Румбы фантастики - Виталий Севастьянов

Шашлыки шипели и плевались соком. Мама перекрутила шампуры последний раз и крикнула:

— Виктор! Денис! Идите обедать, все готово!

— Да, — спохватилась она, — про термосы-то я и забыла! — Мама пошла к «стрекозе». Подойдя поближе, она остановилась — что-то изменилось в машине. Мама не могла сразу сообразить — что? Откинула крышку багажника, вынула два термоса с тоником и фруктовым соком для Дениса и тут поняла, что случилось — «стрекоза» прямо на глазах оседала. Но колеса не провалились в землю, их просто не было! Мама тряхнула головой — нет, точно, машина медленно зарывалась носом в траву, быстро покрываясь пятнами ржавчины и разваливаясь. Вот со скрежетом оторвался один из энергонакопителей, вот отпал кусок обшивки, вот надломилось крыло… Мама попятилась, чувствуя, как внутри нарастает волна ужаса, споткнулась, выронив термосы, и кинулась назад, к костру. Кричать не было сил…

В белесо-голубом небе пылало ярко-желтое, безразличное ко всему происходящему под ним солнце. На круглую гостеприимную полянку из-под разлапистых кустов выскочил юркий полосатый зверек и удивленно замер столбиком, уставившись глазками-бусинками на нелепую груду ржавого металла, высившуюся посреди поляны. Потом, убедившись, что опасности в ней нет никакой, он нырнул в высокую траву и пропал. Легкий ветерок налетел неожиданно, потеребил венчики цветов и травинки, пошумел в кустах и умчался дальше.

А вокруг безмолвно и спокойно стояли все те же высокие стройные деревья. Плюс еще три.

Обыкновенные деревья.

Олег Чарушников

Фиаско Петухова

Иллюзиониста и экстрасенса Виктора Петухова публика всегда принимала с восторгом. Феноменальный Петухов играючи отгадывал нехитрые мысли зрителей, стаканами пил азотную кислоту и силой взгляда передвигал стулья.

Еще мальчиком мечтал Петухов о славе артиста, оттачивая способности на затюканных соседях. Но с годами закрались в его душу тяжкие сомнения.

— Не так, не так живу, — грустил он, сидя в номере гостиницы после очередного триумфа. — Суета, пользы людям — ноль… Бросить все к черту…

И решил, импульсивный, как многие артисты, Петухов круто изменить свою жизнь. Еще трепал ветер края афиш с изображением Виктора, гипнотизирующего кролика, когда взволнованный экстрасенс переступил порог отдела кадров завода электрочайников.

— Извините, вам не нужны вахтеры?..

Суровый кадровик в полувоенной одежде, накануне побывавший на концерте Петухова, до того удивился, что произнес целых шесть слов подряд:

— Само собой требуются, о чем речь!

Утром следующего дня Виктор уже стоял в застекленной будке около «вертушки». Он вовсе не случайно выбрал эту не слишком почетную профессию. Зная, где лучше всего проявить свои замечательные способности, Петухов решил стать на защиту социалистической собственности. Поначалу тянуло пойти в угрозыск, но там нужно было бы стрелять из пистолета…

За полчаса своего первого дежурства бдительный экстрасенс задержал двух инженеров с просроченными пропусками, одного слесаря с «запахом» и технолога, пытавшегося пронести на завод карты для пасьянса.

Начальник военизированной охраны ликовал.

— Молодчага, Павлинов! — кричал он, напирая на Виктора затянутым в форму животом. — Так держать! Держи марку!

Начальник был человеком очень жизнерадостным и коллекционировал дверные замки.

— Будь Начеку, Гусев. После смены пойдут несуны.

Петухов не знал, кто такие несуны, и напрягся до невозможности. Его обостренный взгляд проникал в самые потайные карманы любителей вынести с завода что-нибудь «для дома, для семьи».

…На деталях электрочайников, извлеченных Виктором из карманов несунов, сборочный цех работал два дня. Начальник охраны хохотал от восторга, назвал Виктора последовательно Фазановым, Индюковым и Воробьевым и на радостях подарил ему редкий дверной замок, который не смог открыть даже сам президент общества любителей запоров и щеколд.

Через пару месяцев Виктор Петухов полностью вошел в курс, набил руку и стал настоящим профессионалом. С опытом пришла мудрость. Теперь он не спешил хватать нарушителя за руку, предпочитая разумную профилактику. Несун, бывало, еще метрах в двадцати от проходной, а Виктор уже кричит:

— Гришанов! Эй, Гришанов! Да ты не прячься за спины! Пассатижи зачем за поясом спрятал? Мне же видно. На общее собрание захотел? А ну, неси обратно в цех!

