Опричники - Ал Коруд

города?

— Маймакса.

— Ага, вторая, значит, Ширша?

— Почему? — поразился Басов. — Не путай поговорку с реальностью. Южнее у нас Жаровиха или даже Юрас.

— Так-так, — Горгона встала у огромной карты города и окрестностей. — Вот Ширша. В самом деле в стороне.

Трескина очнулась:

— Подождите! Ширша как раз там, где требуется. Материковая часть. Нам же нужен якорь?

Черноволосая женщина повернулась к молодой ведунье:

— Соображаешь, малыха. Подожди! Да весь ваш чертов город на островах.

— С чего бы? — к карте потянулся и Шуйский.

— Смотри! Центральную часть города обтекает река Юрас, вот здесь на Белой горе от него идет канал к Двине. То есть формально это также остров. Я уже про Соломбалу и Повракульский не говорю. И Левый берег весь водой изрезан. Права, ваша ведунья. Ох, не зря Ширша в поговорке упомянута. И ещё, — Горгона ткнула в три точки. — У вас, по сути, агломерация. Новодвинск и Северодвинск грады немалые, а между ними куча поселков. Сколько тут, наверное, половина населения области проживает?

— Где-то так, — кивнул Басов.

— Тогда второй полюс надо северней ставит.

— Я знаю где. Там и святое место имеется, — улыбнулась успокоенно Марфа.

Такая уверенность в её голосе звучала, что Пелагея вмиг смирилась с грядущим испытанием.

Глава 26

Охота к перемене мест

В дом постучались. Пожилая женщина в легком платье отвлеклась от телевизора и подошла к дверям.

— Кого там в гости принесло?

Она уже несколько лет жила одна. Дети далеко, муж умер. Разве что соседки заглядывали. Так теперь все с телефонами. Сначала все равно позвонят. Быт северной деревни в двадцать первом веке изменился напрочь.

— Свои, Митриевна.

Она открыла входную дверь и всплеснула руками.

— Матушки! Марфа, откуда?

— В дом пустишь?

Неожиданно легко для её возраста главная ведунья Отдела ЧС забралась по ступенькам и вошла в сени.

— Вот не ожидала! Каким ветром, Марфуша? Теплоход же с утра только?

— Митриевна, ты совсем порядок забыла? Чаем сперва угости, а потом вопросы задавай.

Хозяйка некоторое время внимательно изучала гостью, затем засуетилась. Подошла к крану и поставила под струйку воды чайник. Опосля включила его в сеть и пошла к старинного стиля буфету. Марфа Васильевна присела на мягкий стул и с любопытством осматривалась:

— Вам никак водопровод провели?

— Да ты што! Это у меня насос в колодце стоит. И вода отсель уходит в какой его… септик!

— Во как! Хорошо жить нонче стали. Ранешне на колодец, да самовар растопить, в погреб за угощением сползай.

Хозяйка рассмеялась и села в ожидании, пока чайник вскипит. Её круглое лицо смуглело летним загаром, лишь синие глаза сверкали на нем васильками.

— Тако времена то какие! Плита, холодильник. Как люди живем. Нонешне все с телевизорами и Интернетом.

— Никак и у тебя есть?

— Нешто! — хозяйка с достоинством достала планшет. — Через день с детьми разговариваю. Как будто гоститьце у нас, — женщина спохватилась. — А я ведь как знала, с утра калиток напекла.

— Чай наливай, Митриевна. Потом и поговорим.

— Пошто такого срочного, что тебя на катере доставили?

Митриевна уже успела заглянуть в местный чат, где доброхотные соседки выложили фото МСЧовского катера у берега. Новости даже в такой далекой поморской деревне, как Патракеевка, что стояла напротив острова Мудьюг, ныне разносились быстро.

Марфа иронично глянула на хозяюшку:

— А ты догадайся?

— Не в сказке, чтобы загадками разговор начинать, — насупила хозяйка.

Марфа Васильевна некоторое время сверлила её глазами, затем перевела взгляд на икону в «красном углу», после на большую подкову, что висела над дверью. Немного задержалась на пучке хитро заплетенных трав, висевших около печки. Наверняка и гвоздь кованый в порог вбит.

— И как у тебя получается трем богам молиться, Митриевна?

Хозяйка гневно стукнула чашкой по блюду:

— Опять за свое, Марфа. Не мы заповедали и не нам менять!

— Ладно-ладно! — ведунья выложила на стол большой оберег. — Помнишь его?

— Знак Сварожича, — затем глаза Митриевны буквально полезли на лоб — Неужель тот самый?

— Ага. Еще с новгородских молодцев. Могучие были богатыри. Местных божков ни во что не ставили.

Хозяйка насторожилась:

— Пшто приехала?

— Камень нужон.

— Да ты што!

В горнице воцарилось молчание. Лишь слышны были ходики, место которым давно в антикварном магазине.

— Беда в городе.

Митриевна некоторое время сверлила взглядом гостью, затем задумалась.

— Ну раз сама да так срочно прискакала, то точно беда. Токма вот я ведь уже не староста.

— Пошто? — ведунья удивилась и заговорила по-деревенски. — Ты же все опосля тут подняла?

Хозяйка вздохнула и начала теребить в руках салфетку:

— Стара, говорят, нового, молодого выбрали.

— Да тебе ж еще восьмидесяти нет! Какая ты старуха?

Митриевна обиженно заголосила:

— Такая вот людская благодарность! И за што мне энта напасть!

— Хватит ныть! Пошли!

Марфа встала с места, натягивая по пути ветровку.

— Куда?

— К старосте новому. Ты не слышала, что дело срочное.

— У тебя всегда так.

— Так и служба непростая. Беда в городе, Митриевна. Взаболь.

Хозяйка всплеснула руками и тут же подхватилась.

— Чего тогда сидим?

Они вышли из дома, Митриевна приставила метлу к двери, мол, ушла ненадолго и потрусила по улице. Они дошли до дома, что стоял наособицу, не по правилам старой деревни. Новый коттедж, обнесенный забором из профиля, со спутниковыми тарелками и отдельно стоящей летней кухней.

— Хорошо староста у вас живет.

— Так у него магазины и сын в городе не последний человек! Ой, подожди. Позвонит ведь надоть.

Митриевна достала из кармана небольшой смартфон и ткнула пальцем.

— Да вот он, не звони.

Со стороны дымящейся бани к дому двигался здоровенный, как медведь, мужик. Даже его коричневые волосы топорщились во все стороны, придавая мохнатости образу.

— Пал Степаныч. Дело до тебя!

— Чего тебе, старая!

Митриевна явно обиделась, но вида не подала.

— По делу пришли. Нам в церковь надобно.

— Служба в воскресенье, — коротко бросил староста и взялся за ручку двери.

— Степаныч, нехорошо так гостей привечать. Нам камень нужен.

Мужчина отступил назад и измерил настороженным взглядом нежданную гостью. Как будто опризоривал, наводил порчу. Такие личности,