Мать и Колыбель - Alexandra Catherine

при ходьбе, редко расстающийся со своей изысканной тростью, оказался весьма недурным танцором. Он умел скрадывать свои физические недостатки в грациозных и величавых движениях, в уверенности шага и в исключительном знании всех танцевальных фигур, принятых при его дворе. Трен Вальдеборг поразил свой двор и гостей, когда в приглашающем жесте протянул королевскую длань королеве Аккасте, которая нисколько не смешалась, с готовностью поднялась и заняла место подле карнеоласского короля.

Следом за королём, как и полагалось, к танцу присоединился наследник престола Дарон со своей краснеющей невестой. Следующим должен был стать второй сын короля, и Акме с любопытством огляделась, но не нашла его. Интересно, кого он выберет себе в партнёрши в церемониальном танце? Дочери графов, министров и дипломатов тоже нетерпеливо переминались с ноги на ногу.

Краем глаза она увидела, как к ней с разных сторон приближаются двое незнакомых мужчин. Намерения их были очевидны, но кому что ответить, Акме не знала и покраснела от смущения, как над самым ухом услышала тихий голос, произнесший:

— Потанцуйте со мной, Акме.

Девушка обернулась и увидела, как ей галантно кланяется Арнил Вальдеборг, главный красавец вечера и всего Нелея. Искреннее изумление читалось в её застывшем взгляде и прямом стане. Пожар на щеках слился с цветом платья. Но от улыбки она не удержалась, моля Бога лишь о том, чтобы он не выдал её волнения и сохранил драгоценный непоколебимый покой.

— Я принимаю предложение, Ваше Высочество, — тихо отозвалась она, дрожа всем телом и держась исключительно прямо, напряжённой спиной ощущая на себе взгляды сотен пар глаз.

Второй сын короля на главный танец бала пригласил дочь барона, которая не играла в политике никакой роли. Акме украдкой взглянула на Трена и заметила, что тот несколько удивлён, но гнева или недовольства не было видно на его лице.

Зато принцесса Альвария, не таясь, едва не свернула шею и кидала на Акме и на принца Арнила внимательные и отчаянные взоры, увлекаемая своим будущим мужем в волны музыки. Кому-то острому на язык было угодно отметить, что карнеолассую корону обвивают акидийские змеи: королева Акидии, её племянница-акидийцка и внучка чистокровного акидийца.

Какое-то время красовались лишь три пары, тщательно обсуждаемые, затем к ним начали присоединяться и остальные.

Лорен Рин, который подарил немало улыбок в этот вечер, незаметно для своей дамы оказался позади неё, произнёс несколько слов, поклонился и предложил ей занять место рядом с ним в танце. Принцесса Плио, целый месяц наблюдавшая искусно разыгранное с его стороны безразличие к своей персоне, была столь изумлена, что тотчас же густо покраснела, очаровательно заулыбалась и незамедлительно приняла его предложение. Никто не был изумлен и рассержен сильнее, чем министр иностранных дел Япет Моринфский.

Акме была обучена не только диковинным Орнским танцам, но и большинству классических и модных танцев. Если она и боялась не оправдать ожиданий принца по поводу своего искусства, то её страхи рассеялись через мгновение: оба они держались превосходно и позволяли себе лишь один недостаток, резко бросающийся в глаза, — обоюдный румянец и неразговорчивость наводили любопытных на особые размышления. Быстро смекнув это, Акме поторопилась обронить:

— Ваше Высочество, в Нелей вы явились подобно триумфатору. Полагаю, ваша поездка в Милар оказалась успешной.

— Более чем, — улыбался тот, не сводя с неё глаз. — Должен признать, я немало волновался, я не имел права сделать ни ошибки. Если я где-то и допустил оплошность, то она оказалась неважной.

— Ваше Высочество, вы оказали мне честь, пригласив меня…

— Акме! — резковато перебил её Арнил, и глаза его внезапно полыхнули гневом. — Неужто я даже на танец не могу пригласить тебя без всяческих вежливых разглагольствований? От кого, но от тебя я желал бы слышать и видеть лишь то, что ты чувствуешь или думаешь об этом, а не то, что желаешь показать.

— Вы напрасно меня ругаете, — холодно отозвалась Акме, кокетливо опуская глаза. — Я говорила совершенно искренне.

— Раз так, то должен объяснить вам это недоразумение. Мне казалось, вы сторонились меня, посему я и решил, что моё общество вам неприятно.

— Вы ошибаетесь, Ваше Высочество, — взглянув ему в глаза, ответила Акме. — Сторониться вас я не была намерена.

«Это я-то сторонилась? — изумлённо думала она. — Возможно, ещё месяц назад так оно и было, но позже… Не играй со мной, Арнил, ты всё видел и всё знаешь».

— Я рад это слышать, — улыбнулся тот, слегка к ней наклонившись. — Печально и непростительно мне было бы, потеряй я ваше расположение, не иметь я более возможности беседовать с вами и видеть вашу улыбку.

— Ваше Высочество, — едва слышно отозвалась она несколько снисходительно: в этот вечер, быть может, последний из самых беззаботных в её жизни, она решила говорить искренне, из вежливости не молчать о том, о чём желала говорить, — мы с братом скоро уедем, посему я более не хотела бы ссориться с вами.

Брови принца будто бы немного приподнялись, он что-то захотел сказать, но промолчал, глаза его невидяще забегали по залу, будто страшась встретиться с глазами своей дамы. Акме с интересом ждала его слов, но он молчал. А чуть позже вымолвил лишь:

— Как я не люблю, когда вы обращаетесь ко мне «Ваше Высочество»!..

— Но я же строго по этикету!.. Вы считаете возможным, чтобы я обращалась к вам иначе? Как же?

— Арнил, — пожал плечами молодой человек.

Акме засмеялась приглушённо, открыто, с оттенком грусти.

— Как вы это себе представляете?

— Вы не подданная моего отца.

— Я никогда не посмею себе фамильярничать с вами, Ваше Высочество, — несколько строго произнесла девушка.

— А если я откажусь от титула?

— Это так маловероятно, что, пожалуй, дам согласие.

— Не стоит подначивать меня, — лукаво заулыбался принц Арнил, и эта улыбка в душе Акме отозвалась смущением и ярким румянцем на щеках. — Я люблю идти наперекор общественным убеждениям.

Далее музыканты заиграли быструю весёлую тарантеллу с прыжками и скачкáми. Арнил не пожелал расставаться с девушкой и на этот раз.

Вскоре весь зал наполнился танцующими парами. По углам и у стола начали образовываться небольшие компании. Кто переговаривался открыто, весело и громко, кто украдкой, почти шёпотом.

Акме, отбросив застенчивость, кружилась в красочном и шуршащем море атласа, шёлков, бархата; сверкала ярче огня и блеска драгоценностей, ощущала на себе надёжные и уверенные руки Арнила, не видела более никого; ошеломляла его ослепительной улыбкой и по-прежнему боялась лишь одного: увлечься. Ибо слишком хорошо помнила она, сколь резко и жестоко Гаральд Алистер отрезвил её.

— Я бы желал танцевать лишь с вами, — шепнул ей Арнил, едва у него появился повод безнаказанно и без