За это Виктора уважали, величали «Алексеичем», а за глаза — «рентгеном». Заводская многотиражка поместила фотографию Виктора и заметку «Всегда на посту». Он даже прослезился и всегда носил вырезку с собой, хотя инициалы его были перепутаны.

…В один прекрасный рабочий день, проверяя пропуска у «вертушки», Виктор ощутил сильный щемящий импульс. «Пытаются вынести что-то, причем крупное…» Попросив сменщика подменить его минут на пять, он выскочил из будки и подбежал к воротам.

Действительно, перед воротами стоял готовый выехать грузовик. Под двойным слоем брезента наметанный глаз Виктора ясно различил две сотни новеньких электрочайников.

— Сто-о-ой! — закричал Виктор, становясь перед радиатором.

— Ты что, Алексеич, очумел? — выскочил из кабины начальник отдела сбыта. — Под колеса кидаешься!

— Чайники в кузове, — задыхаясь, проговорил Виктор. — Без документов везете… Получается, ворованные!

— Тю! — свистнул «сбыт». — Ворованные! Ты хоть ему объясни!

— Курицын, в чем дело? — строго сказал подошедший начальник охраны. — Все нормально. С разрешения главного инженера. Проезжайте!

— Не пущу! — крикнул Виктор. — Почему документов нет? Я же вижу, ворованные они…

— Вы почему оставили свой пост? — напустился на Петухова начальник охраны. — Вы где находитесь, в детском саду?

— Погоди, — остановил его начальник сбыта. — Понимаешь, Алексеич, за эти самые чайники мы у литейного завода берем полвагона листового железа. У нас механический простаивает, а лимиты, сам знаешь, повыбраны. Производственная необходимость, ясно?

— Не совсем, — ответил Виктор, пристально вглядываясь в собеседника. — Меняете двести чайников на полвагона листа? Необходимость?..

— Ну! А ты кипятишься чего-то!

— А десять штук Сергею Степановичу?

— Какому еще Сергею Степановичу? Что ты мелешь?

— Из областного управления торговли. Сколько ему полагалось, не десять разве? А он должен краски дать для гаража… А еще Михаилу Никифоровичу. Этому сколько?..

— Уберите его отсюда! — закричал начальник сбыта. — Навязали идиота на нашу голову! Псих ты, а не экстрасенс!

— Петухов! — закричал начальник отдела охраны, в первый раз называя Виктора правильно. — Марш на пост! Не вашего ума дело! Это приказ! Марш без разговоров. Марш, марш, марш!!

…Через два дня ушедший по собственному желанию Петухов выступал с концертом в местном Доме культуры. Глотал азотную кислоту, отгадывал мысли, двигал стулья…

— Это был просто неудавшийся номер, — убеждал он себя, сидя после концерта в гостинице. — Надо же обновлять репертуар, изучать жизнь, расти? Вот я и обновлял, изучал, рос. Пожалуйста, производственную необходимость научился понимать. Производственную… Черт бы ее побрал!

Утконос

Виктор Иванович спал и видел во сне утконоса. Диковинный зверь шустро ползал по травке, клал яйца и поедал мелкую живность.

Тут прозвенел будильник, и Виктор Иванович проснулся. В мозгу еще шевелился утконос. «Недурной мех, — подумал Виктор Иванович. — Кстати, к следующей зиме опять надо новую шапку. Летит времечко!»

Он встал, умылся, тщательно побрился станком, оделся поплотнее и пошел на работу.

С девяти до двенадцати Виктор Иванович работал за своим столом. С двенадцати до часу он обедал. На обед был борщ, бифштекс с картофельным пюре, два куска хлеба, намазанных горчицей, и стакан чая. Кофе Виктор Иванович не пил уже лет десять — берег сердце.

Когда рабочий день кончился, Виктор Иванович пошел домой. Поужинал жареной колбасой с овощами, попил чаю (индийского пополам с цейлонским, это было его слабостью). Потом листал старые «Огоньки», выпиливал лобзиком домик и думал о новой шапке.

Без четверти одиннадцать Виктор Иванович стал готовиться ко сну. Он принял душ, постелил постель, аккуратно оторвал листок настенного календаря и завел будильник. Заметив, что на дворе еще светло, Виктор Иванович тщательно задернул плотные шторы. После этого он лег в постель и уснул крепким здоровым сном.

А за окном и не думало темнеть. Порыв ветра толкнул форточку и отогнул портьеру. Луч яркого искусственного солнца осветил лежащий на столе оторванный листок календаря. На листке было напечатано: «25 января 2088 года. 50 лет со дня первого полета на Вегу». На горизонте поднимался голубой столб стартового пламени — в космос уходила очередная межзвездная экспедиция.