Первая экспедиция - Антон Первушин

Лёлек примолк и замер с поднятыми руками. И до него дошло, что не только бюреры находятся под прицелом.

Бывший сталкер неохотно встал и крикнул в пространство:

– Здесь Плюмбум! Со мной ученые. Мы сдаемся!

Становится однообразным, уныло подумал он. В третий раз попадаем в плен. Все-таки наша огневая мощь оставляет желать лучшего. Скотина ты, Давид Роте. Фашист!

Впрочем, при этом Виктор испытывал невероятное облегчение. Умирать под каменным градом, направляемым бюрерами, было куда отвратительнее. Все-таки не прав ты, Плюмбум, есть на этом свете твари куда омерзительнее людей.

Стрелки, столь ловко завалившие мутантов, появились с юга – видимо, они прятались за большими гранитными валунами, притащенными в Темную Долину пространственными деформациями. Очевидно, отряд тоже подготовился к появлению экспедиции – и получше бюреров. Почему-то Плюмбума это совсем не удивило – складывалось впечатление, что о его возвращении в Зону не знает только самая последняя слепоглухонемая собака. И выключенные ПДА совсем не помогли – тропы в Зоне узкие.

Но кто убил бюреров? Друзья или враги? Тринадцатый отдел или пятая колонна?

Отряд числом в шесть человек тем временем приближался. И вид стрелки имели совсем не дружелюбный. По крайней мере сталкер, шагавший впереди и одетый в солидный бронекостюм серии «Булат», свой автомат СА «Лавина» на плечо не повесил, а нес в руке стволом вверх, показывая, что готов в любой момент открыть стрельбу. Он подошел к Плюмбуму, свободной рукой отстегнул крепления и снял шлем. Выглядел незнакомец импозантно: обветренная кожа, сталкерский загар, тонкий острый нос, ухоженные усы, нечесаная копна черных волос и большой темно- фиолетовый след от старого «кисельного» ожога, покрывающий правую щеку, – клеймо Зоны и особая примета на всю жизнь.

– Меня зовут Гоголь, – представился сталкер. – Страж «Свободы». Прошу прощения, дамы и господа, но я должен вас убить.

Глава 7. Критическая Зона

Наступила тягучая пауза.

Плюмбуму вдруг все стало безразлично. Кровь заливала лицо. Он не чувствовал больше воли к сопротивлению. Слишком часто за последнее время его жизнь висела на волоске – болело избитое тело, истомилась душа, адреналиновое возбуждение сменилось апатией. Но Алина… Но Лара… Как же так?…

Бывший сталкер скрипнул зубами. Что бы там ни было, он будет драться.

Преодолевая апатию, Плюмбум бегло оценил диспозицию и начал готовиться к прыжку.

– Я должен вас убить, – повторил Гоголь. – Но у нас в «Свободе» не любят слово «должен».

Плюмбум перевел дыхание. Шутка вполне в духе фрименов. Значит, еще поживем! Но расслабляться не стоило – мало ли что у этого «стража» на уме…

С фрименами вообще надо держать ухо востро: оглянуться не успеешь, как сменится настроение и начнется пальба.

– Прошу вас привести себя в порядок, – вежливо сказал Гоголь. – Если у вас нет аптечек, мы с удовольствием предоставим свои.

– Спасибо, у нас есть.

Некоторое время участники спасательной экспедиции залечивали полученные раны. Лара, хоть и сама пострадала, привычно взяла на себя обязанности полевой медсестры, обходя всех по очереди с медицинским артефактным комплексом в руках. По ходу дела ученые подобрали разбросанное оружие.

Фримены равнодушно взирали на происходящее – никто не бросался помочь, но никто и не мешал. Плюмбум понадеялся, что ему удастся изменить ситуацию в свою пользу.

– Поговорим о сотрудничестве? – предложил бывший сталкер стражу.

Гоголь поморщился:

– Меня не интересует сотрудничество. Меня, милостивый государь, интересуют всего три вещи. Первая – почему Ёж на вас ополчился. Вторая – что такое «Звезда Полынь». И третья – как вашему спутнику удалось провести бюреров.

– О! – живо откликнулся Лёлек, который, как и остальные члены спасательной экспедиции, внимательно прислушивался к диалогу. – Это очень интересная история! Дело в том, что бюреры… – Он осекся, поймав ненавидящий взгляд Плюмбума. – Если захотите, потом как-нибудь расскажу…

– Ёж? – переспросил бывший сталкер. – Координатор «Свободы»? Понятия не имею, почему он на нас ополчился. Но готов обсуждать версии. Послушайте, Гоголь, я никогда и ничего не имел против фрименов. Был даже период, когда я работал по заданию Совета Координаторов. Больше того, я рассчитываю сегодня на помощь «Свободы» в одном важном деле. И готов оплатить эту помощь по высочайшей ставке. У Ежа нет оснований требовать моей смерти и уж тем паче смерти моих спутников. Возможно, произошла ошибка.

– Это серьезный аргумент, – согласился Гоголь. – Координатор не предъявил доказательств того, что вы можете угрожать «Свободе» или что ваши планы вступают в противоречие с интересами «Свободы». Но вам, наверное, известно, что началась война с «Долгом». В этой ситуации решение Координатора снять с фронта лучший отряд и направить его на перехват вашей группы выглядит разумным лишь в том случае, если вы по-настоящему опасны.

Плюмбум задумался. Мы опасны – для Ежа?

Ёж… Почему Ёж? Плюмбум искренне не понимал, почему новоиспеченный Координатор «Свободы» и бывший соратник Давида Роте так ополчился на его группу, что приказал ее уничтожить?

Плюмбум попытался вспомнить все, что он знает о Еже. Разумеется, информационные сети, и прежде всего сталкерская внутренняя, облегчили бы ему задачу, но как раз к ним у него в данной ситуации не было доступа – пришлось напрячь память.

Ёж был одним из старейших и самых опытных сталкеров Зоны. При этом все двадцать лет, прошедших с ее появления, оставался «темной лошадкой». Плюмбум, тоже не новичок, умудрился не пересечься с ним ни разу! Но был наслышан, конечно. Как же без этого?

Итак, сталкер Ёж. Прозванный так за характерную прическу, которая удачно сочеталась с колючим характером. Согласно официальной версии, Ёж был из тех, кого Первый Выброс застал в Чернобыльской зоне отчуждения – молодой вахтер в «Янтаре». Каким-то образом умудрился уцелеть, не превратился в зомби, добрался до людей, но из Зоны не ушел – жил здесь постоянно. Впрочем, это как раз не вызывает удивления – многие из тех, кто выжил тогда, оставались здесь навсегда. Но Ёж побил все рекорды и уже за одно это заслужил право называться легендой. Начинал он, разумеется, вольным кордонным сталкером, но, кстати, уже тогда якшался с бандитами. Затем стал верным спутником Давида Роте, будущего генерала «Долга», – этаким Санчо Пансой районного розлива при таком же Дон-Кихоте. Позже выяснилось – сам Роте и выяснил, – что Ёж принадлежит к «Монолиту», причем в иерархии этой группировки занимает чуть ли не должность «верховного мага». Понятно, что после Года Стрелка, когда рухнул Монолит, Ёж с такой репутацией живым долго не пробегал бы, но он снова каким-то чудесным образом уцелел, появлялся то здесь, то там, вступал в разные группировки и легко покидал их, пока не осел в «Свободе» – понятно, что не в «Долге», в котором быстро набирал авторитет Давид Роте.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});