со злом, проигрывать надо по доброму... тут надо что-то этакое... Мол шлют вам привет Маня и Борзеевич...

-- Я тоже шлю, -- сказал Дьявол, одобрительно поддерживая Борзеевича. -- Вот, Маня, учись. Одно дело проиграть или выиграть, но великое искусство принять поражение с низким поклоном победителю! И ему приятно и у тебя время: где ж ты так оплошала?!

-- Ага, сначала он на нас оборотней натравливает, а теперь разоружает, -- сердито сказала Манька, пожирая Дьявола глазами. -- Пиши Борзеевич: вот, оставляем вам живую воду, стрелы намагниченные на всякую тварь, на меня, то есть... Но про меня не пиши, сами догадаются. Обозначил цель, пальнул, и сама догонит... Лишь бы пространство было для разгона... Древко из неприхотливого неугасимого полена, того самого... Пусть, пусть, Матушку свою припомнят! Манька достала свои десять последних Дьявольских стрел и на мгновение в замешательстве остановилась....

-- Маня, отдай, у меня еще сорок таких стрел, пусть будет поровну... -- Борзеевич достал пятнадцать стрел у себя.

-- Тогда и простые стрелы надо оставить, пусть и их будет поровну!

Отсчитали пятьдесят штук.

-- Дайте-ка, я их послюнявлю, -- сказал Дьявол, поплевав на каждый наконечник. -- Пусть и эти вам зады полечат...

Манька и Борзеевич переглянулись, но промолчали. Играть на стороне противника -- было в его стиле. В конце концов, он же Бог Нечисти! И к неудовольствию Борзеевича, расстроившись совсем, Манька демонстративно достала Дьявольский кинжал и бросила в приготовленную кучу.

-- Ну, Борзеевич, твоя очередь! -- сказал Дьявол, крякнув одобрительно. -- Не думаю, что ты без достоинства принял мои слова.

Взгляд у Борзеевича стал затравленным, но все остальное осталось гордым. Он с размаху вынул котелок и тоже бросил ему под ноги в общую кучу. Дьявол и на это лишь одобрительно кивнул головой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});