Спальня, в которой ты есть - Эмма Марс

На обратном пути я, вопреки обычаю, ни разу не вздремнула за долгие три часа. Несмотря на довольно неприятную ситуацию, я чувствовала себя гораздо легче от одной мысли, что Луи не имеет никакого отношения к этому ужасному блогу, осознание, что его просто подло оклеветали, оставляло во рту привкус горечи. Луи не был таким ужасным эпатажным монстром, каким мне хотели его показать, и загадка братьев Барле становилась все более запутанной. Измученная своими мыслями, я уже с трудом вспоминала о происшедшем минувшей ночью. После моей совершенно нереальной встречи с рыжей красавицей я мудро предпочла держаться на некотором расстоянии от всех остальных участников, дожидаясь окончания мероприятия.

Утром у меня было достаточно времени, чтобы еще раз внимательно осмотреть дом, аккуратно сложить все свои сокровища и направиться к вокзалу.

Я пообещала Франсуа Маршадо, что позвоню ему сразу, как только приеду, но меня сейчас мучило другое, гораздо более сильное желание. Мне безумно хотелось вернуться домой, в свое маленькое гнездышко. Я жила в этой квартире всего лишь несколько дней, но она уже успела стать для меня уютным, нежным и родным укрытием от бед и невзгод.

– Улица Трезор, пожалуйста, в квартал Марэ, – сказала я таксисту, в чью машину села на Монпарнассе.

Зайдя в подъезд, я с удивлением обнаружила, что мой почтовый ящик уже переполнен. Несколько толстых конвертов формата А4 торчали оттуда, и я с лихорадочной поспешностью поторопилась их открыть. В каждом из этих конвертов лежала стопка плотно исписанных листов. Почерк, которым был написан основной текст, принадлежал, бесспорно, Луи и отличался от того, которым были сделаны титульные надписи вверху каждой страницы. Честно говоря, я ждала какой-то исповеди, может даже, извинений, но с первых же строчек стало понятно, что содержание этих писем совсем другое.

Все тексты представляли собой своеобразный цикл. Называлось это творение «Алфавит твоего тела». Луи предлагал дать романтическое определение каждой части моего тела и написать про нее небольшой текст эротического содержания, в котором он бы рассказывал, что особенного видит в ней. Некоторые пассажи были, очевидно, навеяны яркими воспоминаниями о том времени, которое мы провели в комнате номер один, но, в отличие от нашего интимного дневника «Сто раз на дню», записи в котором походили на необработанный поток мыслей, у этих произведений форма оказалась куда более изысканной.

Многие из этих небольших рассказов старались отойти от реальности, погружая читателя в мир фантазий, например, на моей левой щеке расцветала буква S, проявляясь все больше, когда мое желание секса становилось сильнее.

Здесь, кстати, можно было узнать несколько завуалированных фигур из нашего эротического кода.

Эту эротическую азбуку Луи щедро пересыпал признаниями в любви. Я перечитала некоторые строчки по несколько раз, до тех пор пока не поверила, что он действительно искренне меня любит.

«Ягодицы (сущ., мн. ч.): твоя попка обладает удивительной округлостью форм, она такая пышная и в то же время имеет идеальные очертания и упругую кожу. Эта божественная часть твоего тела иногда, мне так кажется, даже двигается независимо от тебя. Когда я прикасаюсь губами к этим двум сладким яблочкам любви, которые никогда не растают на моем языке, то весь переполняюсь нежными чувствами».

Его сотовый не отвечал, также никто не брал трубку телефона в Особняке Мадемуазель Марс. Мне было необходимо увидеть Луи, поговорить с ним, потрогать его. Желание это оказалось настолько безудержным, что у меня перехватывало от него горло.

– Луи? Луи, ты здесь?

Ледяное молчание было мне ответом. Я прекрасно знала, что нахожусь у себя дома, но чувствовала себя как чужая, со страхом стучась во все двери. Чем больше пространство, тем больше нужно времени, чтобы к нему привыкнуть. Я редко бывала в этом огромном, роскошном дворце и сейчас здесь казалась себе мелкой букашкой. Но это еще не все. Комнаты были слишком чистыми, слишком хорошо прибранными, слишком спокойными и глубокими. Очевидно, Луи здесь не появлялся уже несколько дней. Вдруг я почувствовала, как кто-то ласково трется о мои ноги. Фелисите!

– Тебя все здесь бросили, моя бедная маленькая крошка…

Я отнесла ее на кухню и попыталась найти там какую-нибудь еду. Фелисите благодарно мурлыкала, отзываясь на мои ласки.

– Ты не знаешь, куда он ушел?

Я бы предпочитала верить, что ответ Фелисите прекрасно знает, просто не может мне его сказать. Увидев тарелку с кормом, кошка побежала к ней. Когда же Фелисите наелась, то потопала искать солнечный уголок, где бы можно было пригреться и вздремнуть.

Я уже дважды обошла весь дом, не зная, в отличие от кошки, куда бы приткнуться, когда вдруг случайно обнаружила в своей косметичке небольшой ключик, сразу же вспомнив о существовании здесь подвального помещения.

Я спустилась туда – приставка была выключена. Ничто не указывало на то, что кто-то ею пользовался в недавнем прошлом. Я прикоснулась к кнопкам. Как только загорелся экран, мне сразу показалось, что приставка приветствует меня, словно старого друга: здравствуй.

В соседнем доме царило значительное оживление. В спальне я увидела Дэвида, однако его компания меня немного удивила. С ним вместе резвились две длинноволосые блондинки, которые при каждом движении эротично постанывали. Одна из них находилась сверху, а другая в это время делала Дэвиду минет. Судя по их славянскому акценту, скорее всего, они были русскими. То, как девушки себя вели, не допуская ни одной ошибки, выдавало в них профессионалов в этом деле. Я очень сомневалась, что они были из агентства. Скорее всего, у этих девушек полным ходом шло секс-турне по Европе. Русские, украинки, полячки делали остановки в каждом городе, при желании с ними можно было связаться по интернету и договориться о встрече. Глядя, как трудится над ними Дэвид, я невольно вспомнила о деле Делакруа. Могли ли эти самые девочки работать в той подпольной организации, продукция которой грозилась здорово подмочить репутацию компании Барле? Рефлекторно я нажала на кнопку записи видео. Не важно, кто они, как их зовут, откуда родом, я запишу их на камеру вместе с ним. Даже если эти красотки стоили Дэвиду дешевле, чем девушки из французского агентства, все равно, полагаю, удовольствие было не дешевое. Достаточно взглянуть на их стройные фигуры, гладкую кожу, роскошные волосы и миловидные личики. Но я упорно не понимала, почему он остановил свой выбор именно на них.

Обычно Дэвид выбирал полненьких брюнеток, достаточно посмотреть на меня и Аврору, а не таких хрупких и бесцветных стручков.